Антон Иванов - Шестеро смелых и фокус—покус
— Ну я же не Смирнов. Естественно, уловил, — откликнулся Клим. — Нужны деньги. Свадьба, молодая семья… Только, учитывая количество претендентов на выкуп, не маловато ли за Максима запросили?
— А я вот, наоборот, думаю, что они рассчитали, какую сумму Максимов отец может выложить быстро и без особого ущерба для себя. И скорее всего, при этом даже с милицией связываться не станет. Заломи они в несколько раз больше, у Кирилла Петровича возникнут трудности, и тогда он наверняка подключит милицию.
— Иные и из — за ста долларов в милицию побегут, — сказал Клим. — А Трунин и обращаться никуда не хочет, и платить не собирается. У него своя идея фикс. Так что, возможно, Смирнов и компания пролетят со своими надеждами разбогатеть.
— Для Максима это может очень скверно обернуться, — сказала Диана. — Но ты знаешь, у меня возникает еще один вопрос, о котором мы не подумали. Вдруг у похитителей есть информатор, и он им докладывает об обстановке в доме Труниных. Ну чтобы напрасно не рисковать и действовать в зависимости от обстоятельств.
Климу догадка Дианы показалась смехотворной.
— Сама посуди, кто там может быть информатором? Мама Максима? Или его почти не говорящий братец? А домработницы у них нет.
— Зато есть у вас, — не растерялась девочка.
— За нашу Ларису я головой ручаюсь, — даже обиделся Клим.
— Допустим. А за няню Селиверстовых, которые живут с другой стороны от Труниных и с ними тоже общаются? Мама Максима ей иногда даже Ваню подкидывает.
— Черт! — взвыл Клим. — Няня — то у них совсем молодая! Вообще запросто может невестой Колькиного старшего брата оказаться! Тогда у них и впрямь все схвачено! Во, схему разработали! Не ожидал от Смирновых! Ди, ты, случайно, не помнишь, как эту няню зовут?
— Помню. Алиса.
— А невесту брата? Илюха выяснил?
— Не знаю. Слушай, Клим, позвони ему.
— Сейчас. Хотя нет, погоди.
Мальчик прислушался. Снизу, из прихожей, донеслись чьи — то вопли и рассерженный голос матери.
— Ди, позвони сама, ладно? А я пока вниз спущусь. Подозреваю, что Трунин — старший снова пришел права качать. Может, есть какие — то новости.
И Клим кинулся вон из комнаты.
Оказавшись на лестнице, он увидел: в прихожей стоит его мама и багровый от ярости Кирилл Петрович. В руках Трунин — старший держал футбольный мяч, на который почему — то была натянута багровая, в тон его лицу, вязаная шапочка.
Заметив Клима, Трунин — старший с коротким грозным рыком ринулся наперерез, схватил его за шиворот и, тряся, проорал:
— Признавайся, сволочь, это твоих рук дело?
— Что ты себе, Кирилл, позволяешь? Оставь моего сына в покое! — вступилась Юлия Павловна.
— Уйди и не вмешивайся! Я сейчас вытрясу из него всю правду!
По поводу правды Клим сомневался, однако вполне допускал, что из него скоро вытрясут все внутренности. Его уже порядком мутило, однако он нашел в себе мужество дрожащим от бешеной тряски голосом проговорить:
— Что — о вам от меня — я надо — о?
Тряска прекратилась, зато перед носом у него возник мяч в натянутой на него шапке.
— Ты сделал?
— Что? — растерялся Клим.
— Это. — Трунин — старший с силой ткнул его носом в мяч.
— Не деритесь, пожалуйста! — пошел в наступление несколько очухавшийся после первого потрясения Ахлябин. — Это не мой мяч. Я вообще в футбол не играю. А шапка тем более не моя. Мам, подтверди.
— Кирилл, я ведь тебе уже говорила, — начала было Юлия Павловна.
Трунин ее перебил новым яростным окриком:
— Я не спрашиваю, чье это! Я спрашиваю, кто это сделал?
— Мне почем знать? — удивился Клим. — Это же вы его к нам принесли. Вот где взяли, там и спрашивайте.
— Ах, ты мне еще хамить будешь! Распустили вас всех!
И Трунин опять затряс Клима за шиворот.
— Прекратите трясти! — закричал мальчик. — Что вам от меня надо?
Юлия Павловна, изловчившись, вырвала сына из рук Кирилла Петровича, прижала к себе и, пристально глядя ему в глаза, попыталась спокойно объяснить:
— Клим, этот мяч в шапке Кирилл Петрович нашел у себя на заднем дворе.
— Нам позвонили и велели посмотреть, — добавил Трунин.
— Кто позвонил? — тут же поинтересовался Клим.
— Мне почем знать? Подошла Людмила. Ей сказали: «Ищите на заднем дворе» — и повесили трубку. Она с перепугу даже не поняла, мужчина это или женщина. Мы во двор выскочили. Смотрим — лежит. Она сразу шапку Максима признала. Вот. Здесь даже подписано.
