Ульяна Орлова - Спасатели
Нимка вздохнул, посмотрел на свои босые ноги: запылились. Не очень-то удобно без сандалий гулять… И ведь не посоревнуешься теперь…
В общем-то, что он есть, что нет – кому какая разница? И, раз так, то кем лучше быть – пешкой в компании или королём для себя?
Нимка облизал сухие губы, ещё раз оглядел штаб и решил вылезать. А то хозяева ещё вернутся… Интересно, конечно, с ними познакомиться, но как-нибудь в другой раз. Он сюда ещё придёт!
Вылез на свет, прикрыл вход зелёной сеткой, расправил её аккуратно и остановился: загудел по рельсам маленький состав. Пока ждал, как тот проедет, – пытался запомнить место за штабом: две берёзы, рядом - палисадник с клумбами рыжих и жёлтых лилий, за палисадником – высокая деревянная горка. Хорошие ориентиры! Нимка снова встал на рельсы: здесь, в тени, они были тёплыми.
Но через несколько шагов зелень заканчивалась. Впереди серым пятном выделялась дорога, стрекот кузнечиков сменил шорох автомобилей. А когда Нимка вышел к дороге, то справа увидел кирпичный четырёхэтажный дом с синей вывеской на боку: «улица Луч, 5».
Ну вот, ещё легче запомнить! Улица с непонятным названием пересекалась с его, Нимкиной улицей. Правда, он знал это только по карте, а таким путём сюда ещё не выходил. Но по рельсам-то он легко найдёт дорогу!
Но больше всего Нимка обрадовался, когда с другого края дома увидел вывеску: «Продукты».
Как чистая вода сразу поднимает настроение! Странно, конечно, что в двадцать первом веке продают обычную воду, но что делать? Пить захочешь – купишь. Нимка так возле магазина и выпил почти всю бутылку – осталось на донышке. Каким хорошим ручейком проникала жидкость внутрь, прохладным и вкусным! Можно идти дальше…
Куда? Нимка оглянулся на рельсы. И решил не придумывать себе новый путь, а идти по старому. Что там?
Через пыльную дорогу серебристые нити снова тянулись между заборами. С одной стороны – белая стена какого-то строения, с другой – серая стена забора, где подножия – высокая трава, белые колокольчики вьюнка, пушистые одуванчики. И тишина, кузнечики. Гудят шмели. Пахнет почему-то смазкой, травой, деревом и булочками. Свежим хлебом!
Нимка шёл по рельсам. Смотрел вперед. Чуть выше – синее небо, такое, что хоть купайся. Вроде смотришь, и не понимаешь: оно такое объемное, что чем дольше смотришь, тем больше в него окунаешься… Когда такое вот небо – можно идти бесконечно. Чуть ниже, за заборами, светятся зелёные листья деревьев. И говорят, шепчут, молчат, о том, что летом хорошо…
Поездов больше не было. После заборов, слева, Нимка увидел автомобильную стоянку. А справа – кусты какие-то. А пройдя ещё немного, вышел к самолёту.
И понял, почему так вкусно пахло хлебом – рядом находился хлебозавод.
Самолёт взлетал над травой. На круглом серебристом носу солнце зажгло яркую искру. Отражала лучи стеклянная кабина. Тени от крыльев чётким контуром падали на цветочные клумбы…
Много лет так уже взлетал этот старенький истребитель, прародитель стройных крылатых птиц «МиГов» и «Су». Крепкий якорь – бетонный пьедестал не пускал его в небо. А так хотелось снять его с огромной подставки, взять на ладонь и сказать: «Лети!».
Многим хотелось, наверное… Нимка спрыгнул с рельсов, прошёл по мягкому спорышу, перешагнул через жёлтые маргаритки. И прислонился к тёплому бетону. Он любил это самолёт. Так же как любил стоять так и смотреть, как суетится город.
Серебристый самолёт поднимался над зелёным островком, окружённым с двух сторон дорогами, с третьей – микрорайоном. На главной дороге-трассе фыркали автобусы, гремели грузовики, проносились легковушки и маршрутки. Вторая дорога была спокойнее – иногда сворачивали на неё одна-две машины, и снова становилось тихо. Микрорайон дышал жарой: окна домов мигали солнечными бликами, тополя неподвижными свечками таяли в горячем воздухе, под густой липовой тенью на тротуаре не было никого.
Да и островок сейчас был пуст. Нимка смотрел на блестящие рельсы и думал: стоит ли идти по ним дальше. Или не стоит?
Если пойти по улице вдоль главной дороги – можно прийти к центру города. Там фонтаны, красивая плитка, площадка – очень оживлённая, но сейчас – вряд ли, потому что она под открытым солнцем. Вокруг фонтанов - большой сквер и лавочки на каждом шагу.
Если пойти по тихой улочке вдоль хлебозавода – выйдешь к торговому центру. Нимка зевнул: там душно и делать нечего…
А если он пойдёт по рельсам, то, скорее всего, выйдет к авиационному заводу. Нимка почесал ногу о ногу, снова зевнул. Так куда?
