Луис Сашар - Ямы
Зеро сидел неподвижно, как статуя.
Вторая ящерица поползла по стенке чемодана и остановилась в каких-нибудь двух сантиметрах от мизинца Зеро.
Стэнли боялся смотреть, боялся не смотреть. Он подумал — не попробовать ли выкарабкаться из ямы, пока ящёрицы не бросились на него, но побоялся, что резкое движение разозлит их.
Вторая ящерица поползла по пальцу Зеро и вверх по руке, до самого локтя.
Стэнли пришло в голову, что ящерицы, должно быть, уже сидели на чемодане, когда он передавал его Зеро.
— Вон еще одна, — ахнул мистер Дымшанский. Он осветил фонариком коробку из-под хлопьев в сахарной пудре, лежавшую на боку возле ямы. Из коробки выглядывала ящерица.
Немного света попало в яму. Стэнли глянул вниз и еле удержался, чтобы не заорать. Он стоял прямо в гнезде ящериц. Стэнли чувствовал, как крик рвется наружу.
Он увидел шесть ящериц. Три на земле, две на его левой ноге, одна — на правой кроссовке.
Он старался стоять очень тихо. Что-то проползло у него сзади по шее.
Подошли еще три воспитателя. Стэнли слышал, как один из них сказал:
— Что здесь происхо… — а потом шепот: — О Господи.
— Что будем делать? — спросил мистер Дымшанский.
— Подождем, — сказала начальница лагеря. — Долго ждать не придется.
— По крайней мере, будет труп, чтобы отдать той бабе, — сказал мистер Дымшанский.
— Она станет задавать разные вопросы, — сказал мистер Сэр. — И на этот раз она притащит с собой Г. П.
— Пусть себе задает вопросы, — сказала начальница лагеря. — Лишь бы мне добраться до чемодана, а на остальное наплевать. Да знаете ли вы, сколько лет… — Ее голос сорвался, она помолчала и заговорила снова: — С самого детства я смотрела, как мои родители рыли ямы, все выходные и праздники. Когда подросла, я тоже должна была им помогать. Даже на Рождество.
Стэнли чувствовал, как крошечные коготки впиваются ему в щеку: ящерица, которая сидела у него на шее, решила подняться повыше.
— Уже недолго, — сказала начальница лагеря.
Стэнли слышал стук собственного сердца. Каждый удар говорил ему, что он все еще жив, хотя бы еще одну секунду.
46Прошло пятьсот секунд, а его сердце все еще билось.
Мистер Дымшанский закричал: ящерица, сидевшая в коробке с хлопьями, вдруг бросилась на него.
Мистер Сэр застрелил ее в прыжке.
Стэнли почувствовал, как воздух содрогнулся от выстрела. Ящерицы бешено забегали по его неподвижно застывшему телу. Он не шевелился. Одна ящерица пробежала по его сомкнутым губам.
Он покосился в сторону Зеро и встретился с ним взглядом. Каким-то чудом они оба до сих пор живы, хоть на одну еще секундочку, на один удар сердца.
Мистер Сэр закурил сигарету.
— Я думал, ты бросил, — сказал кто-то из воспитателей.
— Бросил, но в иных ситуациях семечки не годятся. — Он глубоко затянулся. — Теперь мне всю жизнь будут сниться кошмары.
— Может, просто пристрелить их? — предложил мистер Дымшанский.
— Кого? — спросил другой воспитатель. — Ящериц или мальчишек?
Мистер Дымшанский мрачно засмеялся.
— Мальчишки и так покойники. — Он снова засмеялся. — Во всяком случае, могил у нас тут хватает, только выбирай!
— Спешить некуда, — сказала начальница лагеря. — Я так долго ждала. Могу подождать еще несколько… — Она умолкла, не докончив фразу.
Стэнли чувствовал, как ящерица залезла к нему в карман и снова вылезла наружу.
— Наша версия должна звучать как можно проще, — сказала начальница лагеря. — Эта баба будет задавать массу вопросов. Г. П., скорее всего, откроет дело и начнет следствие. Значит, случилось вот что: Стэнли ночью попытался удрать, свалился в яму, и ящерицы его прикончили. И все. А труп Зеро не нужно даже им показывать. О нем никому ничего не известно. Его не существует. Мамочка верно сказал: могил у нас тут хоть отбавляй.
— С чего это он стал бы удирать, если знал, что сегодня его должны выпустить? — спросил мистер Дымшанский.
— А кто его знает? Он ненормальный. Поэтому мы и не могли отпустить его вчера. Он бредил, буйствовал, мы были вынуждены держать его под наблюдением, чтобы он не поранил себя и других.
— Это ей не понравится, — сказал мистер Дымшанский.
— Что бы мы ни рассказали, ей это в любом случае не понравится, — сказала начальница лагеря. Она взглянула на Зеро, на чемодан.
