Владимир Кузьмин - Игра на изумруд
– Но приехать не смог, потому что был убит здесь, – вставил слово Петя.
– Вот даже как? Я-то решил, что он наконец погорел и либо сидит в тюрьме, либо сбежал из страны куда глаза глядят. Ну что ж, жалеть о нем я не стану. Надеюсь, вы мне расскажете подробности, когда я закончу? Так вот, по приезде в Тобольск я отправился по хорошо известному мне адресу, но вместо хозяина меня встретили совершенно незнакомые люди. Один из них представился как компаньон месье Гранжака. Второй… Я поначалу принял его за ребенка, но вглядевшись, догадался, что вижу перед собой взрослого мужчину очень маленького роста и почти детского телосложения. К тому же вскоре выяснилось, что он совершенно лыс, лишен бровей и ресниц. Все это вместе делало впечатление о нем крайне неприятным. За время нашей встречи он не проронил ни одного звука, зато лицо его, весьма красноречивое, постоянно вспыхивало безо всяких причин то раздражением, то и вовсе звериной злобой.
Я имел неосторожность назваться именем, под которым был знаком с месье Жаком. Человек, представившийся его компаньоном, оказался в курсе дел француза, сказал, что тот прибудет нескоро, и предложил мне совершить сделку с ним на обычных условиях. Я сказал, что подумаю, тот принялся уж слишком настойчиво уговаривать, чем заставил меня насторожиться. Я отговорился тем, что спешу, и ему осталось лишь развести руками. Ушел я, будучи совершенно спокоен: я никогда не брал с собой на встречу с французом ничего ценного, не говоря уже о камнях. Более того, я вообще не держал их при себе, а всегда складывал в давно приготовленный специальный тайник. Подозревал, что рано или поздно алчность скупщика краденого пересилит доводы разума, и он решит тем или иным способом, вплоть до убийства, разделаться со мной и завладеть всем силой. Вот и решил, что его так называемый компаньон тоже знает об этой моей привычке – или догадывается, так как показался мне человеком весьма умным. До гостиницы я добрался без происшествий и, окончательно успокоившись, лег отдыхать. А среди ночи проснулся от предчувствия беды, успел еще заметить, как в форточку юркнул мой знакомый лилипут, я вскочил, попытался его схватить, но он оказался слишком изворотлив и ударил меня ножом. Метил в сердце, но удар пришелся чуть ниже.
Очнулся я уже в больнице очень долгое время спустя. Как ни странно, но вскоре меня пришел навестить компаньон месье Жака. Заявил, что сам он никакого отношения к происшествию не имеет, что этот «гаденыш» заявился к месье Гранжаку неведомо откуда и зачем, что сам он не выгнал его по единственной причине – побоялся с ним связываться. Но, совершив на меня покушение, исчадие ада сбежало, что стало для скупщика краденого большим облегчением. И как бы в знак благодарности он готов предложить мне в этот раз даже более выгодные условия, тем более что мне, очевидно, нужны деньги на лечение.
Ни малейшего доверия его слова не вызывали, да и нужды ему доверяться у меня не было, так как деньги на лечение снял по моей доверенности с банковского счета лечащий меня доктор. Сочтя неразумным, однако, совсем портить отношения с компаньоном месье Жака, я под благовидным предлогом отказался от предлагаемой сделки и попросил его оказать мне любезность: сходить на почту и узнать, нет ли для меня писем или других сообщений. К огромному моему разочарованию и удивлению, никаких вестей от Ларисы не было.
Я сам отправил несколько писем, но никакого ответа не получил. Лишь когда прошли все возможные сроки, я догадался, что даже если она уехала из Красноярска, мне бы уже сообщили, что адресат отсутствует. Вспомнил, что на всякий непредвиденный случай мы оговаривали, что Лариса поедет в Томск. И отправил ей телеграмму. Но на этот раз не через господина компаньона, продолжавшего меня навещать, а попросил об этом фельдшера. Однако ответа и на сей раз не получил. Зато вскоре компаньон прекратил свои визиты. Вконец измученный неведением, я, едва поднявшись на ноги, решился покинуть больницу, хотя врач и настаивал на противном. Мы сошлись на том, что я совершу прогулку до почты и после этого решу, насколько состояние моего здоровья позволяет обойтись без постоянного присмотра врачей.
