Роберт Стайн - Улица страшных снов
Машина свернула налево.
— Не скажу. Пусть это будет сюрпризом для вас.
— Я спросил, чтобы подготовить Эрин, — оправдывался Марти. — Не хочу, чтобы она умерла от страха. Она может хлопнуться в обморок. — Он рассмеялся.
Я презрительно фыркнула и попыталась ущипнуть его, но не дотянулась.
Марти наклонился вперед и взъерошил мне волосы.
— Пусти меня! — завопила я. — Предупреждаю…
— Полегче, ребята, — сказал отец. — Мы уже на месте.
Я повернулась и выглянула в окно. Впереди, на громадном щите кроваво-красными буквами было написано: «Студия Кошмария».
Мы медленно подъехали к огромным железным воротам. Они были закрыты, а в маленькой будочке рядом сидел охранник и читал газету. Я разглядела золотую надпись над воротами: «Берегись».
Наша машина затормозила рядом с будкой. Охранник улыбнулся отцу, потом нажал кнопку, и ворота открылись. Отец проехал в большой белый гараж, внутри которого я заметила всего три или четыре машины.
— Когда мы откроемся на следующей неделе, гараж будет переполнен, — уверенно сказал отец. — Здесь будут тысячи людей.
— А мы первые из тысяч! — возбужденно прокричал Марти и выпрыгнул из машины.
— Да, нам повезло, — согласилась я, правда, не так горячо.
Через несколько минут мы стояли на специальной платформе рядом с гаражом, ожидая экскурсионный поезд.
— Нас пустят в студийные павильоны? — Марти махнул рукой в сторону белых ангаров поодаль. — А где сама улица Кошмаров? А где монстры? А сейчас снимается кино? А мы можем посмотреть?
— Ух! — Отец положил руку на плечо Марта. — Не торопись, приятель, сгоришь от нетерпения.
Я покачала головой:
— Надо держать его на поводке.
— Гав-гав, — шутливо пролаял Марти и кинулся ко мне, пытаясь укусить.
Я отскочила в сторону.
С холмов спускался туман. Воздух казался сырым и холодным. Небо сильно потемнело.
Из-за угла появились двое мужчин на маленьком электромобиле. Один из них помахал отцу рукой.
— А мы можем покататься в такой машине? — спросил Марти. — Пусть у нас с Эрни будет у каждого своя машина!
— Ни за что! — сказал отец. — Вы должны сидеть в экскурсионном поезде. И помните: его нельзя покидать, неважно, что происходит.
— Вы имеете в виду, что мы не можем просто погулять по улице Кошмаров? — нахмурился Марти.
Отец покачал головой.
— Это запрещено. Вы должны сидеть в поезде. — Он повернулся ко мне. — Я буду ждать вашего возвращения здесь на платформе. Мне нужен подробный отчет. И не волнуйтесь, если что-то пойдет не так, как должно быть. Оборудование новое, может подвести.
— Эй! Сюда едет поезд! — закричал Марти, тыча пальцем вперед.
Из-за угла бесшумно выкатил черный поезд. Я насчитала шесть вагончиков. У них был открытый верх, а на переднем красовался ухмыляющийся череп.
Единственным пассажиром была молодая рыжеволосая женщина в черном костюме.
Как только поезд остановился, женщина спрыгнула на землю.
— Привет, я Линда, ваш гид. — Она улыбнулась моему отцу.
— Привет, Линда. — Отец улыбнулся ей в ответ и легонько подтолкнул нас с Марти вперед. — Вот твои первые жертвы.
Линда рассмеялась и спросила, как нас зовут. Мы представились.
— А можно нам сесть вперед? — нетерпеливо спросил Марти.
— Конечно, — ответила Линда. — Можете сидеть где хотите, в вашем распоряжении весь поезд.
— Отлично! — закричал Марти и хлопнул меня по плечу.
Отец рассмеялся.
— Похоже, Марти готов немедленно отправиться в путешествие, — сказал он Линде.
Линда поправила прическу.
— Сейчас начнем, но сначала я хочу дать ребятам кое-что очень важное.
Она вернулась к вагончику и вытащила из него большую черную сумку.
— Секунду — Линда вынула из сумки красный пластмассовый пистолет. — Это замораживающий бластер.
Она осторожно держала пистолет за рукоятку, как это делают герои в приключенческих фильмах.
— Не шутите с этими бластерами. Они могут остановить любое чудовище на расстоянии двадцати шагов.
Линда передала мне бластер. Потом принялась снова шарить в сумке.
— Стрелять только в крайней необходимости. — От напряжения она прикусила нижнюю губу. — Надеюсь, что этого не случится.
Я рассмеялась.
— Ты шутишь… правда? Это просто игрушки. Линда промолчала. Она вытащила второй
бластер и протянула его Марти, но споткнулась о какой-то шнур на платформе.
