Роберт Стайн - Шкафчик №13
Стретч секунды две смотрел в пол, как бы обдумывал предложение. В конце концов у него хватило ума не спорить с тренером Бендиксом.
— Ну, чувак, пошли, — кивнул он мне.
Какой у меня оставался выбор? Прекрасно понимая, что он размажет меня по асфальту, я повернулся и пошёл за ним на улицу.
Приближался вечер, и было слишком холодно, чтобы тренироваться на улице в спортивных шортах и майке без рукавов. Шёл ноябрь, и большое красное солнце уже скрылось за домами на противоположной от игровой площадки стороне улицы.
Я поёжился.
Стретч не стал мне давать время на подготовку. Он с силой ударил мячом об асфальт площадки и ринулся на меня, как разъярённый бык.
Я попытался отклониться, но Стретч опустил плечо и двинул им с разгону мне в грудь.
— О–о–ох! — простонал я, падая на асфальт.
— Защита! — крикнул он. — Подними руки, чувак! Держись, я иду опять!
— Нет… подожди! — взмолился я.
Мяч громко ударил в землю перед ним, и он опять пошёл на меня. На этот раз он держал корпус прямо. От силы столкновения я вновь растянулся на асфальте.
— Защита! — крикнул он. — Покажи, что ты умеешь. Заблокируй меня. Или хоть заставь сбавить темп!
Со стоном я кое–как встал на ноги. Ощущение было такое, будто меня сбил грузовик.
С силой ударяя мячом об асфальт, Стретч бегал вокруг меня. Его злые глаза постоянно следили за мной. Кровь перестала капать у него из носа, но запёкшееся пятно по–прежнему темнело над губой.
Я потёр бок.
— Я, кажется… сломал ребро, — прошептал я.
С диким воплем он снова врезался в меня. На этот раз я отлетел назад и треснулся о деревянный столб, поддерживающий щит.
— Ты мне заплатишь за линзы, чувак, — прорычал мой «тренер», надвигаясь на меня, чтобы не дать подняться и ударяя мячом в дюйме от моих ног.
— Да я не против, — проговорил я, растирая грудь в надежде уменьшить боль. — Я же извинился, сказал, что сожалею.
— Сейчас ты будешь сожалеть ещё больше. — Он с силой ударил мячом по моей голой ноге. — Вставай!
Я не шевельнулся.
— Это произошло случайно, — убеждал его я. — Я не видел, что ты наклонился. Правда.
Он поковырял запёкшуюся кровь под носом.
— Вставай! Продолжим. Мне велено чему–нибудь тебя научить.
Он оглушительно захохотал. Не знаю почему. Потом провёл огромной ручищей по своим коротким, светлым волосам, дожидаясь, когда я встану. Чтобы он смог проучить меня ещё раз.
Я с трудом поднялся. Ноги дрожали, меня мутило. Мне пришлось ухватиться за деревянный столб. Болела голова. Болели рёбра.
— Может, поиграем… э-э… в другую игру? — слабым голосом произнёс я.
— Ага. Щас. А ну — не зевай!
Он стоял так близко от меня и швырнул мяч так сильно, что мне показалось, будто пушечное ядро ударило меня под дых.
Меня шатнуло назад. Я резко выдохнул.
И тут я понял, что сделать новый вдох уже не могу.
Я изо всех сил старался схватить ртом хоть немного воздуха. Нет… не могу… Мне не хватает… воздуха.
Я увидел ярко–жёлтые звёзды. Потом жёлтый свет сгустился до красного. Боль пронзила грудь. Она росла, становясь всё острее и острее.
Теперь я уже лежал на спине, глядя вверх — на небо и пляшущие в нём красные звёзды. Мне хотелось закричать. Но у меня не было воздуха.
Не могу дышать… Совсем не могу дышать…
Звёзды померкли. Небо из звёздного стало чёрным.
Всё стало чёрным. Одна сплошная чернота.
И, погружаясь в эту непроглядную тьму, я услышал голос.
Прекрасный, тихий голос, доносившийся откуда–то издалека. Он звал меня по имени.
Ангел, догадался я.
Да, сквозь тьму я услышал, как меня зовёт ангел.
И я понял, что умер.
Глава IV
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ — БУДЬ ИМ!
— Люк! Люк!
Темнота расступилась. Я уставился в закатное небо. Голос стал ближе. И я узнал его.
— Люк!
Сделав глубокий вдох, я почувствовал боль.
Ха, когда же я опять начал дышать?
Приподняв голову, я увидел, что через баскетбольную площадку ко мне бежит Ханна. Голубая ветровка с расстёгнутой молнией хлопала за её плечами, как крылья. Её волосы пылали огненным ореолом в лучах заходящего солнца.
Это не ангел. Это просто Ханна.
Пробегая мимо Стретча, она сердито крикнула в его сторону:
— Что ты с ним сделал? Убил его?
— Возможно, — хохотнул Стретч.