Кирилл Петрович вывернул шапку наизнанку. На этикетке с фирменным знаком чернела надпись, сделанная несмываемым фломастером: «Трунин Максим».
— А под шапкой оказалось письмо, — подхватила Юлия Павловна и развернула перед Климом текст, который гласил: «Готовы платить? Мигните 3 раза светом на 2 этаже сегодня в 24.00. Комната, которая смотрит на пруды».
Сделана записка была тем же способом, что и первая, только некоторые слова похитители на сей раз собрали из нескольких фрагментов.
— Можешь не отпираться. Я — то знаю, что это твоя работа! — Ярость вновь начала охватывать Кирилла Петровича. — Советую признаться добровольно. Ты в сговоре с Максимом! Отвечай, где прячется этот негодяй!
— Я вообще ничего про вашего сына не знаю! И дома меня сегодня целый день не было! — защищался Клим. — Мама может подтвердить: я недавно вернулся и больше не выходил.
— Вот именно что тебя дома не было! — совсем разбушевался Трунин, у которого теперь даже шея стала пунцово.
— Мы с Дианой в кино ходили…
— Ах, и она, значит, замешана! Клим кинулся к куртке.
— Куда? — преградил ему путь Кирилл Петрович.
Но Клим уже рылся в карманах.
— Вот. Посмотрите. Билеты.
— Плевал я на твои билеты!
— Кирилл, ты сошел с ума, — не выдержала Юлия Павловна. — Лучше бы сына разыскивал, чем кидаться на всех вокруг.
— Много чести его разыскивать! Ошивается где — нибудь поблизости, а эти двое ему помогают. Издеваетесь надо мной, да?
Клим разозлился:
— На вас мне вообще наплевать. Только вот удивительно: как вы не понимаете, что Максима правда могли похитить! Сегодня вам шапку прислали, а завтра отрубленную руку получите. Тогда поздно будет.
— Ну, я же говорю — пугают! — грозно пророкотал Кирилл Петрович. — Но пусть даже не надеется: позориться и платить не буду. Не хочет, может вообще домой не возвращаться! Так ему и передай. Ах, да что я тут перед вами распинаюсь! Вы все одна шайка — лейка!
И он ушел, оглушительно хлопнув дверью.
— Кошмар! — содрогнулась Юлия Павловна. — Он точно сошел с ума. Уперся и не желает признавать, что не прав.
Взяв сына за подбородок, она пристально на него посмотрела.
— Поклянись мне, пожалуйста, что ты в этом действительно не участвуешь.
«Новое дело, — пронеслось в голове у Клима. — Что она конкретно имеет в виду?»
— В смысле, участвую ли я в похищении Максима? — решил уточнить он.
— Ну да. Интересно, о чем же еще мы сейчас разговаривали? — раздраженно откликнулась мама.
— Клянусь чем хочешь: и не похищал, и ему не помогал похищаться, — с легким сердцем и чистой совестью откликнулся Клим.
— И ты не знаешь, что случилось на самом деле? — задала новый вопрос Юлия Павловна.
— Не больше того, что все говорят, — На сей раз он сказал почти чистую правду.
— Может, кого — нибудь подозреваешь? — зашла с другой стороны Юлия Павловна.
— Я, как и ты, могу подозревать кого угодно, но у меня нет никаких доказательств.
Мама продолжала внимательно на него смотреть.
— То есть, по — твоему, Кирилл Петрович может оказаться прав? Ну, что Максим сам эту историю устроил?
— Мама, я честно пока ничего не знаю. Могу лишь предполагать.
— И что же предполагаешь?
Сын устало вздохнул. Мама почти загнала его в у гол.
— Предполагаю, пятьдесят на пятьдесят. Может, Максим и впрямь отцу отомстил, а может, это сделал кто — то другой. Но не я и не Ди.
Юлия Павловна потрепала его по голове.
— Климкин, я тебе верю. А что касается Максима… — Она помолчала. — Не знаю, какой из вариантов ужасней.
— Я тоже, — согласился Клим. — Ох, мама, скорее бы все это кончилось.
— Хорошо кончилось, — уточнила Юлия Павловна.
— Ма, я пошел уроки доделывать.
И, зажав в кулаке так и не возвращенное Трунину послание, он спешно поднялся к себе наверх.
Там он первым делом позвонил Диане. Она успела поговорить с Ильей. Невесту Генки Смирнова действительно звали Алиса. Части пазла складывались одна к другой, и вырисовывалась весьма впечатляющая картина спланированного заговора против Труниных.
Неясной пока оставалась лишь роль Максима. То ли он добровольно вошел в сговор с похитителями, то ли стал их невольной жертвой. Однако в любом случае ему сейчас грозила опасность. С чего бы ни началось похищение, дело зашло слишком далеко, и, если Кирилл Петрович откажется платить выкуп, неизвестно, как поведут себя Смирновы и компания, поняв, что их усилия пошли прахом.
