Мария Некрасова - Чертова миссия
Или бесы, кто их разберет! Черные, мелкие (мне по пояс, не выше), с кокетливыми кисточками на хвостах и со свинячьими копытами. Они визжали, кажется, даже пели не по-русски и, танцуя, парами прыгали через костер. Половина чертей (или бесов?) была в венках и вышитых юбках, вторая половина прыгала так. Ничего себе развлекушечки в городской квартире! Может, я еще сплю?
Нащипал себе коленку до синяка, прежде чем понял – фигушки. Не сплю, черти всамделишные. На меня они не обращали никакого внимания. И то хорошо! Или плохо? Не то чтобы я боюсь, но… Но е-мое, это же черти! Бесы или какая разница?! Я не знаю, чего от них ждать, я не знаю, что они могут мне сделать, я вообще ничего про них не знаю. Еще несколько минут назад я и понятия не имел о том, что действительно существуют на свете какие-то там черти-бесы! И вот, пожалуйста!
Я сразу вспомнил про то, как гулял с собакой, про то, как парни продали мне фигурку черта… Эй, не из нее ли все эти чертенята выскочили?! Понимаю, что бред, но само по себе появление чертей в городской квартире тоже нормой не назовешь! Если бесы здесь, значит, откуда-то они взялись, не с неба же упали! А единственное, что появилось нового в этом доме за минувший день, – фигурка. По-моему, логично. Логично, и надо срочно от нее избавляться!
Я вскочил с дивана, и тут же все исчезло. Черти, костер, лес – не стало ничего. Чистая комната, как была, верхний свет горит… Нет, меня не проведешь: встал выкинуть фигурку, значит, надо выкинуть. Прошел в прихожую, достал чертика из кармана куртки: вот он, с хвостом-закорючкой, улыбается… Мне показалось, что черт подмигнул. Ну уж нет! Одним прыжком я оказался в комнате, распахнул форточку и выкинул фигурку за окно! Так-то лучше.
Форточка захлопнулась от сквозняка, кто еще пришел?! Родители…
– Мы думали, ты уже спишь…
Уснешь тут!
Глава V
Снежки и черти
Кто не любит выходных? А я вам скажу кто: тот, кто просыпается в обнимку с чертом, которого вчера собственноручно выкинул в окно. Вот он скалится деревянными зубами и, умостив на моей подушке деревянные же рога, подмигивает зеленым глазом. Вот черт!
Я вскочил с кровати, крикнул:
– Мама! – Потом сообразил, что мама здесь не поможет, но она уже сунулась ко мне в комнату:
– Встал? Ну ты и пожарная команда, время – двенадцать часов! Говорила: не смотри всю ночь телевизор!
Я едва успел накрыть фигурку одеялом:
– Извини.
– Мы с отцом уходим, позавтракаешь сам.
– Угу.
Мать ушла, а мы с фигуркой остались. Я и черт, черт и я. Как он ухитрился вернуться ко мне назад, зачем ему это, что вообще происходит и что теперь будет? Куча важных вопросов, на которые некому отвечать, тоже осталась.
В окно ударил снежок – Витька зовет меня на улицу. Я вскочил и прилип к стеклу: точно он, стоит, машет.
– Иду! – Одна голова хорошо, две – лучше. Да и погулять тоже стоит.
Я собрался мухой, выскочил раньше родителей, крикнув: «Я во двор!» Фигурку взял с собой, а как же!
Витек выжидательно лепил снежки. Девчонки в другом конце двора уже обстреливали друг друга, а Витек преданно ждал меня на лавочке и уже успел выстроить у своих ног целый арсенал снежков. Он спросил:
– Как твой мульт?
Я ответил:
– Электричество вырубилось, и зад погиб.
Витек меня понял, потому что он в курсе всех моих дел. А потом я вывалил на бедную голову Витька все события минувших суток. Он терпеливо слушал минут пять. Затем начал перебивать и переспрашивать, потом дополнять: «У меня бабушка тоже до утра телик смотрит, и ей черти мерещатся». Затем я долго ему доказывал, что мне не показалось, что все правда, и даже предъявил фигурку. В конце концов Витек согласился мне поверить.
– Что делать-то теперь? – спросил я его, потому что мне надо было об этом кого-то спросить. Не родителей же, в самом деле!
И Витек выдал единственно верное решение:
– Найти тех парней, которые тебе его продали, и устроить допрос с пристрастием.
Я, признаться, тоже думал о чем-то подобном, но…
– Думаешь, они знают?
– Уверен! Если бы им просто надо было тебя отлупить и отобрать деньги, они бы и так это сделали без всяких чертей. Если бы им надо было избавиться от фигурки, они бы ее выкинули, как ты, и получили бы назад, как ты. А они тебе его продали, и он к ним не вернулся. Смекаешь?
