Николай Киселев-Громов - С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения
— Ну, я этого… (дальше шла площадная брань)... каэра научу мыслить по пролетарски! сказал мне Себергер, когда Немировский хлопнув дверью, ушел домой.
Это было в марте 1926 года, а в январе 1927 года я встретился с Немировским уже на Соловецком острове.
— За что вы попали на Соловки? — спросил я Немировского.
— По 117 статье уголовного кодекса: за разглашение сведений государственной важности, ответил Немировский.
— А какой у вас срок?
— Пять лет.
Раз человек имел храбрость категорически отказаться от сотрудничества с ОГПУ, он не побоялся и поделиться с кем- либо о том, чего от него хотело ОГПУ. В результате 117 статья и СЛОН.
В СЛОН Немировский прибыл, как и все неугождающие ОГПУ, с предписанием коллегии ОГПУ: «Держать исключительно на тяжелых заготовительных работах». Начальник ИСО Вальденберг, работавший до назначения в СЛОН в Минском отделе ОГПУ, решил «скрутить» Немировского «в бараний рог». Позвал Немировского к себе и предложил ему «освещать» жизнь заключенных 10-й роты заключенных, работающих в канцеляриях Управления С.Л.О.Н (УСЛОН). Но сильную волю Немировского ничто не могло сломить — даже СЛОНовский режим. Немировский Вальденбергу ответил: «Я пять лет Соловков получил за отказ шпионить, а вы опять предлагаете мне делать это»! Через 10 минут после этого Немировский был посажен на 30 суток в карцер. В приказе по первому отделению значилось: «Заключенного 1-го отделения Немировского Адольфа за некорректное обращение с начальником ИСО арестую на 30 суток карцерного содержания с выводом на работы».
После 31 суток карцера Немировского перевели в роту «отрицательного элемента». Там командир роты Воинов, известный в СЛОНе палач, два раза избил его до полусмерти за то, что Немировский не хотел стоять перед ним с вытянутыми по швам руками. Из отрицательной роты Немировского отправили в штрафную командировку «Овсянка» — Я тебе, Потапов, — сказал начальнику командировки «Овсянка» Вальденберг, — послал на командировку эту сволочь Немировского. Назад я его не ожидаю: такой сволочи советской России не надо. Пусть идет на «загиб».
Потапов сделал свое дело: двое суток под ряд Немировский выполнял у него полуторный урок; двое суток он не выходил из леса; выполнить урока он не смог, но совершенно отморозил руки и ноги. Овсянковский лекпом отрезал ему обе ступни и обе кисти рук, перевязал грязными бинтами и дал ему НА ТРИ ДНЯ ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ РАБОТ...
Три дня освобождения от работ в СЛОНе редкое явление. Но бедному Немировскому не пришлось воспользоваться этой СЛОНовской милостью, так как на другой день после «операции» он умер.
Такова участь тех советских «граждан», которые не могут бросить своего человеческого достоинства под грязные и окровавленные чекистские ноги. Немировский был не Рамзин, не мочала, из которой кремлевско-лубянские палачи наделали петель для честных людей...
Вечная память тебе, славный Адольф!
Второй запомнившийся случай борьбы — голодовка мусаватистов, т. е. членов национальной азербайджанской партии. Она вспыхнула из-за того, что все мусаватисты содержались на тяжелых физических работах. Мусаватисты требовали работы по специальностям. — «Мы вам дадим работу по специальностям! На «Овсянку» нам надо много специалистов. Там Гусенко наспециализирует вас рубить баланы», говорили в ИСО чекисты.
Однажды ночью к роте № 7, где помещались мусаватисты, подъехало 10 саней. Командиры рот, в присутствии чекистов из ИСО, вы несли на руках связанных по рукам и по ногам мусаватистов, положили их на сани, прикрыли сеном и вывезли из Кремля. За Кремлем их встретили чекисты — надзиратели и повезли дальше — на Овсянку.
До Овсянки 22 километра, но мусаватистов на санях везли не более, чем полтора километра. Как только их завезли в лес, начались истязания. — «А! такие сякие... Грамотные стали?!. Голодовки научились объявлять?!.. Мы вас научим голодать. А ну-ка, вставай с саней!»
Вставших с саней чекисты били прикладами и после избиения — погнали дальше уже пешком.
Мусаватисты на командировку «Овсянка» прибыли благополучно. Просили меня дать один день отдохнуть: «слабые, мы после голодовки». Просьбу не удовлетворил, а отправил в лес на работу, писал Гусенков ИСО.
В результате голодовки несколько человек мусаватистов умерло на Овсянке а 15 человек отправлено на Конд–остров, как, окончательно потерявшие трудоспособность. А Конд — открытая дверь в могилу…
Сходную борьбу с теми же последствиями вели на Соловках грузины.
