Кирилл Кащеев - Карамелька от вампира
Глава 24. Очень happy end
– Нет, нет и еще раз нет! – восклицала Мадама, энергично постукивая кулаком по подлокотнику кресла. – Вы совершенно ничего не сделали!
– Мы поймали похитителей, – монотонно бубнил Салям, повторяя слова, звучавшие в его наушнике.
– Почему же тогда они в милиции? Почему вы не привезли их ко мне?
– Существует закон. Преступники должны быть переданы в руки официальных властей.
– Глупости! – Мадама решительно тряхнула головой. – Я ваш наниматель, значит, я вам и закон.
Компаньоны, сидевшие в рабочей комнате, мрачно переглянулись и вновь уставились на экран, показывающий помещение офиса. За отчетом по проведенному агентством делу Мадама явилась в сопровождении мужа Бобика и сына Ромуальда. Впрочем, это ничего не меняло: говорила все равно она одна.
– И самое главное, где мои десять тысяч? Почему я их не вижу? С чем я поеду в Париж? Знаете, что я думаю? – Мадама ткнула в Салямчика тощим, окованным в золото, пальцем. – Я думаю, что вы – бездарь!
– Дорогая… – успокаивающе прогудел Бобчик.
– Ах, замолчи, Бобчик, ты такой безвольный. Я не позволю себя дурить! Пока мне не вернут украденные деньги, этот горе-детектив не получит ни копейки!
Салям молчал, дожидаясь указаний, но из наушника не доносилось ни звука. Крыть было нечем. Они не могли вернуть клиентке похищенные деньги, ведь лихие дамочки из школы Самсоненко в глаза не видели десяти тысяч Мадам Лавровой! Пропавший чемоданчик с баксами так и остался в руках изобретательного Ромки, и тот, похоже, не спешил с ним расставаться. Сам себя укравший мальчишка смирненько сидел между своими папой и мамой и не отрывал глаз от носков туфель.
– Более того, – Мадама распалялась все больше, – я потребую, чтобы вы вернули аванс, весь до последнего цента!
Это был страшный удар.
– Благородство наказуемо, – прошептал Вадька. – Решили не сдавать афериста Ромочку, теперь он при бабках, а «Белому гусю» пришел конец.
Шесть пар глаз (включая очи Евлампия Харлампиевича) ненавидяще уставились на Ромкину стриженую макушку. Почувствовав перекрестный огонь их взглядов, Ромка заерзал, но головы не поднял.
– Возрази ей что-нибудь, не молчи, – подтолкнула Вадьку Кисонька.
– Но мы потратились на само расследование, – промямлил Салям вслед за шефом агентства.
– Ничего, продадите офис и технику, – невозмутимо заявила Мадама.
Лихорадочно рывшийся в столе Сева выхватил из папки бланк договора и ткнул пальцем в графу.
– Но у нас контракт! – обрадованно заявил Вадька. – Аванс возврату не подлежит.
– Тогда мы будем с вами судиться, – злорадно уведомила его и Саляма Мадама. – Не только офис, но и квартирку продадите, молодой человек!
– Хватит, мама, – прозвучавший в офисе твердый Ромкин голос произвел эффект разорвавшейся бомбы. Папа Бобик испуганно вздрогнул, а Мадама воззрилась на сына так, словно с ней заговорил стул или диван. Прятавшиеся за стеной компаньоны почувствовали, как в них вновь пробуждается надежда.
– Они вам про меня не сказали, – разглядывая Саляма в упор, полуутвердительно сказал Ромка и добавил: – Я имею в виду – ваши агенты.
Салям равнодушно промолчал. Нашел мальчишка, чем его удивить – не сказали ему! Не для того он тут сидит.
– Точно, не сказали, – вполне удовлетворенный молчанием Саляма, кивнул сам себе Ромка. – Мурка, наверное, настояла.
Вадька насупился. Вот так: делаешь человеку доброе дело, а слава все равно достается другим! Конечно, умолчать о Ромкиных художествах подлинный шеф «Белого гуся» решился только ради Мурки и еще потому, что ему Мадама активно не нравилась – но ведь решился на это, сам благородно предложил такой вариант! А Ромка, выходит, даже в уме не держал, что это благодаря Вадьке «Белый гусь» прикрывает его перед мамашей? Обидно!
– А теперь у них из-за меня будут неприятности? – все так же пристально разглядывая Саляма, спросил Ромка.
Салям продолжал упорно молчать. Будут не будут – ему-то откуда знать?
– Ладно, – выдохнул Ромка, и на его лице появилось выражение суровой решимости. – Они, значит, благородные, а я, выходит, подонок!.. Нет уж! Мама, заплати! – сам изумленный своей отчаянной храбростью, скомандовал матери Ромка и торопливо, чтобы не передумать, выпалил: – Все детективы тебе нашли: и похитителя, и деньги. Твои десять тысяч у меня! Я сам придумал свое похищение, сам вам позвонил и сам забрал баксы с кладбища.
– Ромуальд, – с тембром захлебнувшейся водосточной трубы простонала Мадама. – Скажи, что это неправда!
