Иоанна Хмелевская - На всякий случай
У «малюха» было очень немного шансов догнать новый «фольксваген». К счастью, помог красный свет.
— Первый раз в жизни радуюсь этой идиотской сигнализации в Варшаве, — поделился Рафал с Павликом своими впечатлениями. — Всегда кляну красный свет, а тут — одно удовольствие! Никакой тебе зеленой улицы. На самокате можно догнать «феррари»... Конечно, если бы они не останавливались на Бартыцкой, еще неизвестно... О, опять постоим у светофора!
— Встань рядом с ними или сразу же за ними! — крикнул Павлик, сжимая в руке свою чупагу. — Я успею!
— Что ты успеешь? — не понял Рафал.
Мальчик прикусил язык. Чуть не проболтался! Об их методе борьбы с угонщиками пока никто не знал и не должен был знать. Ведь все трое отдавали себе отчет в том, что их метод имеет свои недостатки, скажем, морального плана. Или юридического. Как быть? Выдать тайну он не имеет права, а как, не выдавая тайны, заставить Рафала остановиться рядышком с угонщиками? Как сделать свое дело так, чтобы брат не заметил?
Все это создавало такие неимоверные проблемы, что Павлик вдруг испытал прилив гордости. Еще бы, не всякому по плечу справиться с такими трудностями! А он справится, вот только подумает немножко... Именно немножко, долго раздумывать не было времени, они уже почти нагнали украденный «фольксваген». Сначала он останавливался на момент на углу Бартыцкой улицы, где какой-то мужчина бросил угонщикам куртку в раскрывшуюся дверцу машины. Потом их надолго задержал красный свет на Лазенковской трассе, потом опять красный при въезде на мост Понятовского. Не всегда же будет так везти, угонщик может проскочить на желтый — и поминай как звали! Надо решаться.
— Слушай, ты любишь их? — сквозь стиснутые зубы поинтересовался Павлик.
— Кого? — опять не понял Рафал.
— Ну, угонщиков этих.
— Спятил? И из любви к ним гоняюсь за ними по всему городу?
— Тогда молчи. Ты ничего не видел! Это мое дело. Раз-два и готово! А если кому словечко пикнешь — мы с тобой больше не разговариваем! Давай впритык к ним.
Рафал все понял. И вовсе не собирался читать брату мораль.
— Хорошо бы два! — вырвалось у него. — Оба задних. Тогда покатит ровно, а если одно — может занести в сторону. Разобьют машину, жалко...
— Не знаю, постараюсь.
Подходящий случай подвернулся только на мосту Сирены. Пропустив вперед себя такси, Рафал пристроился рядом с «фольксвагеном», который остановился в соседнем ряду. Дверцы «малюха» оказались на одной линии с задними колесами «фольксвагена». Сжавшись в комок, мальчик выкатился из кабины и удержал равновесие только потому, что оперся на свою чупагу, вонзив ее острие в шину соседнего «фольксвагена». Осмелев, он хотел, выдернув клинок, перебежать ко второму заднему колесу, но уже сзади подъезжала какая-то машина, осветив его фарами, а в светофоре красный цвет сменился зеленым. Мальчик плюхнулся на кресло рядом с Рафалом. Машины двинулись с места.
— Далеко не уедут, — удовлетворенно проговорил он.
Рафал кивнул.
— Знаешь, — сказал он, — может, к лучшему, что ты не успел сделать и второе колесо. Одно можно считать случайностью. Что там у тебя в этой чупаге?
— А что в ней такое может быть? — удивился Павлик. — Чупаги не видел?
— Нет, но чем же ты... того...
— Ничего я не того! Или ты что видел?
— Ничего я не видел! — заверил Рафал. — Одно беспокойство от тебя, крутишься в машине, как г... в проруби, а ведь мне машину вести надо. Интересно, где мы их нагоним?
Это произошло при въезде в Жолибож.
— Говорю вам, чудеса, да и только! — денно рассказывал Павлик Яночке и Бартеку, которые совсем извелись от ожидания. — Не повезло им, левое колесо полетело. Они уже в левом ряду стояли, еще немного — и удрали бы! А тут их глины и накрыли! Мы за ними были. Рафал делал вид что вежливо ждет, пока двинутся с места, но им уже было не двинуться. Выскочили, на колесо пялятся. Рафал им сочувственно так покивал головой, ничего, мол, подожду. А тут и поручик подоспел! Я удивился — откуда он взялся?
— Наверное, сердце подсказало, — предположила Яночка. — Или предчувствие какое, вроде ясновидения — а вдруг у них с колесом что случится? Но ему этого не хотелось.
Павлик удивился:
— Почему же не хотелось?
— А он питал надежду, что сумеет проследить за ними до самой их малины. Сказал, угонщика придется выпустить завтра, потому как тот не собирался красть машину, а хотел всего-навсего покататься немного...
— Откуда знаешь?