Первым делом я действительно отправился на почтамт, где узнал, что корреспонденции на мое имя приходило немало, но всю ее забирал мой знакомый, которому я по собственной глупости решил довериться в столь незначительном, казалось бы, деле. Думаю, лишив меня общения с Ларисой, он рассчитывал, что я стану сговорчивей. Надеясь застать его на той же квартире и стребовать отчет, я в ярости двинулся по знакомому адресу. Но квартира оказалась пуста. Без зазрения совести я вскрыл замок и вошел туда. Как выяснилось, не зря. Я нашел все письма и телеграммы от Ларисы и те свои письма, что вернулись из Красноярска. Как вы догадываетесь, я тут же прочел все. В том числе и письмо, где Лариса писала о монастырском изумруде. Мне тут же пришло в голову, что такой куш слишком соблазнителен для моих знакомцев. Я решил срочно выехать в Томск, отправил Ларисе телеграмму о своем приезде и просил ее быть как можно осторожнее. Полагаю, что как раз это предупреждение заставило ее обратиться к вам.
– Вы не назвали имя того компаньона, – осторожно спросила я.
– Ах, да. Он представился как месье Жан Птижан. Но имя это не настоящее, и уж он точно не француз, а русский и, даже попытайся французом прикинуть, смог бы обмануть лишь самого неграмотного человека.
– Вот это номер, – не удержался от восклицания Петя. – Получается, что похититель изумруда и перекупщик из одной компании.
Разговор повернулся таким образом, что нам пришлось подробно рассказать о преступлении, совершенном в театре, об алмазах купца Кухтерина и о роли во всем этом деле месье Гранжака. Ну и о том, как нам стало известно про его так называемого компаньона. Сергей слушал внимательно и становился все более озабоченным.
– Что вы намерены предпринять? – спросила я, когда мы завершили свой рассказ.
– Мне бы очень хотелось поквитаться с нашими обидчиками. Но безопасность Ларисы куда важнее. Мы завтра же уедем, я уж и билеты купил до…
– Не говорите, – остановила я его.
– Но вам-то можно доверять? – растерялся Сергей.
– Можно, – согласилась я. – Но вдруг нас спросят, так нам и врать не придется.
– Разумно, – впервые за весь разговор улыбнулся Сергей.
– Понимаете, мы просто не можем и дальше молчать, ведь где-то рядом бродит опасный убийца. Мы обязаны обо всем… или почти обо всем сообщить в полицию и пойдем туда вскоре после вашего отъезда. Очень надеюсь, что сможем придумать, как рассказать главное, не упоминая при этом вас.
– Даша, а вы уверены, что они все еще в городе? – спросил Петя. – Мне вон сказали, что господин Николай Тихонович Тихонравов, которого, как выяснилось, еще и месье Птижаном можно называть, уже вторые сутки в номере не объявлялся. А со вчерашнего утра и его «сына» никто здесь не видел.
– Уверена. Только не спрашивайте меня, отчего, сама этого не знаю, но уверена: их тут что-то держит. Какие-то настолько важные дела, что они рискуют попасть в руки полиции. И уж если они до сей поры оставались в городе, то и сейчас из него не уедут. Хотя если вдуматься, то господин Тихонравов даже и не особо рискует. Сам он никого не убивал, а про своего подельника отговорится, как перед вами отговорился, Сергей Николаевич.
– Тихонравов? Подходящая фамилия, он с виду благообразен, скромен и нрава тихого, – задумчиво произнес Сергей и, улыбнувшись, добавил: – Только не зовите меня по отчеству, а то я себя старым начинаю чувствовать.
В дверь постучали, и на пороге объявились циркачи.
– Ну-с, Дарья Владимировна, знакомьте нас с женихом, – тут же потребовал Гоша. – А то мы тут всю ночь спящую царевну охраняли, а для кого – и знать не знали.
Появление «ночной стражи» сразу прибавило настроения «жениху». Умеет эта замечательная компания вселять в людей уверенность. О том, чтобы дежурить вторую ночь кряду, я их даже не просила – сами заявили, что дело на полпути бросать негоже.
– Ну, едем в больницу? – спросил Гоша, когда взаимные представления были завершены. – Чтобы наговориться, у нас еще целая ночь впереди.
– Едем, – согласилась я. – Но не в больницу, а в наш театр. По поводу больницы на сегодняшнюю ночь договоренности нет. А в театре я договорилась: Михалыч для вас устроит пристанище, и вы словно тридцать три богатыря будете дозором обходить клинику. Гоша, что вы на меня так смотрите, вчера вы сами мне эту мысль подали.
– Да я не оттого, что ночевать в театре станем, а оттого, что в больницу еще Андрюша с Афанасием подойти должны.
– Вот с их встречи вы и начнете свое дежурство.
Обустроив «стражников» и «жениха» в театре, мы с Петей отправились по домам.
– Даша, у нас с вами на завтра урок намечался, – сказал гимназист на прощание.
– Очень любезно с вашей стороны напомнить, а то ведь я сама забывчива.
