Илона Волынская - Поймать звезду
– Да это же… Это не Настя! – приходя в себя от потрясения, вдруг пробормотал Сева. – Это… Это Ритка! – тыча пальцем в девчонку в черной пачке, выпалил он, и на губах его появилась восторженная и совершенно дурацкая улыбка. – Я же говорил вам, что она – красивая!
– Вот это и есть наша солистка, которая вместо Матвейчук, – со скрытым торжеством выпалила Зоя Павловна. – А та, предыдущая, пойдет во второй состав.
– Мы просто хотели показать сразу все новые силы нашей труппы, – влез Александр Арнольдович.
– А что? – пробормотал агент, не отрывая глаз от Ритки, которая, как циркуль, на одной ножке крутила фуэте. – С такой солисткой… А другая – если во втором составе – так и ничего… Думаю, с Англией у нас все сладится! – наконец уверенно кивнул он. – Хотя на вашем месте, Александр Арнольдович, я бы все-таки про гусей подумал! Очень-очень серьезно подумал, особенно перед Англией – там обожают домашних животных!
Балетмейстер тихо застонал.
– Ты чего тут шастаешь, тебе сейчас на сцену! – торопливо отворачиваясь от агента, накинулся на мечущегося за кулисами Кумарчика в гриме коршуна-чародея.
– Я механика ищу! Не знаете, где механик? – выпалил тот. – Там Настя… в туалете! И никак выйти не может!
– Этот… желудок? – с трудом вспомнив, как такое дело называется на приличном взрослом языке, ехидно осведомился Сева.
– Дверь! – выпалил в ответ Кумарчик. – Ее Ритка заперла!
Севка схватился за живот – и согнулся пополам от хохота.
– Да, вот такая она – наша Ритка, – сказала Зоя Павловна, неслышно возникая у ребят за спиной.
На сцене Ритка торжествующе взлетела на плече принца – и зал взорвался аплодисментами. В устремленном на нее взгляде Зои Павловны было столько всего намешано: и восхищение, и гордость, и раздражение, желание обнять Ритку и ничуть не меньшее – прибить ее на месте.
– Способна запереть подружку в туалете – и выйти на сцену с разбитой головой! – задумчиво продолжала она.
Только сейчас сыщики «Белого гуся» поняли, что черная повязка на голове Ритки на самом деле бинт – грубо выкрашенный черной краской!
– Лентяйка. Хамка. В общем-то, дура, – критически сказала Зоя Павловна.
Сева протестующее дернулся, Катька наоборот, яростно закивала – да-да-да! Но Зоя Павловна не обратила внимания ни на одного, ни на вторую.
– И скоро, совсем скоро – великая балерина, – просто и буднично закончила она. – Ей только нужен хореограф, который не даст звездиться и заставит работать двадцать четыре часа в сутки – и следующие пятнадцать-двадцать лет где-нибудь в Москве, или в Питере, или даже в парижской «Гранд-Опера́» будет светить новая мировая звезда. Но в ближайшие три, а то и четыре года мы ее все-таки у нас удержим! – энергично взмахнула кулачком хореограф. – С Риткиным склочным характером – сейчас она тягается с Настей, потом станет с Саней Дорониной. Бедная Саня – она, наверное, думает, что сможет стать настоящей примой, раз Лена уезжает…
Зал разламывался аплодисментами.
Трепеща пачкой, запыхавшаяся Ритка впорхнула в кулисы:
– Ну как, Зоя Павловна, ну как? – проглатывая буквы бормотала она. – Александр Арнольдович, что?
Лицо Зои Павловны мгновенно стало скучающим.
– Стопы плохие, – брезгливо-занудным тоном протянула она. – Сперва нога, а потом уже кладется корпус, а у тебя все, прости-господи, через заднее место…
Закончить она не успела. В коридоре у кулис раздался шум, грохот, как от идущей в наступление кавалерии, – и ворвался встрепанный, расхристанный, но, кажется, безмерно счастливый балетный фан Михаил Артурович, прижимающий к груди букет роз размером с клумбу.
– Где? – вскричал он. – Где это чудо? Где эта… эта богиня?
– Эта, что ли? – тыча в Ритку пальцем, мрачно буркнула Зоя Павловна.
– Риточка! – благоговейно пролепетал Михаил Артурович и… вдруг бухнулся на одно колено.
Струхнувшая Ритка со сдавленным мышиным писком метнулась за спину Зое Павловне.
– Риточка! – повторил Михаил Артурович, и гигантский букет рухнул Ритке на руки, заставив ее взвизгнуть снова – розы оказались колючими. – Вы… бесподобны! – выдохнул он. – Это было… потрясающе! После Леночки… Я уже совсем отчаялся… А тут… Такое чудо… Мне снова есть ради чего жить! – Он судорожно всхлипнул. – Риточка! Я для вас что угодно сделаю! – Он проникновенно поглядел на девчонку и бархатным голосом заворковал: – Может, мы съездим после спектакля в ресторан? Вы что предпочитаете – итальянскую кухню или японскую?