– Это правда, мама, – гордо бросил Ромка, явно почувствовавший себя солдатом Джоном Рэмбо на допросе.
– Как ты посмел?! – как ошпаренная кошка завизжала его мамаша и коротко замахнулась. Пухлая ладонь Бобчика вовремя поймала карающую длань супруги.
– Зачем ты обокрал нас, Рома? – тихо и печально спросил толстячок.
При слове «обокрал» Ромка дернулся, словно действительно получил пощечину.
– А что мне оставалось делать? – глухо ответил он. – Мне нужно было попасть на эти сборы! Я ведь действительно могу стать чемпионом!
– Погоди, погоди! Какие сборы? Какое чемпионство? – удивился Бобчик, не замечая, как жена старается вырвать свою ладонь из его руки.
– Тебя это не касается, Бобчик! Отпусти меня немедленно, мне больно!
Толстячок выпустил ее руку и перевел на жену тяжелый взгляд. Компаньоны с изумлением взирали на него: куда-то исчезла вся его «тюфяковатость», он словно наливался силой.
– Дорогая, я тебя много раз просил называть меня при людях по имени. Бобчиком я могу быть дома, а здесь я – Борис. Теперь позволь мне поговорить с сыном! Так что за чемпионство, Рома?
– Не делай вид, что ты не знаешь! – злобно окрысился Ромка. – Я же говорил маме: я в этом году могу выиграть чемпионский титул, но для этого нужна специальная подготовка, а она стоит денег!
– Десять тысяч?
Ромка слегка смутился.
– Нет, конечно. Но сейчас же только чемпионат страны проводится. Если я одержу победу в России, можно будет попробовать бороться за первенство на европейском состязании… Я не выдумываю, меня самые крутые бойцы смотрели, все говорят, что у меня есть шанс!
Близнецы синхронно кивнули.
– Правду говорит, у него талант. Он уже два раза стал чемпионом области, – сказала Мурка.
Тем временем Борис-Бобчик переключился на жену:
– Дорогая, могу я узнать, почему я впервые слышу об успехах нашего сына?
– Зачем это тебе? – пожала плечами Мадама. – Ты зарабатываешь деньги, а я воспитываю ребенка.
– Так почему же ты не оплатила его тренировки?
Мадама воззрилась на мужа, как на сумасшедшего:
– Но ведь ты сам сказал, что в этом году прибыль стала меньше и надо сократить траты! Что важнее: его детские глупости или мой Париж? Не сидеть же мне дома! Между прочим, Ариадна Григорьевна обещала составить мне компанию. Это такая честь! Конечно, мне придется оплатить и ее расходы!
Борис-Бобчик опустил глаза и шумно задышал.
– Что ты делаешь? – полюбопытствовала Мадама.
– Считаю. Мне надо срочно успокоиться.
– Вот-вот, остынь, – согласилась Мадама и, вытащив из сумочки зеркальце, принялась подкрашивать губы.
Толстяк тут же прекратил сопеть.
– Молодой человек, я вполне доволен вашей работой, – сказал он Саляму. – Аванс можете оставить себе, и вот вам чек на остальную сумму.
За стеной юные сыщики взвыли от восторга.
– Ах, Бобчик, ты такой непрактичный… – попыталась вмешаться Мадама, но муж коротко оборвал ее:
– Рома, деньги вернешь. – Он повернулся к сыну.
– Но, папа, я уже заплатил за сборы…
– Заплатил – хорошо, пусть так и будет. И в будущем, пожалуйста, обращайся со своими нуждами непосредственно ко мне. – Толстяк помолчал, а потом смущенным тоном продолжил: – Кажется, мне нужно попросить у тебя прощения. Я переложил все заботы о тебе на мамины плечи. Ты же знаешь, я много работаю, в конце концов, деньги с неба не падают, но, похоже, я совсем запустил тебя, сынок. Знаешь, когда мои друзья хвастались своими детьми, я думал, что мне не повезло, мой ребенок – бездарь. А оказывается, это твой отец – слепой дурак!
– Пап…
– Но не думай, пожалуйста, что я одобряю твой поступок. – Голос толстячка стал строже: – И вообще, нам надо поговорить. И о спорте, и о твоей манере обманывать родителей. Думаю, в воскресенье мы с тобой съездим куда-нибудь за город, если, конечно, у тебя не будет тренировки, чемпион!
– Нет, – улыбнулся Ромка.
– Погодите-ка, – Мадама резко захлопнула сумочку и гневно ощерила свеженакрашенный алый рот, – моим мнением что, даже не поинтересуются? Я вовсе не хочу в воскресенье ехать за город!
Бобчик встал с дивана:
– Тебя никто и не приглашает, лапушка.
– Хамство! И где?! В собственном доме! – возопила Мадама, совершенно не считаясь с тем фактом, что она в детективном агентстве, а вовсе не дома, в собственной квартире. – Со мной не считаются! Ты говорил, что денег мало, а теперь намерен оплачивать всякие эти спортивные глупости! Выходит, ты лгал мне? Значит, я могла бы поехать не только в Париж, но и в Италию, а, Бобчик?
