Наталия Кузнецова - Ограбление по-марсиански
Прямо у двери за небольшим столом сидела пожилая женщина.
— Вам кого, ребята? — строго спросила она.
— Мы хотели у-узнать, — Лешка от волнения слегка запиналась, — не было ли здесь мальчика? Темненького такого, в синей куртке с желтой полоской.
— Не очень худого, — деликатно добавил Венечка, словно Ромка мог его услышать, поскольку терпеть не мог, когда его называли упитанным, а слово «толстый» он и вообще не переносил.
— Был такой мальчик. Он кого-то ждал. Вот здесь, у стенки, крутился, а потом убежал, — сразу ответила женщина. — Я спросила, кто ему нужен, а он ответил — Оксана Карпенко.
— И вы ее позвали?
— Нет, Оксаны в тот момент в театре не было.
Венечка подошел к стене и увидел расписание репетиций с фамилиями актеров, занятых в те или иные дни и часы.
— Смотри, Лешка, вот, тут написано: Оксана Карпенко, — тихо прошептал он и пробежал глазами все расписание.
— Других Оксан тут нет, значит, это она и есть, — также тихо ответила Лешка.
— Ну да. — Венечка перечел расписание еще раз и ткнул пальцем в одну из строчек: — А гляди-ка, позавчера у Оксаны Карпенко была репетиция! Значит, у Льва ее не было?
— Выходит, что так. Но надо уточнить. — Лешка повернулась к вахтерше: — А бывает так, что актер на репетицию не приходит?
— Что ты! — воскликнула та. — Только если заболеет. Но и тогда он должен позвонить и непременно предупредить об этом режиссера. У нас с этим строго!
— Значит, у вас не бывает срывов?
— В декабре были. Как начали все гриппом болеть, беда была просто. А теперь вроде бы все наладилось.
— А сейчас Оксана в театре? — спросил Венечка.
— Нет, уже ушла. — Вахтерша указала на вешалку. — Видите, пальто ее нет.
— А скажите, у вас есть такая актриса, седая и старая? — с замиранием сердца спросила Лешка.
— Седая? — удивилась женщина. — Нет, таких в нашем театре нет. Пожилые имеются, но не седые, поскольку они следят за собой и регулярно красят волосы.
— Тогда до свидания, — быстро проговорил Венечка, и они с Лешкой выскочили из театра. За ними гулко бухнула тяжелая дверь.
На улице давным-давно стемнело. Лешка посмотрела на струившийся мимо них поток машин, уходившую вдаль широкую, ярко освещенную улицу. Где еще искать Ромку в их большом городе?
— Венечка, куда же нам еще поехать? — горестно вопросила она. — Оксана, как видишь, тут совсем ни при чем, у нее алиби, и седых старух в театре нет, значит, следить Ромке было не за кем.
Выхватив из кармана телефон, она позвонила домой и Ромке на мобильник. Но ей никто не ответил, и тревога буквально переполнила ее через край.
— Поехали обратно. Может быть, он к этому времени тоже вернется, — успокаивающе сказал Венечка.
Лешка ему не возразила: что еще им оставалось делать?
Подойдя к своей двери, она снова нажала на звонок в слепой надежде на то, что Ромка окажется дома. Но вместо быстрого топота брата по коридору послышалось привычное сопение Дика. Пришлось ей опять доставать свои ключи. Не раздевшись, она обессилено опустилась на свой диван.
— Ну куда он еще мог поехать? Куда?!
Ответа Лешка не ждала, слова срывались с языка сами — она не могла держать их в себе.
Венечка поправил очки и подошел к телефону.
— Хочу узнать у Пашки, как позвонить Оксане, а у нее спросить, не видела ли она Ромку, и если да, то о чем они говорили.
Оксану ему долго не пришлось: она оказалась у Дениса дома. На Венечкин вопрос девушка ответила отрицательно: Ромку в театре она не видела и даже не знала, что он туда приходил.
Мальчик положил трубку и с сожалением взглянул на Лешку:
— Они не виделись.
— И что же нам делать?! — теряя самообладание, вскричала она.
Венечка снял с Лешки дубленку, повесил ее на вешалку, подвел девочку к дивану, сел рядом и взял ее за руку:
— Давай снова рассуждать.
— Но как?!
— Мне кажется, Ромка, как и мы, установил алиби Оксаны, и у него появилась какая-то новая версия. Вспомни-ка получше, может, вы еще кого-нибудь видели? Или он кому-нибудь звонил?
Лешка сосредоточенно сморщила лоб и покачала головой.
— Никому. Он от нас не отходил ни на шаг и только с Мариной разговаривал, а позвонил ей Артем, чтобы попрощаться. Но Марина тут вообще ни при чем. Она только сказала, что скоро едет на Кипр. И все! Никаких звонков больше не было.
— Странно, — протянул Венечка. — И он вот так взял и убежал? Сразу после разговора с Мариной?