Если честно, то по рельсам идти уже не хотелось. Сейчас они совсем горячие, впереди – ни тенёчка, да и придёт он к заводу, а что дальше? Внутрь всё равно не пропустят… А вот фонтаны так и стояли у него перед глазами: прохладные брызги, ветерок, и даже можно искупаться. Нет, нельзя, конечно: написано, что купаться запрещёно, но он видел, как купаются там другие мальчишки. А раз так – значит, и ему можно.
Нимка открыл воду, допил остатки. И пошёл в направлении центра, вдоль шумной дороги, по тенёчку, мимо магазинов и редких прохожих…
Белые струи воды бесконечно шелестели. Брызги летели на Нимку, оседали тёмными пятнышками на розово-зелёной плитке и тут же высыхали. Плитка была тёплой, а от фонтанов веяло прохладой. Нимка присел на край бетонного ограждения, покосился на воду: играли на солнце блестящие лепестки. Белые столбы рассеивали в водяной пыли маленькую радугу.
Недалеко от Нимки купалось трое мальчишек: ныряли в прозрачно-зеленоватую гладь, поднимали ногами пузыри и снова ныряли. Брызгались, смеялись и были счастливы. Нимка скинул футболку, штаны, перекинул ноги через ограждение, спустился и плюхнулся животом в воду.
Вода обняла его мягкой прохладой. Хорошо… Нимка поплыл поближе к фонтанам, лёг на спину и долго так лежал, глядя, как серебряные брызги уходят в небо. Небо по-прежнему было чистым.
Потом Нимка поплыл к маленькому полуострову, рядом с которым торчала вывеска «Купаться запрещено». Побултыхался там и снова - к фонтанам. Потом немножко понырял и вылез: погреться. Решил пока не одеваться, а чуть пообсохнуть на солнце: снова уселся с ногами на ограду, обнял коленки и стал смотреть на водяные столбы. Ограждение отремонтировать не успели: крошки бетона и штукатурки через плавки кололи кожу. Ну и пусть…
Вода слепила лепестками-искорками, и очень скоро Нимка отвернулся, стал смотреть на дорожки, площадку и изумрудные ёлки.
На площадке было пусто. На лавочках, в тени лип, сидели две бабули и одна женщина, бабули разговаривали, женщина - читала. На газоне парень в очень белой футболке и в трениках с лампасами выгуливал рыжую таксу. По дорожкам ходили голуби. Один из них подошёл совсем близко к Нимке и стал курлыкать возле него.
- Чего пришёл? – тихо спросил его Нимка. - У меня хлеба нет.
Голубь, видимо, не понял и продолжил ходить возле ограждения. К нему прилетел ещё один и стал топтаться рядом. А, ну ясно, сладкая парочка… Нимка легонько махнул рукой – голуби лениво отлетели к пустой лавочке рядом. А он, проводив их взглядом, вдруг увидел на стыке двух кружочков плиток, возле чугунной ножки, небольшой чёрный кошелёк.
Гладкий такой, кожаный бумажник. Тёплый от солнца, без царапинок, почти новый… Нимка приоткрыл его и закрыл. С полминуты повертел его в руках, медленно расстегнул застёжку и заглянул внутрь…
Нимка любил лето и жару. Он её почти не замечал, она его не беспокоила. Но сейчас ему вдруг стало очень жарко, а на лбу выступили капельки пота. Он испуганно захлопнул кошелёк и огляделся.
Глава 3
Где продаются струны?
Нейлоновые струны прозрачными колечками свернулись на полу. Славка сосредоточенно пыхтел и быстро крутил третий винтик-колок, натягивая металлическую нить. Блестящую, посеребренную. Звонкую!
Осталось ещё три. Уф-ф-ф. Славка вытер пот со лба, провёл пальцами по трём нижним струнам. Струны отозвались сухим диссонансом. Ну вот, ещё же настраивать надо!
Гитара, гулкая, большая, с жёлтой лакированной декой, серебристыми колками, красивая, поющая - сейчас недовольно отзывалась на Славкины действия. Охала, звенела и никак не хотела строить. Славка вздохнул, стукнул маленькой вилкой-камертоном по подлокотнику дивана, прижал его к корпусу, прислушался и снова стал крутить первую, упрямую, металлическую ноту «Ми».
Сейчас он поставит новые струны, звонкие, хорошие и снова будет повторять аккорды. Так должно получаться красивее, ближе к песне. И вообще…
Б-з-д-зынь! Струна желёзным колечком свернулась к началу. Другой конец растерянно тренькнул у колка…
Блин!
Докрутился…
Славка растерянно смотрел на гитару, на пружинку – струну, на пластиковые завитушки на полу… Разогнул лопнувшую нить, натянул – не доходит до конца… Порвалась, порвалась… Не, ну что за дела?
У него нет запасных струн… Что, придётся пластиковые опять ставить? Фу, не-е-ет… Славка неуютно завозился на мягком диване, вздохнул, снова раскрутил струну…
