Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
— Да. — кивнул Олег. — Тут недалеко. А ты?
— По делам, — парень неожиданно зевнул. — Место ищу для лагеря. Ко мне друг должен приехать из Англии, хочу его с ребятами из турклуба познакомить, а там махнём куда-нибудь…
— Друг там учится, или насовсем увезли? — спросил Олег, вспомнив Юрку. Андрей пожал плечами:
— Да нет, он англичанин. Настоящий. Мы с ним прошлым летом в поход ходили, там такое было… Пошли, помогу велик затащить…
…Короче, Олег даже пожалел, что его остановка оказалась так близко. У него, правда, было подозрение, что Андрей врёт — он рассказывал про поиски старинного клада, оставленного в этих местах английским рыцарем, про то, как бандиты мешали искать клад и чуть не убили Андрея и английского мальчишку, про каменный колодец1… Андрей помог спустить велосипед на платформу и помахал из окна отходящего поезда, а Олег остался возле краснокирпичной будки в приподнятом настроении — если тут случаются такие вещи, то почему бы и ему не повезло?
От платформы вели две дороги. На плане мамы было показано, что одна короче, но несколько человек, в том числе — два престарелых велосипедиста двинулись по другой. А Олег отправился по короткой…
…Камеру удалось заменить неожиданно быстро. В ольховой рощице журчал родничок — Олег напился ледяной воды и смыл пот и пыль. Марфинка, очевидно, была за лесом, начинавшимся впереди. А там предстояло, проехав деревню, свернуть на первом левом повороте на просёлок и добираться до кордона.
Олег оседлал велик, попробовал, как пружинит накачанная шина — он хорошо поработал насосом. Рюкзак он тоже перецепил, поджав его пружинным зажимом багажника. Можно было и ехать… но Олег задержался, стоя одной ногой на земле, а другую утвердив на педали.
Тишина.
Тихо-тихо было вокруг. Так тихо, что позванивали невидимые колокольчики, да сонно пел нагретый воздух. Никогда Олег не слышал такой тишины. Ему даже стало жутко.
Оттолкнувшись ногой, мальчишка вильнул рулём, выправился и, набирая скорость, покатил по дороге к лесу вдали.
…Лес отгораживался от поля невысоким, заросшим травой валом — дорога, постепенно истончаясь, вовсе сходила на нет, и к этому валу Олег добрался только потому, что его швейцарскому велу (ругай его, не ругай!) бездорожье было поровну. Зато затормозить он сумел в последний момент — едва не сыграл в старый ров перед валом, заросший крапивой и лопухом в рост человека: таких чудовищ Олег ещё не видел. Одновременно до него дошло, что это, похоже, не лес, а цепь садов — ведь ни крапива, ни лопухи не растут в диких местах — и он, похоже, всё-таки добрался до Марфинки, хотя и с опозданием. Впрочем — куда ему торопиться?
Странно, что по-прежнему тихо, не слышно ни скотины, ни людей… Ведя велик рядом, Олег прошёлся вдоль рва и отыскал подгнивший мостик, в который утыкалась пешеходная тропинка…
— Уууууйййяяяяаааа!!!
В этом вопле — даже завывании — сплелись разом боль, злость на собственную глупость и коварство тех, кто проложил мостик, досада и ужас. Какое-то время ещё из канавы доносились скулящие подвывания, потом всё затихло. Через короткое время напряжённые мальчишеские руки выпихнули наружу и взгромоздили на край велосипед. Потом вылез сам Олег. Встал на ноги. Лицо, шея, голые руки и ноги мальчишки быстро покрывались белыми овалами крапивных укусов. Кроссовки были перепачканы густой грязью, сохшей на дне после не столь давних дождей.
— Блин! — всхлипнул Олег и плюнул в ров. Всхлипнул без слёз, от досады. Он даже почесаться не мог, потому что чесалось всё тело — молоденькая крапива, росшая вторым ярусом, прожигала шорты и майку «на раз» — только жилет и защитил немножко.
Ведя велосипед за руль и шмыгая кроссовками по траве, ещё влажной в тени от росы, Олег вступил в непонятный сад.
Во всяком случае, сад был необычный. Деревья стояли, как в лесу — без широких просветов, впереди не было видно ничего, похожего на опушку. Пахло грибной сыростью. Вокруг высились огромные дубы, липы и вязы. В подлеске раскинул ребристые веера листьев папоротник. Кроны деревьев наверху смыкались чёрным пологом, лишь в вышине отсвечивавшим праздничной зеленью. Ехать на велосипеде тут было просто негде — не смог бы и чемпион по триалу, поэтому Олег и дальше вёл велик рядом, осматриваясь и прислушиваясь. Нет, на сад это тоже не походило.
