Адам Багдай - Тайна шляпы с сюрпризом
Увидев его, я шутливо запела вполголоса: «Пролетала птичка над лесной криничкой…»
— Тихо! — вскинулся он, показывая жестом, чтобы я спряталась в кустах.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.
— Разве не видишь? Выслеживаю!
— Кого?
— Франта.
— Франта? — удивилась я. — Ты был на вилле профессора?
— Нет, в гостинице.
— Но ведь совсем недавно я видела Франта на дюнах!
— Тебе, видно, показалось. Он все время крутился у гостиницы, — не на шутку разволновался Мацек.
— Ошибаешься! Я недавно с ним разговаривала.
Мацек нетерпеливо причмокнул.
— Как ты могла с ним разговаривать, если он разговаривал со шведом?
— У тебя, видно, лихорадка, и ты бредишь!
— Это ты что-то крутишь с самого утра. А я не такой глупец, как тебе кажется Я сам решил их выследить. Ты даже не знаешь, какие невообразимые вещи происходят. Тот швед, видно, совсем не швед, так как говорит, скорее, по-немецки, а когда подошел к Франту, сказал: «Марабу».
У меня потемнело в глазах. Казалось, на меня вдруг обрушилось само небо.
— Мацек, — шепнула я, — поклянись, что говоришь правду.
— Честное-расчестное слово!
— В таком случае есть два Франта, а я совершила величайшую на свете глупость. О Боже! Какая же я дура!
Мацек остолбенел.
— Что случилось?
— Не спрашивай, — простонала я, — лучше скажи, где твой Франт.
— Только что зашел к огороднику.
— Подожди меня здесь, сейчас узнаешь что-то сногсшибательное.
Оставив Мацека стоять с разинутым ртом и величайшей неразберихой в мыслях, я подбежала к калитке, которая, к моей великой радости, оказалась незапертой. Я проскользнула внутрь и, скрываясь за кустами, подобралась к сараю.
Было очень тихо. Я слышала только собственное дыхание и шелест травы под ногами. Несколько хороших прыжков — и я добралась до угла сарая, а затем вдоль его стенки до самих дверей. Одна из створок была открыта. Я укрылась за ней и через щель заглянула в сарай.
Если в этот момент я не потеряла сознание, о лишь потому, что хотела увидеть, что последует дальше. Только одного того, что я увидела, хватило бы на целую повесть. Посредине сарая стоял «мерседес», и в этом не было ничего странного. В «мерседесе» лежали упакованные чемоданы, и это тоже было неудивительно. Но рядом с автомобилем, совсем как в кино, стояли два Франта. Сначала мне показалось, что я сплю, или у меня двоится в глазах. Один Франт в белой махровой рубашке, другой тоже в белой махровой рубашке; один в светлых полотняных брюках и другой тоже… Как точная копия, как двойник. Я не спала, и у меня не двоилось в глазах. Я переживала свое наибольшее поражение и — что хуже всего — не знала, какой Франт мой, а какой Мацека! И только когда один из них поднял с ящика кожаную папку пана Коленки и вынул из нее голубую папку, я смогла предположить, что это тот Франт, который так бесстыдно меня обманул. Броситься бы на него и выдать ему как следует! Однако победил здравый смысл, да и двери мешали.
Между тем, мой Франт передал голубую папку Мацекову Франту, а тот вложил ее в большой бумажный конверт, перевязал шнурком и, не сказав ни слова, а лишь кивнув моему Франту, вышел из сарая.
Теперь это был уже не элегантный Франт, не благородный офицер уголовного розыска и даже не просто некая таинственная личность, а подлая гадина, ловкий преступник, обыкновенный обманщик, нет — скорее, только половина обманщика, так как вторая его половина осталась в сарае. Франт вышагивал прямо к калитке, не подозревая, что за ним следят. Однако я не могла бесконечно оставаться за дверьми. Перебежав к кустам, я двинулась вслед. Франт тем временем, выйдя за калитку, свернул направо, в сторону Пляжной. Шел он очень быстро, и, чтобы не упустить его из виду, мне пришлось бежать. На углу Пляжной я, к своему удивлению, столкнулась с Мацеком, о котором совсем забыла. Мацек деловито осведомился:
— Ну что?
Сделав ему знак молчать, я кивком показала на Франта, приглашая последить за ним вместе. Я пошла по одной стороне улицы, Мацек по другой, а впереди нас двигался Франт. Среди деревьев мелькали его белая рубашка и трубочка.
На углу Янтарной Франт остановился и неожиданно повернул к скверу, протянувшемуся над пляжем. На мгновение пропав в тени, он тут же вынырнул из-за деревьев и подошел к садовой скамье, где сидел толстяк в светлом пиджаке и в белой полотняной шляпе.
