Евгений Некрасов - Последнее дело Блина
— Господа, я собрал вас, чтобы сообщить о некоторых изменениях в нашей работе.
— А кто ты такой? — перебил его Башнеобразный, косясь на рюкзак.
Лоск богатого бизнесмена сразу же слетел с Таможенника.
— Глохни! — рявкнул он. — Я твой пахан, сявка!
Рука Башнеобразного дернулась к пустому карману. Он оглянулся на Белого, и тот успокаивающе кивнул.
Таможенник провел рукой по лицу, как будто снимая маску, и продолжал:
— До сих пор вы имели дело с Прохором, но, думаю, догадывались, что он стоит не на самой высокой ступеньке в нашей организации.
Башнеобразный недоверчиво хмыкнул. Таможенник с разъяренным лицом обернулся к Белому и холодно сказал:
— Я вас штрафую на килограмм порошка. Если вы не заткнете пасть своему «быку», я исключу вас из конкурса!
— Насколько я понимаю, конкурс объявляется на место Прохора? — встал Небритый. За его спиной громоздился охранник с галстуком-бабочкой. Размерами он, пожалуй, не уступал Башнеобразному.
— Совершенно верно, — подтвердил Таможенник. — Прохор был опасно болен. Я заморозил все операции, боясь, что его болезнь перекинется на других. Но теперь этот вопрос решен. Навсегда, — добавил Таможенник, обводя собравшихся тяжелым взглядом.
Башнеобразный поежился и отступил в темноту.
Аксакал почувствовал на своей руке Митькину. Напарник сжал его пальцы: «Ты понял?» «Понял», — рукопожатием ответил Аксакал. Ох, не просто так Султан сбросил Прохора под поезд! Он получил с воли приказ от Таможенника! Но перед этим решил выбить из Прохора тайну спрятанного кокаина, а когда это не удалось, пустился на поиски сам.
Таможенник не стал говорить, что Султан вышел из подчинения. Может, он сам еще не знал об этом, а скорее не хотел ронять свой авторитет перед сообщниками.
— Прохор получал десять процентов с прибыли, — продолжал он. — Тот, кто займет его место, получит для начала семь и право неограниченно распоряжаться порошком. Сейчас мы импортируем его десятками килограммов, а можем сотнями. В будущем — даже тоннами!
Преступники завороженно молчали. На дне зрачков Небритого отражался огонь.
— Я даю вам столько порошка, сколько вы можете продать, но вы можете мало. — Таможенник повысил голос. — Работайте с мелкими торговцами! Несите порошок на улицы, раздавайте его даром в школах и в институтах! Каждый, кто попробует наш «снежок» бесплатно, захочет еще. Тогда он понесет нам деньги и будет носить, пока жив!!!
Воцарилась тишина. Было слышно, как Башнеобразный с шумом втянул слюни.
— Что нужно, чтобы выиграть конкурс? — спокойным голосом спросил третий торговец. Он до этого не проронил ни слова: сидел на бревне дальше всех от костра, а его охранник прятался в тени.
— Хороший вопрос, — сказал Таможенник, положив руку на рюкзак. — Здесь тридцать килограммов порошка. На улице он стоит от трех до четырех миллионов. По старым условиям Прохор сдал бы вам всю партию за два с половиной. Но сейчас я объявляю торги на этот, только на этот груз. — Таможенник похлопал рукой по рюкзаку. — Торги за право купить порошок и занять место Прохора. Ведь оно тоже немало стоит. Поэтому я начинаю с пяти миллионов. Кто согласен заплатить такую сумму?
Три указательных пальца взметнулись вверх.
— Шесть, — оглядев других торговцев, сказал Небритый.
Белый замялся:
— А лимузин возьмете? За четверть «лимона»?
— Только деньгами, — покачал головой Таможенник.
— Тогда я пас. — Белый шагнул от костра.
— Нет, — остановил его Таможенник, — все будут здесь до конца торгов. Я думаю, никому не хочется получить пулю из темноты?
Белый пожал плечами, отошел к своему охраннику и стал с ним шептаться.
— Шесть пятьсот, — сказал Молчаливый, а Небритый сразу же перебил:
— Семь.
— Семь пятьсот.
— Восемь.
— Десять, — веско произнес Молчаливый. — Десять миллионов зелененьких долларов за тридцать кило порошка и место Прохора! Три сейчас же, семь через неделю.
Похлопывая ладонью по рюкзаку, Таможенник смотрел на Небритого. Тот молча отвернулся.
— Продано!
И в этот момент на поясе у Блинкова-младшего запищал пейджер!
Забытый, искупанный в Оке, подогретый на костре. Запищал, и все тут.
Митек вскочил, Аксакал — за ним, но наступил на одеяло, завязанное на груди, споткнулся и упал.
