Кирилл Кащеев - Большая книга приключений для ловких и смелых (сборник)
– Когда? К-как… болевой?! – ошалело пробормотал из-за спины судейского Валдин, непонимающими глазами пялясь на сложную скульптурную композицию из Ромки и его противника.
– На первой секунде раунда. Примерно вот так, – пытаясь сохранить видимость, что он этого и ожидал, выдавил тренер Карташов.
Вадька захлопал первым. Его поддержал зал. Хлопки вышли слегка недоуменными, словно никто не мог врубиться – только что один из финалов неожиданным образом закончился, определив первого чемпиона.
– Ну и с какой радости ты все это устроил? – даже не сообразив поздравить, налетела Мурка на выходившего с татами мальчишку.
– Мне велели, – невозмутимо сообщил Ромка.
– Кто?! – дружно выдохнули все.
– Сыщик из «Белого гуся»! Видели дядьку, мелкого такого? От него приходил! – гордо провозгласил Ромка. – Думаете, вы одни поручения сыщика выполняете? Я тоже!
Пятерка настоящих сыщиков из «Белого гуся» глядела на него в долгом молчании.
Первым очухался Вадька. Сладким голосом, каким обычно говорят с детьми и недоразвитыми, он протянул:
– Ромочка, а что именно поручил тебе сыщик из «Белого гуся»?
– Весь первый раунд делать вид, что я проигрываю, – обстоятельно сообщил Ромка. – А выиграть во втором. Между прочим, непростое дело – противник-то у меня был не из слабых! Но я сыщику обещал, что сделаю, – и сделал! Я так и знал, что «интернатский» ко второму раунду расслабится…
– А с чего ты взял, что это был сыщик «Белого гуся»? – не слушая его излияний, спросил Вадька.
– Он сказал пароль! – пожал плечами Ромка. – Про «славянский шкаф». Так вот, «интернатский», значит, уже был уверен, что выиграл, а я…
Не слушая захлебывавшегося восторгом чемпиона, сыщики глядели друг на друга.
– А может, это и правда Салям? – вдруг жалобно протянула Катька. – Поехал следом за нами и теперь шустрит…
– Даже если поверить, что Салям мог написать Большому Боссу по-английски, – начал Вадька. – Откуда он знает пароль про «славянский шкаф», который я сам выдумал только в поезде?
Глава XXVI
Девушка с косой
– Что мы сильная команда – узнал; что мы не в форме и Вадька с Катькой подменяют нас на взвешивании – тоже; Ромкин бой переставил; меня заманил – наверняка ведь это тоже его выдумка! – а теперь еще нашим почтовым ящиком и паролем пользуется! – жалобно протянула Мурка.
– Все знает, все может. Настоящий гений Зла, – пробормотала Кисонька.
– Не все! – немедленно возразил Вадька. – Например, что «интернатский» боец тоже не в форме, гений Зла явно не знал! Иначе не стал бы им с Ромкой первый бой организовывать! – Вадьке опять показалось, что он упускает из виду нечто, уже им виденное и слышанное, но мысль снова исчезла, не успев толком проявиться.
– Может, на нас «жучок» поставили? – предположил Сева. – А что, Вадька «жучки» вечно ставит, почему другие не могут?
– Тогда не на нас, а на тренера или на их зал, – кивая на девчонок, задумчиво предположил Вадька. – Еще дома! Да еще и с видеонаблюдением, иначе как они крутизну команды оценили – на слух? – Вадька заговорил медленнее, пытаясь выстроить в нечто связное роившиеся в голове беспорядочные мысли. – И вот очередная странность… Раньше этот гений Зла нам все время пакостил… А ведь если бы Ромка так очевидно не проигрывал в первом раунде, охранники улучили бы момент, руку по-быстрому протянули и штрикнули бы его электрошокером. И скрылись бы в толпе – пойди пойми, отчего это боец по татами с воплями катается, может, стукнули его так сильно? Получается, в этот раз гений Зла помочь нам захотел? – озадаченный собственными выводами, заключил Вадька, когда резкий голос тренера прервал его дальнейшие размышления.
– Две золотые медали – и дальше никому уже ничего не надо? – рявкнул тот, появляясь рядом с рюкзаком в руке и той самой, всем надоевшей «дурындой» в целлофане на плече. – Вы оглохли или ослепли? А ну, марш переодеваться, ката с оружием начинаются! – заорал он прямо в лицо Кисоньке.
Близняшки испуганно пискнули. Кисонька схватила рюкзак, Мурка – спеленатую «дурынду», и обе рванули к раздевалке. Следом, одарив мальчишек и Катьку недовольным взглядом, потрусил тренер.