— Сам нам сказал. То есть у поручика было предчувствие, что угонщик так скажет. Или просто для удовольствия собрался покататься, или что у него стряслось, пришлось хватать первую подвернувшуюся под руку машину и мчаться сломя голову.
— Надо же! Наш поручик голова! — восхитился Павлик. — Именно так этот бандюга и говорил: дружок позвонил, что только что его жену, в дымину пьяную, какой-то хмырь привел. Вот он, угонщик, в нервах, не помня себя, и бросился домой! Сам не знал, что делает, и очень извиняется.
Подслушивающие у приоткрытой двери в кухню пани Кристина и тетя Моника переглянулись. Знали, что подслушивать нехорошо, но надо же знать, что с их детьми происходит. Вот, пожалуйста, узнали! Они бы и еще послушали, но тут сверху вышел на лестницу из своей квартиры Рафал и стал спускаться в кухню Хабровичей. К счастью, в это время зазвонил телефон и спас положение. Пани Кристина сделала вид, что идет в кухню, а тетя фоника подняла трубку. Войдя в кухню через минуту, она сообщила, что это звонил поручик Веж-бинский, интересовался, можно ли зайти ненадолго, если Хабровичи еще не спят. А вошедший в кухню Рафал громко спросил, всем ли дают десерт.
— Чайник вскипел, — сказала Яночка, слезая со своей табуретки.
— Я считаю, что пусть они оба, Павлик и Рафал, доедят десерт, иначе все равно от них толку не будет. А мы все перейдем в гостиную, здесь тесно. И я считаю, поручика надо напоить горячим чаем. Так лучше будет.
— Я не против того, чтобы подать гостю горячий чай, но почему ты считаешь, что так будет лучше? — поинтересовалась мама.
Всегда осмотрительная и хладнокровная Яночка вдруг брякнула, не подумав:
— За чаем создается непринужденная, теплая обстановка. А если он вдруг откажется пить, значит, мы у него на подозрении. Так что в любом случае имеет смысл.
У пани Кристины хватило выдержки не задать вопрос, почему это кто-то из их семьи может быть на подозрении у полиции. Да и в глубине души она догадывалась, в чем тут дело. Ей удалось взять себя в руки и заняться приготовлением чая.
Поручик охотно согласился выпить чайку, из чего следовал вывод, что семейство Хабровичей чисто перед законом. Обрадованная старшая половина семейства принялась изо всех сил угощать офицера полиции, и за столом и в самом деле создалась довольно теплая атмосфера. Поговорив о погоде, поручик перешел к событиям минувшего дня и, ни к кому не обращаясь, бросил в пространство:
— Жаль, немного рановато полетело у него колесо. Это оказалось очень на руку угонщику.
— А для вас нет? — огорчился Павлик.
— А для нас совсем наоборот, — был твердый ответ.
В разговор вмешалась Яночка.
— Мы уже усвоили, что значит поймать на месте преступления, — сказала она. — И знаем, что надо было бы проследить за ними до самой ихней малины. Теперь понятно — она где-то в Жолибоже. Думаю, в следующий раз они наконец до нее все-таки доберутся. Вы как считаете?
Поручик перестал разглядывать этажерку с цветами в гостиной Хабровичей и перевел взгляд на прелестную светловолосую девочку, с сочувствием глядящую на него невинными голубыми глазами. Он ничего не ответил, но на лице его появилось странное выражение: смесь восхищения и тихой паники. У наблюдавшей за ним пани Кристины тревожно забилось сердце. К разговору подключился Павлик. Громко откашлявшись, он неуверенно произнес:
— А те адреса, что мы вам назвали... Как раз на Жолибоже ведь. Как с ними?
Поручик вежливо ответил мальчику:
— Мы о них не забыли. Присматриваем и молим Бога, чтобы угонщики благополучно доехали. Что-то не везет беднягам в последнее время. Не всем, правда...
— А кому везет? — поинтересовался Рафал.
— Ну, например, тому самому «полонезу», в котором ехал сообщник, позаботившийся об одежде вора. На улице Бартыцкой поджидал. Его «полонез» тоже оказался краденым, нам сообщили два дня назад. И я, представьте, даже жалею, что с ним ничего такого не приключилось, ведь мы не знаем, где держат машину. За ним никто из наших не поехал, упущение, согласен, но у нас и в самом деле не хватает людей, Бартек, забившийся в самый дальний уголок, не упустил ни словечка из того, о чем говорили за столом, и вот сейчас еще раз уверился в большой пользе их общественно полезной деятельности, а также в необходимости кооптировать побольше ратников, привлечь смелых и энергичных парней. Да и он сам должен действовать энергичнее. Ведь если бы тогда успел вместе с Павликом прыгнуть в машину Рафала, глядишь и занялся бы этим проклятым «полонезом», вместо того чтобы дырявить ни в чем не повинный «фольксваген». С другой стороны, лиха беда начало. Теперь он приобрел опыт. Вот только орудия подходящего у него нет. Надо будет завтра же, не откладывая, заняться ножкой стола. И еще Веськой. Поприжать его, пусть выложит, что там у него...