Но стоило ему так подумать, как мрачная зелень отступила — он оказался на настоящей аллее. Когда-то дорожку, возникшую под ногами, посыпали песком, это было видно. Слева и справа весело поднимали ветви яблони, вишни и сливы — много-много, но одинаково запущенные, не обрезавшиеся и не белёные уже много лет. Прямо на аллее росли всё те же крапива и лопухи, но, поразмыслив, Олег сел на велосипед и поехал по ней. Тут, по крайней мере, это было можно — ехать.
Аллея довольно быстро вывела его на прямоугольную площадку. Когда-то её вытоптали так, что даже теперь самая жизнестойкая трава не спешила пробиваться через убитый до каменной твёрдости грунт. О том, что это за площадка, ясней ясного говорили покосившиеся столбы — всё, что осталось от баскетбольных опор — по длинным и остатки футбольных ворот — на короткой стороне площадки.
— Ну я и дуб! — вырвалось у Олега: его голос странно прозвучал в этом безлюдном месте. — Это же школьный сад!
Он и в самом деле вспомнил рассказы мамы о невероятно огромном школьном саде. Школу строили ещё в 20-х годах прошлого века на месте сохранившегося помещичьего имения. Кому-то достаточно умному пришло в голову не сводить великолепный парк — остаток древнего леса! — окружавший имение, а построить школу прямо в нём, дополнив мрачную красоту плодовыми деревьями, кустами, расчистив аллеи и построив спортплощадки. В те годы, говорила мама, в Марфинке жило столько народу, что в школе училось почти триста человек. Так что было ради кого тратиться.
Олег с интересом озирался. Одно дело слушать рассказы — и совсем другое попасть самому в место, где твоя мама училась и бегала, когда ей было немногим меньше лет, чем тебе сейчас. Вот тут девчонки играли в волейбол — вот у этих, может быть, столбов! Чудно… Олег, улыбаясь, попытался представить себе эту картину. Люди того времени казались ему совсем другими, чем он сам и его приятели. Если судить по фильмам, они и думали, и разговаривали по-другому, и хотели другого, и мечтали о другом… Олегу не казалось, что тогда было лучше. Да, взрослые — та же мама — говорят, что не было наркомании, войн, такой преступности и бедности. Но с другой стороны — как они жили без магнитофонов, компьютеров с Интернетом, поездок за границу (да-да!), постоянно опасаясь последней войны и готовясь к ней?! Нет, Олег бы не хотел жить, как они. А вот посмотреть — не отказался бы. Если бы была машина времени, как в фильмах серии «Назад в будущее»!
Подальше, за разросшимися кустами, оказались остатки турника, покосившийся рукоход и заросшая, но ещё различимая яма для прыжков. Аллея разветвлялась — основное ответвление уводило прямо, ещё два, больше похожие на тропинки — влево и вправо. Не хватало только камня насчёт «налево пойдёшь, направо пойдёшь…» Олег повспоминал, что там, на камне, было написано. Кажется, налево — богату, направо — женату, прямо — убиту… Русские богатыри все как один начинали с центральной дороги. Олег покатил по аллее прямо.
Она поворачивала возле круглого павильона с провалившейся жестяной крышей. Метрах в пятидесяти за поворотом виднелось окружённое липами и заросшими разным мусором клумбами одноэтажное здание, обшитое досками, на которых почти не сохранилось следов краски. Окна были заколочены, но во многих местах фанеру отодрали, там чернели провалы или тускло поблёскивали сохранившиеся грязные до невозможности стёкла.
По заросшей тропинке Олег обогнул здание до главного входа, над которым ещё висела табличка
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ
Р. С. Ф. С. Р.
МАРФИНСКАЯ СРЕДНЯЯ ШКОЛА
И старый герб с серпом, молотом и колосьями. На двери висел заржавленный замок.
— Да-а… — печально протянул Олег. — Кто с образованием к нам придёт, от образования и погибнет…
Он ещё постоял, ковыряя выщербленный асфальт, которым был залит пятачок перед входом, носком кроссовки, потом огляделся снова и неспешно поехал дальше. Эта, новая аллея, была прямой, как стрела, обсаженной дубами, а в конце светился неровный прямоугольник выезда.
ГЛАВА 3.
Вскоре Олег понял, почему деревня не давала о себе знать. Просто-напросто деревни-то и не было.
Минут десять Олег ехал между каких-то руин, напоминавших репортаж о взятии Грозного. Из буйных зарослей всё той же крапивы, череды и бурьяна торчали вроде бы даже обугленные конструкции и почти целые длинные какие-то сараи, возвышались и накренялись столбы с изоляторами, но без проводов, лежали металлические проржавевшие цистерны, валы, огромные шестерни и просто предметы непонятного предназначения. На мучительно-кочковатой дороге попадались звенья гусениц, ржавые подшипники, бетонные плиты, вставшие дыбом и словно выросшие из этих плит арматурные прутья, завязанные красивыми узлами.Кроме Грозного возникали ассоциации с фильмами про Безумного Макса и Землю после ядерной войны.