— Почему ты все еще не сдох? — спросила она.
Стэнли слушал разговор воспитателей вполуха. Он не знал, кто такая «эта баба», не знал, что «Г. П.» значит «генеральный прокурор». Он даже не понял, что это сокращение. Для него это звучало как одно слово: «Гэпэ». Всеми мыслями он сосредоточился на крохотных коготках, которые бегали по его телу, цеплялись за волосы.
Стэнли попытался думать о чем-нибудь другом. Он не хотел, чтобы перед смертью в его мозгу запечатлелись образы начальницы лагеря, мистера Сэра и ящериц. Он стал мысленно вызывать образ матери.
Память перенесла его в прошлое. Вот он совсем маленький, укутанный в теплый лыжный костюмчик. Они с матерью шли, взявшись за руки, оба в варежках, и вдруг поскользнулись на льду и покатились со снежной горы. Они катились до самого низа. Он вспомнил, как чуть было не заплакал, но вместо этого засмеялся. И мама тоже смеялась.
Сейчас он ощущал такую же невесомую легкость, у него точно так же кружилась голова. Он снова почувствовал колючий холодок снега у самого уха. Увидел снежинки на счастливом, сияющем лице матери.
Так можно и умереть.
— Эй, Троглодит, знаешь что? — сказал мистер Сэр. — Ни за что не догадаешься — оказывается, ты на самом деле был невиновен. Я подумал, тебе приятно будет об этом узнать. Вчера за тобой приезжала женщина-адвокат. К сожалению, тебя здесь не было.
Эти слова ничего не значили для Стэнли — он все еще был там, в снегу. Они с матерью снова вскарабкались на горку и снова скатились, на этот раз нарочно. Потом они пили горячий шоколад и ели пастилу.
— Скоро будет половина пятого, — сказал мистер Дымшанский. — Эти начнут просыпаться.
Начальница лагеря велела воспитателям возвращаться в палатки. Она приказала накормить воспитанников завтраком и проследить, чтобы они ни с кем не разговаривали. Если будут вести себя хорошо, их освободят от работы. Если станут болтать — строго накажут.
— Что сказать, как накажут? — спросил кто- то из воспитателей.
— Пусть дадут волю своему воображению, — сказала начальница лагеря.
Стэнли смотрел, как воспитатели возвращаются к палаткам, оставив возле ямы только начальницу с мистером Сэром. Он знал: начальнице уже не нужно, чтобы воспитанники работали. Она нашла то, что искала.
Он искоса глянул на Зеро. На плече у него сидела ящерица.
Зеро сохранял полную неподвижность, только его правая рука очень медленно сжалась в кулак. Он выставил вверх большой палец.
Стэнли вспомнил, о чем только что говорил ему мистер Сэр, вспомнил обрывки разговора воспитателей. Он попытался разобраться, что здесь к чему. Мистер Сэр что-то говорил про адвоката, но Стэнли знал, что у его родителей нет денег на адвоката.
Ноги у него совсем занемели. Оказывается, стоять неподвижно куда тяжелее, чем ходить. Стэнли осторожно привалился к стенке ямы.
Ящерицы, похоже, ничего не имели против.
47Взошло солнце, а сердце Стэнли все еще билось. В яме вместе с ним находилось восемь ящериц. У каждой было ровно одиннадцать желтых пятнышек.
У начальницы лагеря после бессонной ночи залегли под глазами темные круги, на лбу и щеках появились морщинки, резко выступавшие при ярком утреннем свете. Кожа казалась какой-то пятнистой.
— Сатана, — сказал Зеро.
Стэнли посмотрел на него — Зеро что-то сказал или ему померещилось?
— Может, попробуете забрать чемодан у Зеро? — предложила начальница лагеря.
— Ага, сейчас, — сказал мистер Сэр.
— Очевидно, ящерицы не голодные, — сказала начальница лагеря.
— Вот и забирайте чемодан сами, — сказал мистер Сэр.
Они стали ждать дальше.
— Сэ-тэ-нэ-ли, — сказал Зеро.
Через некоторое время Стэнли увидел, что по земле недалеко от ямы бежит тарантул. Он никогда раньше не видел тарантула, но сразу понял, что перед ним такое. Он смотрел как зачарованный на деловито ползущее мимо мохнатое тельце.
— Смотрите, тарантул, — сказал мистер Сэр, явно тоже зачарованный.
— Никогда раньше их не видела, — сказала начальница лагеря. — Разве только…
Стэнли вдруг почувствовал резкий укол в шею.
Но ящерица его не укусила. Она просто оттолкнулась для прыжка.
Она оттолкнулась от шеи Стэнли и прыгнула на тарантула. Вот уже всего лишь одна волосатая нога торчит из пасти ящерицы.
— Не голодные, значит? — сказал мистер Сэр.