— Ну да… Хотя, нет! Сначала он зачем-то пошел в кухню и там о чем-то поговорил с Людмилой Сергеевной. Но вряд ли о чем-то важном. Она про Льва ничего не знает и об «инопланетянине» с «тарелкой» тоже понятия не имеет, Артем ей ничего не рассказывал.
— Но, может, Ромка ей сказал, куда он идет? Звони!
Дрожащими пальцами Лешка набрала хорошо знакомый номер и, услышав голос мамы Артема, поспешно сказала:
— Людмила Сергеевна, добрый вечер! С Рождеством вас! Хочу вот спросить… Ромка случайно не говорил вам, куда он собирался пойти?
— Не говорил. А что, его до сих пор нет? — встревожилась Людмила Сергеевна.
— Пока нет, но он звонил, так что ничего серьезного. Просто мы хотели узнать, где он раньше был, — с трудом скрыв свое разочарование, туманно ответила Лешка. — А о чем же вы с ним на кухне разговаривали?
— О театре. О спектаклях, в основном детских.
— А о чем конкретно?
— Сейчас вспомню… Кажется, он меня расспрашивал, что такое «травести».
— Ладно, спасибо, еще раз с праздником. — Опустив трубку, Лешка повернулась к Венечке и упавшим голосом сообщила: — Людмила Сергеевна тоже ничего не знает. Ромка говорил с ней о каких-то детских спектаклях, а еще спросил, что такое «травести», и все.
— Странный вопрос… — сказал Венечка.
— Ничего странного. Ему Марина сказала, что она играет возрастную роль, и что быть травести в театре легко: там актрисы до сорока лет мальчиков и девочек играют, а вот в кино, на большом экране, при крупных планах, казаться старше или моложе своих лет гораздо сложнее.
— Но если он так спешил, то неужели не мог выяснить это попозже? Какая тут была срочность?!
— Не знаю. Хотя… — Лешка потерла ладонями виски. — Я ведь и раньше это слово слышала. Не сегодня, от Марины, а от кого-то еще, совсем недавно. Сейчас я постараюсь вспомнить… — Не усидев на диване, она сорвалась с места и заходила по комнате. — Где же я его слышала-то?.. Вспомнила! От Антошки! Когда к нему Оксана за солью приходила. Он Ромке сказал, что его соседка тетя Наташа тоже артистка, травести.
— А ты сама знаешь, что это такое?
— Знаю… Но только примерно.
— А давай в словаре посмотрим, чтобы узнать точно.
— Давай. — Лешка отыскала диск с толковым словарем и вставила его в компьютер. — Вот, иди сюда, читай.
— «Травести. От французского слова „переодевать“, — вслух прочел Венечка. — Сценическое амплуа: роли мальчиков, подростков, девочек, исполняемые актрисами, а также роли, требующие переодевания актрисы в мужской костюм».
Лешка на мгновение замерла и что было силы стукнуло кулачком по столу:
— Так вот оно что! Ромка поговорил с Мариной, и она навела его на очень важную мысль! Ты понял, Венечка?! Значит, это она. Она! Ты понял? Не Оксана, а тетя Наташа! И алиби у нее нет, в расписании на тот день ни одной Натальи не значилось, и парики она в своем театре какие угодно взять может, и грим.
— Значит, Ромка в театр ездил, чтобы не только Оксанино алиби проверять, но и тети-Наташино?!
— Ну конечно! И как мы сразу до этого не дотумкали?! Тетя Наташа и о «тарелке» все знала, и о том, где Лев живет, и какие ценности у него хранятся. И кто картину с НЛО нарисовал! Небось, Антошку расспросила, а он и рад стараться, все ей описал, во всех подробностях! Она же к ним часто ходит.
Венечка поправил очки: они сползли с его вспотевшей переносицы.
— И у меня она спрашивала, где я живу. Неужели это она, тетя Наташа, сделала «инопланетянина»?!
— Скорее всего. Ленка же видела женщину с большим пакетом!
— Тогда, значит, Ромка поехал к ней?
— Наверное. Но сколько он там может пробыть? — Судорожно вздохнув, Лешка снова заволновалась.
— Может, он за ней следит? — предположил Венечка.
— До сих пор?!
— Он же у нас дотошный. А давай прямо сейчас у Антошки спросим, не заходил ли Ромка к нему?
— Давай! — Лешка схватила трубку. — Говори, как ему звонить.
Венечка виновато покачал головой:
— Не знаю… Я думал, ты в курсе.
— Я — тоже нет. Но можно у Пашки спросить или у Дениса. Теперь им от нас скрывать нечего. Давай, действуй!
Венечка позвонил, но телефон студентов оказался занят.
Лешка взглянула на часы. Она показывали девять часов вечера. Тяжело вздохнув, она снова заходила по комнате из угла в угол.
Выждав пять минут, Венечка позвонил еще раз и снова услышал короткие гудки. А еще через пять минут к телефону никто не подошел.