– Мороженое, кока-колу и жвачку! – отрезала Ритка, и колючий ворох цветов… свалился поклоннику на голову. – Дядя, ты че, совсем с башкой не дружишь? – фирменным «Риткиным» тоном гаркнула она. – Пошел на фиг отсюда, никуда я с тобой не поеду, извращенец! – И тут же метнулась к Севе и крепко ухватила его за руку. – Слышь, Сев, а ты мне лапшу на уши не вешал – мы с тобой и правда после спектакля в кафе пойдем?
– Ну что я – трепло какое? – стараясь говорить солидно, ответил Сева. – Давай, со своим принцем там на сцене закругляйся по-быстрому, и пойдем! – И парочка удалилась в сторону Риткиной гримерки.
– Какая… милая, обаятельная девочка! – умиленно глядя Ритке вслед, выдохнул Михаил Артурович. И обратил просветленный взгляд на балетмейстера. – Поздравляю, Александр Арнольдович, поздравляю! – тряся балетмейстеру руку, выпалил он. – Такая балерина! Такая находка! Вы меня так порадовали! Я… Я обязательно хочу сделать для вас… что-нибудь хорошее!
– Костюмы. Для «Лебединого озера». Особенно для Одетты-Одиллии, – торопливо ответил балетмейстер. – А то у нас за последнее время с пачками… большие проблемы.
– Костюмы? – фанат балета презрительно скривился. – Я думаю, такие мелкие, незначительные вопросы вы сможете решить и сами. Я хочу сделать что-нибудь по-настоящему значимое, то, с чем вы без меня никак не справитесь! Знаю! – Он торжественно возложил руку балетмейстеру на плечо. – Знаю, что я сделаю! – и тоном, каким говорят о подарке в сто миллионов долларов, провозгласил: – Я куплю вам памперсы!
– З-зачем мне… памперсы? – Кажется, после сегодняшнего дня заикание навсегда поселилось в речи несчастного балетмейстера.
– Да не вам! – недовольный его недогадливостью, отмахнулся фанат. – Я куплю памперсы для тех птичек, что вы собираетесь ввести в спектакль! Закажу их в Англии! Вы рады?
– Безумно! – как кукла, рывком, кивнул балетмейстер – и взгляд у него стал стеклянным, тоже как у куклы. – Памперсы. В Англии. Для птичек. – И на подгибающихся ногах он побрел к жене. – Этот молоток, которым все сегодня швырялись… – останавливаясь возле компании ребят, скрипучим, точно механическим голосом поинтересовался Александр Арнольдович. – Вы, случайно, не знаете, где он?
– Нет! – необычно торопливо и решительно помотала головой Катька.
– Ну и слава Богу! – тихонько пробормотала Зоя Павловна. – Шли бы вы отдохнуть, Александр Арнольдович! А с птичками и памперсами завтра разберемся.
Балетмейстер потерянно кивнул и побрел прочь, подволакивая ноги, как уставший старик.
– Я поняла! – глядя на Зою Павловну расширившимися глазами, выдохнула Кисонька. – Поняла, почему Тася пыталась убить Ритку! Это все – из-за него! – она кивнула на Михаила Артуровича, блаженно улыбающегося и, кажется, пребывающего сейчас в каком-то ином мире, состоящем исключительно из прекрасной музыки, прекрасного танца – и птичек в оплаченных им памперсах. – Тася не хотела, чтоб Ритка танцевала в сегодняшнем спектакле… потому что знала – когда Михаил Артурович увидит ее на сцене, на Тасю он больше и не посмотрит! Но… Он что, и правда извращенец? – с отвращением скривилась рыжая. – Она же маленькая еще!
– Ну… – Зоя Павловна откровенно смутилась. – Он скорее псих! Ему ведь на самом деле все равно, сколько Ритке лет – просто он западает на настоящих балерин! От Ленки он с ума сошел, когда она на выпускном спектакле «Беспризорников» под музыку Джо Дассена станцевала. А ей тогда шестнадцати не было! Правда, наша Леночка – девочка воспитанная, она от него по гримеркам пряталась. А Ритка может и матом послать, и по роже съездить. – Зоя Павловна мстительно улыбнулась – похоже, будущие неприятности назойливого фана ее вполне устраивали.
– А в Насте Тася, значит, соперницы не видела… – задумчиво заключил Вадька.
– Настя… Хорошая девочка – и балерина на самом деле неплохая, – торопливо добавила Зоя Павловна. – Будет. Со временем. Возможно, действительно станет нашей примой – когда Ритку сманят в балет покруче, – с горечью добавила Зоя Павловна. – Если, конечно, к тому времени не подрастет другая девочка – есть у нас в школе парочка перспективных. Ладно, вам это не интересно. – Хореограф мотнула челкой. – Вы нам здорово помогли, ребятки! Хотите пригласительные на спектакли – до конца сезона? На следующей неделе у нас как раз «Щелкунчик», – кивая на оставленную мамой программку, торчащую у Мурки из кармана джинсов, объявила хореограф.
