Сергей Сухинов - Подземелье оборотня
– А сейчас Дарина, лауреат двух Всероссийских конкурсов, споет песню, которую очень любят многие взрослые! Эта песня называется «Надежда».
– Какая такая Дарина? – удивился Ленька.
– Это, наверное, артистический псевдоним Даши, – объяснил ему Родик. – Смотрите, Влада нас заметила!
Действительно, Влада, которая вела праздничное выступление ансамбля «Гармония», радостно улыбнулась четырем друзьям и замахала им рукой. Даша тоже заметила четырех мушкетеров, и негромко запела, глядя в их сторону.
Светит незнакомая звезда,
Снова мы оторваны от дома.
Снова между нами города,
Взлетные огни аэродромов…
А когда Даша дошла до припева, она взмахнула рукой, и зал начал ей подпевать:
Надежда – твой компас земной,
И удача – награда за смелость.
А песни довольно одной,
Что б только о доме в ней пелось.
Антон вдруг вспомнил, как Даша однажды уже начинала петь эту песню – в темном, мрачном подземелье. Они сидели возле могильной плиты древнего чудовища, а вокруг кружились клочья серого тумана, и ангел Тьмы вместе с оборотнем тихо крались к ним где-то через лес каменных обелисков… Тогда казалось, что надежды на спасение нет, что силы Тьмы обязательно возьмут вверх. Но им все же невероятно, фантастически повезло – и эта удача действительно оказалась достойной наградой за их смелость!
Мальчик вдруг почувствовал сильное першение в горле и закашлялся. А потом повернулся и стал торопливо пробираться через толпу. Еще не хватало своим кашлем испортить такую песню!
Оглядевшись, Антон поспешил к одному из киосков, где продавалась газированная вода и разные сладости. Но неожиданно на его пути возник один из «роботов». В одной из рук, похожих на толстые электрические кабели, он держал небольшой поднос с бокалами.
– Что, в горле пересохло? – дружелюбно спросил «робот». – Выпей пепси-колу, парень – бесплатно, конечно!
Антон, как и все ребята, обожал всяческую халяву. Он с радостью взял бокал и выпил прохладную пепси-колу. Неприятное щекотание в горле тотчас исчезло.
Он хотел было уже уйти, но вдруг «робот» дружески протянул ему свою толстую «руку».
– Ну, поздравляю тебя с праздником, брат-мушкетер! – сказал «робот».
Антон тоже протянул руку. «Робот» схватил его своей толстой перчаткой и вдруг сжал с такой силой, что мальчик сдавленно вскрикнул. И вдруг он увидел, что в нижней части «монитора» находятся два небольших отверстия. В них виднелись глаза, которые пылали звериной злобой.
Эти глаза были Антону знакомы…
«Игра еще не закончена, щенок, – зазвучал в голове Антона холодный, безжалостный голос ангела Тьмы. – Мы еще встретимся в Третьем тысячелетии!»
… Антон очнулся, почувствовав, что кто-то ласково гладил его по щеке.
– Ты что, Тошка? – улыбнувшись так, что на щеках появились две симпатичные ямочки, спросила Влада. – Наше выступление уже закончилось. Жаль, что ты не увидел, как мы с девочками танцевали… А впрочем, мы теперь будем танцевать для вас, мушкетеров! Пошли, нас ждут!
И Влада повела Антона в конец галереи. Действительно, зрители уже разошлись, и там, в уютном тупичке, под звуки магнитофона теперь танцевали несколько десятков мальчишек и девчонок. Даша танцевала с Темой. Вдруг, приподнявшись на цыпочки, она поцеловала мальчика в щеку.
– Спасибо тебе, мой спаситель! – тихо сказала она.
Тема густо покраснел.
– Ну, что я… Вот Ленька, это действительно герой!
Леня стоял возле стены и смущенно смотрел в пол. Он не умел танцевать. Да и не в этом, в общем-то, было дело…
Даша подошла к нему и, присев в церемонном реверансе, протянула руку.
– Приглашаю тебя на танец, отважный Леня-Атос, – тихо промолвила она.
Ленька сначала побледнел, а потом покраснел. Но отказать даме он, как и любой мушкетер, просто не мог…
Влада рассмеялась, глядя в его сторону.
– Вот уж не думала, что вы, ребята, такие робкие… А ты, Тошка, тоже не умеешь танцевать? Ну, не по-настоящему, конечно, а хотя бы просто топтаться и дергаться на месте, как принято сейчас у мальчишек… Да ты чего такой хмурый, а? Какой комар тебя укусил?
Антон криво усмехнулся.
– Нет, это был не комар… – пробормотал он. А затем уверенно положил руку на талию Влады и закружил ее в вихре танца.
Конец второй повести
