Иоанна Хмелевская - Дом с привидением
Такая перспектива почему-то отнюдь не вдохновила бабушку. Она даже сделала попытку воспротивиться:
— Дети, вы с ума сошли! С чего это я стану перехватывать соседкины посылки? Ясно ведь, не наша.
— Боевое задание — и никаких отказов! — командовал Павлик. — Мы должны узнать, в чем дело. Бабушка отмахивалась от внука обеими руками, как от надоедливого комара.
— Ни за что! Такое задание мне не по силам . Это некультурно — так вести себя! Никогда в жизни не совала нос в чужие дела и не собираюсь на старости лет! — бушевала старушка.
— Предпочитаешь подождать, пока дом не рухнет окончательно? — зловещим полушепотом поинтересовалась внучка.
— А при чем тут дом?
— При том, что пока соседка живет в нашем доме, ремонт нельзя закончить. Ведь она же не позволяет подняться на ее половину чердака, а ты сама говорила, дом начинает разрушаться сверху. Вот и будет разрушаться ее чердак, а так бы мы все там отремонтировали. Видишь же, как папа переживает из-за ремонта. Не хочешь помочь собственному сыну!
С осуждением глядя на бабушку, Павлик горько произнес;
— Вот, теперь и от собственных детей отрекается! Бедная тетя Моника! Так и не выйдет замуж, Рафал останется без отца.
Яночка ковала железо, пока горячо.
— А папа прямо на глазах седеет! Мы хотим ему помочь, видишь, делаем все, что в наших силах, муфточки раздобыли, теперь грымзу выследили с помощью Хабра, а ты...
— Дом рушится! — уже кричал Павлик. — Без ремонта совсем рухнет!
Ошеломленная таким натиском бабушка не знала, на что решиться.
— Не из-за почтальона же он рушится! — попыталась она возразить. — И не из-за соседских посылок.
— Езус-Мария! — схватился за голову Павлик. — Ну какая непонятливая! Сто раз ей повторяешь, а она ни в зуб! Хабр давно бы понял. Прежде, чем бабушка успела обидеться, вмешалась Яночка.
— Помолчи, я сейчас ей все объясню, — сказала она брату и обратилась к бабушке:
— Ты знаешь, папа уже нашел квартиру...
— Две квартиры! — перебил Павлик.
— ... две квартиры, куда она могла бы переехать, может выбирать. Но ей здесь хорошо, она и не думает переезжать. Зачем возиться с переездом, обживать новую у, когда здесь так удобно? А то, что мы сидим на головах друг у друга, не можем начать ремонт — так ей это до лампочки. Вот и нужно сделать так, чтобы она сама захотела съехать отсюда.
— Поняла? — наседал на бабушку Павлик. — А ты как барыня какая, не хочешь лишний раз пробежаться к калитке!
Увидев опасный огонек в глазах бабушки, . Яночка снова постаралась разрядить обстановку:
— Насчет барыни это не он выдумал, это дедушка говорит.
Павлик продолжал агитацию:
— Рухнет дом, и все мы под развалинами погибнем. А все из-за тебя! Неужели так трудно иногда к калитке сбегать?
— Да сбегать совсем нетрудно, — произнесла слегка ошеломленная таким натиском бабушка, — только не люблю я совать нос в чужие дела.
— Какие же они чужие? Самые что ни на есть наши! — убеждала бабушку внучка, целуя и обнимая ее. — Папа сказал — больше тянуть нельзя.
— Значит, у тебя нет выбора, — поставил точку в дискуссии Павлик. — Спасая близких, человек может пойти на все! Мы имеем право на самозащиту. Пожалуйста, если тебе так трудно, почтальона будем встречать мы, но тогда придется прогуливать занятия в школе...
— Ну-ну! Только без демагогии и шантажа! — рассердилась бабушка.
— Какая же тут демагогия? — обиделась Яночка. — Мы тебя обрабатываем... то есть, я хотела сказать — убеждаем, а не принуждаем. Не грозим, не шантажируем, а если ты не согласна, так готовы пожертвовать собой. Для нас жизнь наших родных важнее, чем даже учеба в школе. Не то что для некоторых...