— Ой! — закричала она, выпустив бластер из рук.
Раздался громкий хлопок. Воздух прорезал ярко-желтый луч. И Линда замерла.
6
— Линда! Линда! — закричала я. Марти испуганно ойкнул.
Я повернулась к отцу. К моему огромному удивлению, он смеялся.
— Пап… она… она заморожена! — Но тут сзади, с того места, где стояла Линда, раздался тихий смешок.
В общем, не сразу, но мы поняли, что это был розыгрыш.
— Это первая страшилка в нашем путешествии, — объявила Линда. Она подняла с платформы красный бластер. — Думаю, я по-настоящему напугала тебя, Марти.
— Вовсе нет! — буркнул Марти. — Я сразу догадался, что это шутка. Я просто подыгрывал вам.
— Да ладно, Марти! — Я закатила глаза. — Ты чуть в обморок не упал.
— Эрин, мне не было страшно! — настаивал Марти. — Неужели ты всерьез решила, что я куплюсь на пластмассовую игрушку?
Марти такой дурак. Ну почему он не может признать, что боялся?
— Забирайтесь внутрь, — поторопил нас отец.
Мы с Марти сели в первый вагон, на самое первое сиденье. Я оглянулась в поисках ремня безопасности, но его не было.
— Ты едешь с нами? — спросила я Линду. Она покачала головой.
— Нет, вы будете одни. Поезд управляется автоматом. — Она подала Марти его бластер. — Надеюсь, он тебе не понадобится.
— Ага, — пробормотал Марти. — Пистолет для глупых детишек.
— Помните… я буду ждать вас, — сказал отец. Он помахал нам рукой. — Развлекайтесь. Жду подробного отчета.
— Не вылезайте из поезда, — напомнила Линда. — И не вставайте во время движения.
Она нажала ногой кнопку на платформе. Поезд дернулся, затем плавно покатил вперед.
— Первая остановка — «Проклятый дом»! — крикнула нам Линда. — Желаю удачи!
Я обернулась и увидела, что она машет нам рукой, а ее длинные рыжие волосы теребит ветерок. Поезд медленно спускался с холма.
Некоторые из зданий киностудии уже скрылись в тумане.
— Дурацкий пистолет, — бормотал Марти, крутя игрушку в руках. — Ну зачем нам эти пластиковые подделки? Надеюсь, остальная часть путешествия не такая глупая.
— Полагаю, ты не станешь зудеть весь день, — сказала я ему. — Неужели ты не понимаешь, как это здорово? Мы увидим всех действующих лиц из фильма «Улица Кошмаров».
— Считаешь, там будет Ужастик? Ужастик — любимый герой Марти. Думаю потому, что он такой грубый.
— Возможно. — Я не отрывала глаз от низких зданий, мимо которых ехал поезд. Они все были темными и казались пустыми.
— Я хочу обязательно посмотреть на девушку-волчицу и юношу-волка. — Марти принялся загибать пальцы. — И… человека-пирайю, и капитана Мертвецов, и крысу-мутанта, и…
— Смотри! — Я толкнула его в плечо.
Поезд сделал резкий поворот, и впереди появился Проклятый дом. Его крышу и высокие башенки скрывал туман, остальная часть здания казалась почти черной на фоне темнеющего неба.
Поезд подъехал ближе. Лужайка перед домом заросла высокими сорняками, которые сгибались под порывами ветра. Доски на стенах были серыми и потрескавшимися.
Из высоких окон падал неприятный зеленый свет, а на крыльце, словно сами по себе, приподнимались и опускались ступени лестницы.
— Он меньше, чем в кино, — проворчал Марти.
— Нет, это тот самый дом! — возмутилась я.
— Тогда почему он выглядит меньше? Ну и зануда!
Я внимательно оглядела Проклятый дом. Его окружала высокая железная ограда. Когда мы подъехали ближе, створки ворот со скрипом распахнулись.
— Марти, смотри! — Я ткнула пальцем в сторону темных окон на втором этаже. Их ставни будто по команде распахнулись, потом захлопнулись.
В окнах вспыхнул свет. Сквозь жалюзи виднелись скелеты, которые подпрыгивали и кружились в каком-то дьявольском танце.
— Неплохо, — заметил Марти, — но не страшно. — Он поднял пластмассовый пистолет и прицелился в скелетов.
Мы объехали вокруг Проклятого дома. Изнутри раздавались крики ужаса, ставни открывались и закрывались, а лестница крыльца скрипела и ходила ходуном словно под ногами каких-то призраков.
— Так мы заедем внутрь или нет? — нетерпеливо фыркнул Марти.
— Сядь поудобней и перестань ныть, — строго сказала я. — Экскурсия только начинается. Не порть мне впечатление.
Марти показал мне язык, но послушно откинулся на сиденье. Из дома донесся глухой рев, потом пронзительный крик.