Ханна опустилась возле меня на колени. Её ветровка упала мне на лицо. Она отодвинула её.
— Ты живой? Говорить можешь?
— Я в порядке, — пробормотал я.
Я чувствовал себя размазнёй. Беспомощная размазня, слабак.
Стретч подошёл и встал за спиной Ханны.
— Это ещё кто такая? — презрительно спросил он меня. — Твоя девчонка?
Ханна резко обернулась к нему.
— А я знаю, кто твоя девчонка!
У Стретча отвисла челюсть.
— Да? И кто же?
— Годзилла! — выпалила Ханна.
Я попытался засмеяться, но у меня заболели рёбра.
В следующее мгновение Ханна вскочила и, упираясь обеими руками в плечи Стретча, стала отталкивать его назад.
— Нашёл, к кому приставать! — кричала она. — А подыскать кого–нибудь себе по росту не пробовал, верзила?
Стретч засмеялся:
— Не пробовал. Расскажи поподробнее, — он отбежал в сторону и выставил перед собой свои большие, увесистые кулаки. Ухмыляясь, он начал приплясывать, как боксёр перед боем: — Что, тоже хочешь поучаствовать? Тоже хочешь?
Подражает кому–то из фильма, подумал я.
— Один на один, — бросила ему Ханна.
Стретч засмеялся, закинув назад свою маленькую головёнку. Повращал голубыми глазками.
— Тоже хочешь поучаствовать? — повторил он.
— Бросаем по кольцу кто во что горазд, — сказала Ханна, скинула с себя ветровку и швырнула её на край площадки. — Давай, Стретч, — каждый по двадцать бросков. Любых, — она в упор посмотрела на него. — И ты продуешь. Да–да, вот увидишь. Ты продуешь девчонке!
Улыбка исчезла с его лица.
— Ты играешь в школьной команде девочек — так, что ли?
— Да, я центровой, — кивнула Ханна.
Стретч начал медленно бить мячом перед собой.
— Двадцать бросков? Из–под кольца или трёхочковых?
— Любых, — пожала плечами Ханна. — Ты всё равно продуешь.
Я поднялся на ноги и отошёл к краю площадки — посмотреть, что будет. Меня ещё пошатывало, но я знал, что со мной всё в порядке.
Стретч не стал долго раздумывать. Он поднял мяч и бросил его одной рукой с центральной линии. Мяч ударил в щит, отскочил в кольцо и провалился в корзину.
— Один на один, — сказал Стретч и побежал за мячом. — Я буду бросать, пока не промажу.
Он промазал уже в следующий раз — при лёгком броске из–под корзины.
Теперь была очередь Ханны. Я скрестил пальцы наудачу и сосчитал три раза до семи.
— Давай, Ханна! — крикнул я, подбадривая её и поднимая вверх скрещенные пальцы.
Ханна положила мяч в корзину с линии штрафного броска. Потом подбежала под корзину и забила ещё мяч из–под неё.
У меня отвисла челюсть, когда она положила ещё восемь мячей, ни разу не промахнувшись.
— Молодец, Ханна! Давай дальше!
Стретч молча стоял и смотрел с тупым видом. Невозможно было сказать, о чём он думает. Лицо его ничего не выражало.
— Десять из десяти! — объявила Ханна. И отправила мяч Стретчу: — Теперь ты. Просто для разнообразия.
Ханна посмотрела на меня, улыбнулась и вскинула вверх руку с оттопыренным большим пальцем.
Стретч уже не улыбался. Его лицо перед броском выражало мрачную решимость. Он забросил четыре мяча подряд, после чего промазал при броске с места из–за штрафной линии.
Что–то пробурчал себе под нос, он послал мяч Ханне.
Ханна забросила ещё восемь мячей подряд. И повернулась к Стретчу.
— Восемнадцать из восемнадцати!
Но Стретч уже бежал трусцой в зал, мрачно сдвинув брови.
— Я ещё не закончила! — крикнула ему в след Ханна.
Стретч обернулся ко мне:
— Может, тебе, чувак, стоит брать уроки у своей подружки? Или нет, тебе лучше играть в её команде!
Тряхнув головой, он исчез в дверях школы.
Сильный ветер пронёсся по площадке. Было уже темно, как ночью. Я подобрал ветровку Ханны и протянул её ей. Но она решила сделать ещё один бросок.
— Девятнадцать!
И ещё один.
— Двадцать. Всё, я выиграла.
Я вытаращил на неё глаза.
— Ханна, как это у тебя получается — ты совсем не мажешь!
— Просто везёт, — пожала она плечами.
Я поёжился. И мы рысцой припустили к школе.
— А уж мне как везёт, — пробормотал я. — Сегодня я приобрёл нового врага. Да ещё какого!
Вдруг Ханна остановилась и схватила меня за руку.
— Слушай, я совсем забыла, зачем тебя искала. Я хотела сообщить тебе самую крутую новость!