Позади тяжело топали охранники. Митек, отбежавший шагов на пять, вернулся и протянул ему руку. Аксакал схватился, встал на ноги…
…И почувствовал, как на него наваливается невероятно тяжелая туша. Башнеобразный!
Блинкова-младшего поймал охранник Небритого и уже тащил его к костру под мышкой, будто куклу. Митек впустую лягался, молотя ногами воздух. Пейджер продолжал пищать.
— Любопытно, — сказал Таможенник. — По-моему, эти мальчики плыли за мной через реку.
Он сорвал пейджер у Митьки с пояса и, нагнувшись к огню, прочитал:
«В лагерь можешь не возвращаться, тебя исключили. Целую в щечку. Полковник».
У Аксакала задрожало в животе от ненависти. Поля, снова Поля! Он же убил их! Выдал преступникам! А если узнает обо всем, скажет: «Я не хотел, я не виноват»…
Преступники молчали. Белый, отойдя в темноту, двигался по краю поляны к своему лимузину.
— Что за полковник? — спросил Небритый.
— Из контрразведки полковник, — не моргнув глазом ответил Митек. — А подставил вас этот тип! — Он показал на Таможенника. — Три месяца его выслеживали, он это знал и выжидал. А потом жадность победила: выловил кокаин со дна реки и повез вам продавать.
— Ах ты, тля! — взвыл «бык» в галстуке-бабочкой. — Мочить его!
«Бабочка» пошарил в траве и поднял пистолет. Вот вам и «стволы в багажниках»! Пока Небритый показывал, что у него под пиджаком нет оружия, его телохранитель в темноте сбросил свой пистолет на землю…
Блестящий белый ствол замаячил перед носом у Таможенника. Аксакал глазам не верил: хозяин международной преступной организации вжал голову в плечи и закрыл руками лицо. Он владел миллионами долларов. Он с легкостью распоряжался судьбами людей. И вот всемогущий преступник спасовал, как только оказался лицом к лицу с торгашами, без телохранителя Султана и посредника Прохора. Струсил!
«А ты?» — спросил себя Аксакал. Нет, пока что нет. Конечно, ему было страшно, но совсем не так, как в прошлом году на заставе. Тогда он вообще не помнил себя. А сейчас БОЯЛСЯ СПОКОЙНО. Прикидывал, за какой куст нырнуть, если будет возможность, и кого ударить, чтобы отвлечь внимание врагов на себя, если возможность бежать появится не у него, а у Митьки.
— Да погоди ты, — остановил Бабочку Небритый. — Давай сначала разберемся.
— А что тут разбираться? Тут надо не разбираться, а разбегаться! Только сначала свидетелей убрать, — ерепенился Бабочка. Но рука Небритого легла на его пистолет.
— Разобраться надо, пацаны уж очень странные. Откуда им знать про тайник, про кокаин?
— Подслушали нас.
— Нет, я лично ни разу не сказал слова «кокаин» и от других не слышал. Мальчик, мальчик, откуда ты такой умный?
Аксакал понял, что Небритый обращается к нему, и от неожиданности ляпнул:
— Мы не мальчики. Мы лилипуты из контрразведки!
Вранье было таким нелепым, что на мгновение преступники в него поверили. В самом деле, когда кто-то порет такую нелепицу, все думают: «Не рассчитывает же он меня обмануть! А вдруг это правда, хотя и неожиданная?» Башнеобразный подтащил Аксакала к костру и стал рассматривать его лицо.
— Я такой же лилипут, — заявил Бабочка. — Только я вырос, а они еще нет.
— Шутка, — пожал плечами Блинков-младший. — Ведь если вам сказать, что мы девятиклассники из контрразведки, вы тоже не поверите.
— Мочить! Он зубы нам заговаривает! — взревел Бабочка и встряхнул Митьку.
— Может быть. А может быть, в кустах снайперы сидят. — Блинков-младший со спокойным лицом поднял палец ко лбу Бабочки. — Вот эта красная точечка у вас над глазом — от лазерного прицела.
Все, в том числе Аксакал, уставились на телохранительский лоб. Никакой точки там не было, но Бабочка кинулся на землю, уходя с линии выстрела. А Митек отскочил в другую сторону.
Тут до Аксакала дошло: драпать надо!
Его «желтый свет» сработал раньше, чем у преступников. Вывернувшись из-под руки Башнеобразного, он шмыгнул за ствол березы, побежал и уткнулся во что-то твердое.
Твердость и сбила Аксакала с толку. Он стал обегать преграду, как дерево, но чьи-то руки обхватили его поперек туловища. Аксакал брыкнулся, пытаясь вывернуться, и услышал знакомый голос воспитателя-диверсанта:
— Спокойно, Георгий!
Со всех сторон вспыхнули яркие телелампы. Преступники застыли, прикрывая глаза рукавами от режущего света.
— Снято! — громко сказал женский голос, и в круг света шагнула…