Мацек потянул меня за рукав.
— Это тот самый «швед», который говорит по-немецки.
Разумеется, кто же иной мог ожидать здесь Франта? Неплохо придумано!
Усевшись рядом с туристом из Швеции, Франт попросил у него спички. Тот медленным, почти ленивым движением вынул из бокового кармана пиджака спичечный коробок и протянул его Франту. Франт еще медленнее взял у него спички, встряхнул коробок и потом впервые за все время пребывания в Небоже попытался зажечь трубку. Но дело было совсем не в спичках, а в замаскированной под конверт голубой папке, ибо немного спустя незнакомец легким движением руки снял папку с коленей Франта, встал, приподнял шляпу и, вежливо поклонившись, пошел из сквера так спокойно, словно направлялся в кафе полакомиться мороженым.
И в этот момент случилось то, чего никто из нас не мог ожидать. Из-за живой изгороди, словно злой дух, выскочил мнимый калека (мне бы его здоровье!) и, одолев одним прыжком расстояние до Франта, схватил его за ворот рубашки и, приглушая голос, громко зашептал:
— Хочешь обмануть меня, прохвост!
Опешивший Франт даже выпустил из зубов свою трубочку. В первое мгновение мне показалось, что он бросится на калеку, но, вероятно, это было не в его стиле. Он лишь презрительно усмехнулся и, легонько оттолкнув калеку, невозмутимо произнес:
— Не скандаль, все будет улажено!
Я не могла допустить, чтобы Франт смог что-нибудь уладить, и шепнула Мацеку:
— Вали за «шведом», а я иду в милицию.
Что ты плетешь, Девятка?
Я неслась вихрем, влетела, как буря, в здание милиции и остановилась только перед столом, за которым восседал сержант, хорошо мне известный по скандалу в гостинице. Я думала, что один лишь мой вид приведет в действие весь следственный аппарат, но сержант только потянулся к стакану с пивом.
Не зная, с чего начать, я, недолго думая, выпалила:
— Держите преступников!
Сержант глотнул пива и снисходительно кивнул.
— Снова хочешь нас провести!
— Честное слово! — закричала я в отчаянии. — Украли папку профессора.
Сержант обтер ладонью влажные губы.
— Спокойно, спокойно, моя крошка! Тебе снова что-то приснилось? Тогда ты говорила о шляпе, а сейчас уже о какой-то папке.
— Потому что украли папку, — застонала я, — а на папке была надпись «шляпа, полная дождя».
Сержант взглянул на меня так, словно на голове у меня возвышалось аистово гнездо.
— Успокойся же! — унимал он меня. — Какая шляпа? Почему полная дождя? Ты что-то слишком уж фантазируешь.
— Нет! — опять завопила я. — Не шляпа, а только папка с надписью…
— Какая еще папка? — нетерпеливо оборвал меня сержант.
— Я уж говорила… профессора… та, что лежала в футляре от виолончели.
— В каком футляре? От какой виолончели? — Сержант вдруг стукнул ладонью по столу, голос его посуровел. — Вот что, моя крошка! Не морочь мне голову и убирайся, у меня есть более важные дела.
Сержант снова наполнил пивом свой стакан.
У меня опустились руки. Там «швед» идет себе с профессорской папкой неизвестно куда, а здесь милицейский сержант попивает себе пивко. Меня охватила злость, в ярости я затопала ногами, продолжая кричать.
— Понимаете, украли важные документы! Шайка преступников чихает на вас, а вы попиваете себе пиво. Я своими глазами видела двух Франтов, а вы даже пальцем не шевельнете…
Поднявшись из-за стола, сержант подошел ко мне и положил ладонь на сой лоб.
— Успокойся, дитя мое!
— Я совсем не ваше дитя…
— Наверно, ты была вчера в «Рассвете» на этом жутком фильме.
— Не видела я никакого фильма! Я говорю вам правду, а вы…
В этот момент открылась боковая дверь, на пороге появился какой-то штатский.
— Что тут происходит, сержант? — спросил он, глядя на меня.
Сержант почтительно вытянулся.
— Эта малышка, капитан, рассказывает какие-то невероятные истории. Она уже второй раз пытается ввести меня в заблуждение…
— Совсем не пытаюсь, — резко оборвала я сержанта. — Я своими глазами видела, как украли папку профессора!
Одним прыжком капитан оказался возле меня и, схватив за плечи, посмотрел мне прямо в глаза.
— Папку профессора Барабаша, того, что живет в вилле за туристским лагерем? — быстро проговорил он.
— Да, да! — закричала я. — Собственными глазами видела, как Франт отдавал ее туристу из Швеции.
