Леонид Владовец - Великий Некромансер
А дальше все стало еще страшнее.
Через несколько секунд прямоугольные контуры экрана заколебались, стали расплываться и приобретать форму круга.
Шарах! — сверкнули синие молнии, каменный купол в том месте, где был экран, с грохотом прорвался, и уже не на экране, а внутри сферы забушевал невиданной силы вихрь. Черно-багровая спираль-воронка в считанные мгновения заставила вращаться всю сферу, а вихрь, словно пушинки, подхватил ошалевших от ужаса двойняшек и поднял в воздух. Костя и Вика с истошным воплем, кувыркаясь, завертелись в этом неистовом смерче. Рев урагана начисто заглушил все другие звуки, и, хотя ребята так и не отпустили руки от ушей, шум этот был нестерпимым.
В первые секунды им показалось, будто они вот-вот обо что-нибудь разобьются или ураган свернет им шеи. Поэтому какое-то время двойняшки кувыркались, зажмурив глаза, и ожидали верной гибели. Разумеется, разглядеть, что творилось вокруг, они не могли. Но поскольку за эти несколько секунд они не погибли и даже перестали кувыркаться, то Костя, а потом и Вика рискнули приоткрыть глаза.
Наверно, если б на Костином месте оказался его папа, имевший диплом физика, то наверняка закричал бы: «Такого не может быть!», но сам Костя, который за эти сутки уже насмотрелся всяких чудес, особо не удивился.
Оказалось, что каменной сферы больше нет, а существует некая расплывчатая и размазанная фигура, вытянутая сверху вниз и напоминающая веретено с двумя заостренными концами. Но веретено, как известно, не может вращаться одновременно в двух направлениях — это не только папа-физик скажет, но и любая пряха-прядильщица без высшего образования.
Между тем странная фигура вращалась именно так. Точнее, вращалась не сама фигура, а два спиральных урагана-смерча, черный и багровый, которые ее образовывали. Черная спираль начиналась где-то наверху и уводила куда-то вниз, на невероятную глубину, а багровая, наоборот, начиналась снизу и тащила все что ни попадя куда-то вверх. В том числе и Костю с Викой, которые сумели поймать друг друга за руки и теперь летели вместе, головами вверх. Рядом с ними багровый ураган тащил серебристо-серый пепел, какие-то мелкие камни и камушки, но все это было не очень страшно.
А вот в черном потоке, который уносился вниз и был иной раз всего на расстоянии вытянутой руки от двойняшек, то и дело мелькали желтовато-белые черепа, кости, ребра и другие части скелетов. Иной раз целыми кучами и грудами. Костя уже начал кое-как соображать и догадался, что черный вихрь уносит в преисподнюю всех «нулевых», оживленных Некромансером. Вика сначала пыталась креститься при виде скелетов, но, во-первых, внутри вихря это было не так просто, а во-вторых, скелетов было видимо-невидимо.
Еще через несколько секунд поток, в котором летели двойняшки, заметно посветлел и стал из багрового просто красным. Черный поток так и остался черным, но зато, кроме скелетов-«нулевых», в нем закрутились какие-то обломки лабораторного оборудования: банки с препаратами, колбы, реторты, змеевики, тигли, ступки. Сначала летело какое-то старье, применявшееся еще средневековыми алхимиками, потом немного новее, потом то, что придумали в XIX и XX веках, ну и так далее. А под самый конец полетели такие приборы, о которых, наверно, даже Костин папа не знал, — последние разработки Некромансера. Вместе с этими приборами, точнее чуть позже их, пролетело кресло Некромансера, затем его шипастая корона, потом дохлая кобра и, наконец, сам Некромансер с искаженным от ужаса зеленым лицом и выпученными глазами. Рот его был открыт, похоже, он пытался кричать, махать крокодильими лапами и даже дрыгал ногами, будто надеялся преодолеть силу вихря, но все было напрасно…
Буквально через мгновение после того, как Некромансер скрылся из виду, черный вихрь исчез, а красный стал ярко-алым. Затем сверкнула яркая вспышка, от которой ребята зажмурились и даже, возможно, сознание потеряли.