Я смекнул, что Витек прав, по крайней мере, в одном: если выкинуть проклятую фигурку нельзя, то ее можно продать, охламоны тому примером.
– Может, вместо того чтобы чинить им допрос, просто попробовать продать черта?
– Попробуй. Только кто его купит? И как ты вообще себе это представляешь: будешь с ним у метро стоять? Или дашь объявление в газету, а?
Стоять у метро мне не хотелось, да и через газету – тоже проблема. В газете напечатают мой домашний телефон, к которому иногда подходят родители. Позвонят мне, трубку возьмет отец, ему оттуда: «Это вы продаете черта?» Отец решит, что это телефонные хулиганы, и пошлет их ко всем чертям. А я буду виноват.
Идею продать черта я решил оставить на потом. В конце концов, самому хотелось наказать охламонов и разузнать у них, что и как. На операцию придется, конечно, поднять полдвора, но посвящать всех в свои дела необязательно. У кого-то тихо спросим, может, знает он этих охламонов, кого-то на драку подобьем… Во всяком случае, это более реально, чем торговать чертом в переходе. Я глянул на Витька: он меланхолично мял в руках снежок и даже не поглядывал по сторонам, в кого бы запульнуть. Вот это друг, это я понимаю! Все на свете забывает и думает лишь о твоих проблемах.
– Ладно, уговорил.
– Тогда я звоню пацанам.
– Звони. Только это… Не всем обязательно знать, что мне по ночам черти мерещатся.
– Что я, дурак?!
Витек не дурак, Витек друг. К тому же теперь он ответственный за выполнение операции «Охламоны».
Глава VI
Тактика допроса
Мы пошли ко мне (благо родителей уже не было дома), и Витек сел на телефон. Я сперва сидел рядом, слушал, с кем он говорит и о чем. Но звонил он всем, чьи телефоны мог вспомнить, и говорил долго. О погоде, о школе, о баскетболе и хоккее, о компьютерных играх. Я, признаться, не понимал: он что, болтать сюда пришел или по делу? Но после каждого разговора Витек черкал что-то в блокноте, давая понять, что работа идет и что-то все-таки удалось выяснить.
На двадцатой минуте я устал слушать его болтовню (да и чего над душой сидеть, чувак прекрасно справляется!) и пошел на кухню делать чай. Я, как дурак, подогревал чайник раза три, прежде чем Витек слез с телефона и притопал ко мне на кухню.
Мой друг обнаружил замечательную тактику допроса и первым делом вывалил на меня кучу информации об охламонах: кого как зовут, кто где живет, учится, с кем тусуется… При том что с самими охламонами он не разговаривал, только обзвонил полдвора и допросил всех, кто что про кого знает.
– А самое главное, – продолжил Витек, прихлебывая чай, – что у Топчана (Топчан – это самый низкорослый из компании) есть брат, врубаешься?
– Пока нет, а что?
– Брата зовут Серый, и у него последнее время нелады с крышей. Не в себе парень: то лезет в драку один на десятерых, то учителям хамит так, что мама не горюй. Теперь понял?
– А черти ему мерещатся?
– Нет. Чего нет, того нет. Но все равно…
Тут Витек, по-моему, перегнул. Не подозревать же всех подряд в преступной связи с чертом!
– Да ладно! Если не мерещатся черти, то почти наверняка он не имеет никакого отношения к истории с фигуркой. Балбес парень, и все, что такого?
– Ты уверен? Может, у него потому и крыша поехала, что чертей навидался! Откуда ты знаешь?!
– Я и не знаю. Я просто говорю, что большинству людей черти обычно не мерещатся. И если мы не знаем ничего такого про Серого, то, скорее всего…
– Брось. – Витек со стуком поставил чашку. – По-любому, его надо проверить.
Я согласился, что да, надо, только как?
– Он не старше нас с тобой. Думаю, с ним можно поговорить нормально.
– С парнем, который лезет в драку один на десятерых?
– Ну и что. Мы же вдвоем будем. – Витек глянул на часы. – И пошли быстрее, он сейчас как раз должен возвращаться с баскетбола.
Вот откуда он все знает, а?! А, ну да, сам же только что обзванивал народ, собирал сведения…
Я быстро оделся, свистнул Жорку, сказал: «Пошли»… И получил люстрой по башке.
Глава VII
Он все знает!
Светильник у нас в коридоре вообще-то небольшой, но когда он свалился на голову, мне мало не показалось. Могу сказать одно: «искры из глаз» – вещь вполне реальная, когда тебе на голову падает люстра. Я прислонился спиной к стене и сполз на пол. Витек суетился рядом:
– Саня, ты что? Саня, сколько пальцев?
Сколько там пальцев, я разглядеть, понятно, не мог – люстра упала, и света в прихожей не было. Зато прекрасно разглядел, как из моей куртки на вешалке, точнее из кармана, вылезает длинная мохнатая рука и тянется к Витьку!