Мальчишки и Катька, очнувшись, огляделись по сторонам. Оказывается, пока они разговаривали, вокруг них многое изменилось. Обиженный невниманием к его подвигу Ромка отвалил и теперь активно общался с побежденным им вчера белорусом Николаем, кажется, поясняя, как именно он уделал соперника в финале. Хоть бы он о «сыщике из «Белого гуся» трепаться не начал от восторга! Белорус непрерывно кивал, но Вадьке показалось, что парень не слушает, а все время кого-то ищет глазами в толпе. Только кого?
На татами самые старшие мальчишки – весовая категория 65 кг – заканчивали свой финал, а вокруг, вооруженные кто мечами, кто нунчаками, а кто и тускло поблескивавшими боевыми веерами, носились сплошные японцы и японки – участники ката с оружием.
– Спорю, они только вчера вечером все так резко «ояпонились»! – выдавил Вадька.
Действительно, костюмы участников носили явственные следы совсем недавних, резких и торопливых изменений. Похоже, вчера почти все тренеры, мамы и папы смотались в городские магазины, и сейчас на их готовившихся к ката подопечных красовался то на скорую руку укороченный роскошный китайский халат, то накидка из набивного шелка. На одну девчонку поглядывали подозрительно – уж больно ее одеяние походило на портьеры, висевшие в их номерах. И конечно же, у всех лица были разрисованы черным и белым, как на японских театральных масках. Лишь одна девочка – вчерашняя, да, наверное, и сегодняшняя Кисонькина соперница, Люба из команды «Интерната», не попала под общее безумие. На Любе красовались белые кожаные топик, шорты и чулки, те самые, что были вчера в клубе на Муркиной сопернице, Лене. Наряд был Любе слегка великоват, но предназначенный ей черный комплект исчез из клуба вместе с Муркой и теперь лежал в их номере на подоконнике. К белому топу и шортам сегодня добавились еще перчатки без пальцев, но со стальными заклепками, шипастые накладки на локтях и сверкавшие стальным блеском трубки нунчаков за поясом. Никакого набеленного лица, лишь подведенные черным карандашом мрачные глазищи! На общем японско-китайском фоне эта сбежавшая из героической фэнтези воительница привлекала внимание.
– Кисонька среди них просто растворится! – яростно прошептал Сева. – И доказывай потом, что это они ее японский имидж копируют, а не наоборот!
Не сговариваясь, мальчишки и Катька рванули к раздевалке. Хотя чем они могли помочь Кисоньке, они на самом деле не представляли, – ведь наряд «маленькой японской принцессы» уже готов, другого не будет…
– Кисонька, сегодня – сплошные японки! – выпалила Катька.
– Я польщена, – сказала Кисонька, перебрасывая через плечо рыжую косу с вплетенной в нее зеленой лентой.
Сева обалдело приоткрыл рот. На Кисоньке красовалась белая рубаха с пышными рукавами и ярким многоцветным орнаментом вышивки. Роскошные шаровары зеленого шелка были заправлены в мягкие красные сапожки. Тонкую талию стягивал широкий алый кушак. И конечно же, на этот раз никаких белил на лице – лишь немного темной туши на ресницах и зеленых теней вокруг глаз.
Мурка заталкивала в рюкзак коробочку с косметикой. Кисонька потянулась к стоявшей в углу «дурынде». Слой целлофана с шелестом опал. И глазам друзей предстала… еще одна коса! Здоровенное стальное лезвие было торчком насажено на толстое деревянное древко.
– Как во время средневековых крестьянских войн, – пояснила Кисонька. – На такую косу рыцаря в полном доспехе поддевали. – Она небрежно положила косу на плечо. В свете электрических ламп лезвие блеснуло тускло и грозно. Севе даже показалось, что оно поглядывает: где тут рыцари в доспехах?
– Сплошные японцы – это очень удачно и своевременно, – промурлыкала Кисонька, направляясь в зал.
Когда она проходила мимо, Сева украдкой пощупал лезвие косы и облегченно вздохнул. Оно оказалось тупым, скругленным.
Уже на самом выходе Кисонька вдруг остановилась и, раздраженно морщась, почесала уголок глаза. Аккуратно, чтобы не смазать тени.
Глава XXVII
Серебро на золото
Менять порядок выступлений судьи не стали. На татами снова плясала облаченная в кожаный наряд фэнтези-героини Люба – сверкая в свете ламп, нунчаки в ее руках крутились вентиляторами, сплетались с быстрыми ударами ног, взлетали над головой, обкручивались вокруг тела, били вперед, назад… Судьи, за прошедший час выступлений по самые уши объевшиеся японским колоритом, аж крякали от удовольствия.
– Классно работает! – с неприязненным восхищением выдохнул Сева.
– Успокойся, Кисонька лучше! – со вздохом возразила Катька, словно ей не очень-то хотелось сейчас признавать Кисонькины достоинства, но справедливость требовала. Она печально поглядела на Севу, потом на свои собственные пухлые ладони, так непохожие на Кисонькины, – изящные, но сильные. И отвернулась от мальчишки, с преувеличенным вниманием глядя на татами.