Эпилог
Когда Костя открыл глаза, то увидел знакомую картину: зеленый забор с надписями про «Спартак», Цоя и какую-то неизвестную даму по имени «Katja». За забором — площадка, на ней несколько старых, полуразвалившихся зданий. Одно из них когда-то было церквушкой, теперь от нее остались только потрескавшиеся и рассыпавшиеся стены из красного кирпича. И колокольня, и «барабан», и своды храма обрушены. Внутри руин — огромная куча обломков, заметенных снегом. Такие же груды лежали и по сторонам. Немного подальше, за купой кустов и деревьев, — покосившийся бревенчатый сарай, у которого вместо крыши — одни стропила. Вокруг сарая — огромные сугробы, на них — кошачьи следы.
Ну и ну! Это же здесь все начиналось! Именно здесь!
Костя стоял на тропке, протоптанной в снегу от дыры в заборе до ворот. Церковь и сарай находились слева, а справа стоял двухэтажный кирпичный дом с почти полностью облупленной штукатуркой, без стекол и рам в окнах, без дверей и даже без петель в филенках. Тот самый, поповский!
День, судя по всему, клонился к вечеру, но до темноты было еще далеко. Правда, небо затянула сплошная пелена облаков, и шел снег, пока еще небольшой. Снежинки медленно вальсировали в воздухе и опускались на землю.
А метрах в двух от Кости стояла Вика и держалась за шею.
— Ой! — пропищала она. — Я крестик потеряла!
— Как потеряла? — искренне изумился Костя. — Ты ж его пять минут назад вы…
Он хотел сказать «выбросила», но осекся. Во-первых, потому, что не был уверен в том, что прошло действительно только пять минут, а не целый час или целый год. А во-вторых, потому, что с запозданием обратил внимание на свою и Викину одежду.
Батюшки, да ведь они одеты точно так же, как тогда, когда попали к Некромансеру! То есть в зимние куртки, вязаные шапки, ботинки… А ведь в пещере они были одеты по-летнему, если не сказать по-домашнему — даже со змеями в шлепанцах воевали!
Вика сидела на корточках и копошилась в снегу — крестик искала, а Костя соображал, когда же это они переодеться успели?
— Лишь бы мы его в снег не затоптали! — молитвенно произнесла Вика. — Такой грех, такой грех! Прямо беда настоящая…
Что это? Ведь это точь-в-точь та же фраза, что вчера! Правда, Костя сегодня говорил другие слова, но Вика-то все повторяла! И впечатление такое, будто она ничего не помнит. Спросишь ее насчет Некромансера — посмотрит, как на идиота!
Выглядеть идиотом Костя не хотел и решил провести проверку осторожно, припомнив, что говорил «в тот раз»:
— Ты ж его пять минут назад вытаскивала и целовала!
— Наверно, тогда и обронила… — точно таким же растерянным тоном, что и накануне, пробормотала Вика, полностью договорив вчерашнюю фразу: — Там застежечка на цепочке такая ненадежная…
Теперь Костя уже не сомневался: «Мы же вернулись во вчерашний день! В тот момент, когда Вика крестик потеряла!»
Костей на минуту овладело страшное предчувствие: а вдруг сейчас прилетит сорока, Вике покажется, будто она склевала крестик, и упрямая сестрица побежит в поповский дом?! А потом появится крыса и потащит крестик в подвал, спрыгнет в яму… И все начнется сызнова?! Снова все страхи, ужасы, чудеса?! А вдруг во второй раз так благополучно не обойдется?! Но может и еще страшнее быть. Например, если время замкнется в бесконечный круг и они будут проходить все те же события еще десять, двадцать, а потом еще много тысяч раз?!
Однако когда эта минута прошла, Вика вскочила с дорожки и радостно завопила:
— Нашла! Нашла крестик! Вот он, целехонький!
Но Костя еще не верил в совсем благополучный исход.
— Дай посмотреть! — Он подскочил к Вике и поглядел на крестик: не сатанинский ли?! Нет, крестик был правильный.
— Придурок! — проворчала сестра. — Чего там смотреть? У тебя же точно такой же!
Костя полез за воротник и с удивлением нащупал крестик. В «тот раз» его не было…
— Ну что, на месте? — насмешливо спросила Вика.
— Мне показалось, что я свой тоже потерял, — наскоро соврал Костя. — Ну что, бежим домой?!
— Ага! Мама заждалась, наверно…