В 1927 году группа из 5 грузин пыталась среди дня, на глазах у всех, бежать из Кемь-перпункта. Двое грузин набросились на вооруженного чекиста надзирателя, выхватили у него винтовку, вместе с остальными тремя грузинами выбежали из Кеми, сели в лодку и поплыли. Сами не зная куда, но поплыли. Через полчаса они были все расстреляны.
Грузин в СЛОН много, но УСЛОН держит их так, что ни на одной командировке вы не встретите двух грузни вместе: они рассеяны по одному по всем командировкам. На Соловецком острове находятся наиболее видные из них. В 1923 году случалось так, что 26 грузин оказалось на одном месте: в 7-ой кремлевской роте. Все они находились на тяжелых физических работах, правда не лесных. По примеру мусаватистов, грузины потребовали, чтобы им дали работу по специальностям. Когда получили отказ, они, как один, объявили голодовку.
С ними ИСО поступило немного иначе, чем с мусаватистами: мусаватистов только связали и повезли на санях на Овсянку, а грузинам кроме того надели смирительные рубашки — большие грязные мешки из под картофеля. Мусаватистов отправили на командировку «Овсянка», а грузин — в штрафной изолятор «Секирка». Myсаватистов, хотя и избитых, но всех доставили живыми на Овсянку, а грузин не всех: по дороге двоих чекисты-надзиратели застрелили.
«Двое голодающих грузин на пути на Секирку набросились на надзирателя и пытались обезоружить его. Принятыми мерми нападение было отражено. Нападавшие грузины из нагана №768429 мною застрелены, о чем доношу на ваше распоряжение», —такой рапорт написал в ИСО командир 5-го взвода команды надзора. Из штрафного изолятора «Секирка» ни один из голодавших грузин не возвратился: — все двадцать четыре человека там умерли. Эти двадцать шесть человек протестовали против нечеловеческого СЛОНовского режима серьезно и до конца. Их воли не могли сломить чекисты. В слабом теле они носили сильный дух. Вечная память им!
IX. АДМИНИСТРАЦИЯ СЛОНА. Низшая администрация. Надзиратели. Начальник пункта. Начальник ИСО. Начальник лагерей. «Пособники» — низшие и высшие.
СЛОН построен на начале самообслуживания и в смысле хозяйственном, и в смысле административном. Хозяйственно СЛОН — огромное торгово-промышленное предприятие, в котором труд, страдания, кровь и жизнь людей с выгодой для власти превращаются в экспортный лес, дороги, мелиорирование земли, рыбу, апатит и т. д. Выгода эта не только коммерческая, но и политическая: уничтожается «вредная» и «опасная» для комвласти часть населения...
Работая с такой двойной выгодой, СЛОН в то же время не требует со стороны руководящих сил, — они создаются в его собственных недрах. Почти вся администрация СЛОНа состоит из заключенных в нем.
Низшая администрация. В Соловецком Кремле есть 9-я рота заключенных. В ней помещаются бывшие коммунисты, мелкие и средние чекисты и, вообще, — бывшие доверенные советской власти. Все они сосланы в Северные Лагеря за должностные преступления, — взятки, растраты и превышение власти по должности. Последнее у многих выразилось в том, что они самочинно расстреливали людей. Один из сосланных за «превышение власти» — Сорокин, (он, правда, не из 9-ой роты}, сопровождая заключенных по железной дороге, расстрелял несколько десятков человек из-за того, что они, по его объяснению, «взбунтовались»; в действительности, они лишь настойчиво требовали в дороге воды, хлеба и вообще человеческого отношения к себе.
Перед моим уходом из СЛОНа Сорокин был начальником командировки 51-го километра, на постройке стратегическаго тракта. На этом тракте он бил одного заключенного за невыполнение урока по животу до тех пор, пока тот не испустил дыхания.
По сравнению с остальными, заключенные в 9-ой роте живут чуть ли не в барских условиях. Помещение их больше похоже на гостинницу, чем на барак. Посредине 2-го этажа у них тянется длинный корридор, по обоим сторонам которого находятся бывшие монашеские кельи, — чистенькие, довольно уютные комнатки. В каждой живет по два, редко по три человека. Спят они на бывших монашеских диванах с хорошими подушками, простынями и одеялами. В их кельях всегда тепло, воздух свежий, на окнах занавески; стоят столики, покрытые хорошей скатертью; в некоторых видны даже ковры... Обслуживают роту, т. е. готовят обед, делают уборку, носят дрова и воду — дневальные из заключенных других рот и, главным образом, из заключенных интеллигентных, которыми в 9-ой роте помыкают как прислугой.