— Такое бессердечие, можно сказать, даже бездушность... — вздохнул Павлик.
— Перестаньте морочить мне голову, — из последних сих отбивалась бабушка. — Говорите глупости, думаете, поверю вам? Правда, с тех пор, как мы с Хабром начали дежурить у калитки, нам стало приходить намного больше писем...
— Вот видишь? — подхватил Павлик, а Яночка добавила:
— Зато ни одной посылки мы не получили! Бабуля, мы не морочим тебе голову, ведь и в самом деле тут что-то нечисто. Сколько раз ты нам твердила, что честные люди делают все открыто, им не надо прятаться и скрываться! Зачем же соседка скрывает от нас, что получает посылки? Не кажется ли тебе это подозрительным? И что, ты намерена потакать нечестным людям вместо того, чтобы вывести их на чистую воду?
Бабушка явно стала колебаться, доводы внуков подействовали на нее, но она все еще не могла решить, как правильнее поступить в педагогическом отношении. Она еще не выразила своего согласия на выполнение боевого задания, когда вдруг стукнула ручка входной двери.
— Хабр! — срываясь с места, крикнул Пав лик. — Почтальон возвращается! Все вниз! Яночка бросилась следом за братом, бабушка тоже вскочила с табуретки, напрасно призывая внуков одеться, не выскакивать раздетыми. А внуки, скользя по мокрым листьям двора, уже добежали до калитки. Молодец, Хабр! И в самом деле по улице к их дому шел какой-то незнакомый почтальон. И хотя дети во все глаза уставились на него, Павлику каким-то чудом удалось заметить, как от крылась входная дверь, из нее выглянула грымза, увидела их с Яночкой у калитки, помедлила и скрылась в доме.
— Грымза выползла, увидела нас и смылась, — информировал мальчик сестру. — Срочно надо чем-то заняться, — отреагировала та, — чтобы она не догадалась, что мы специально ждем почтальона.
Павлик думал не дольше секунды. — Давай на калитке кататься! — И, увидев недоуменный взгляд девочки, предложил:
— Сначала я. Гляди, как это делается.
Жуткий скрежет заржавевших петель заполнил двор и сад, и эхом понесся по улице. Хабр в недоумении насторожил уши. Бабушка на кухне нервно вздрогнула. Отталкиваясь от земли одной ногой, Павлик несколько раз проехался на калитке. Сестра в нетерпении кричала:
— А теперь я! Пусти меня! Или давай вдвоем!
— Вдвоем не получится, не выдержит калитка, — ответил Павлик, слезая и освобождая место сестре, Приближавшийся к их дому почтальон, услышав скрежет и детские голоса, замедлил шаг, потом перешел на другую сторону улицы, быстро дошел до перекрестка и скрылся за углом. Яночка без всякого удовольствия каталась на калитке, искоса наблюдая за ним. Лязг и скрежет не умолкали.
— Видишь, сделал вид, что он шел совсем не к нам! — взволнованно шептал Павлик сестре, помогая раскачивать калитку. — Бабушка права, он и в самом деле не хочет отдавать ей посылку при свидетелях.
— Не успокоюсь, пока не узнаю, в чем тут дело! — ответила девочка.
Согнав сестру с калитки, Павлик принялся кататься сам. Теперь Яночка помогала ему, незаметно бросая взгляды в ту сторону, где скрылся почтальон. Она заметила, как он несколько раз выглядывал из-за угла, явно ожидая, когда они уйдут. Павлик тоже его заметил.
— Долго он будет там сшиваться? — недовольно проворчал он. — Еще немного, и ржавые петли не выдержат. Попадет нам от папы.
— Вроде бы ушел. А тебе не кажется странным, что бабушка на нас не кричит? Не оглохла же она. Павлика как-то совсем не встревожила глухота бабушки. Гораздо больше его интересовал в данный момент почтальон.
— А если он там притаился и Ждет, чтобы мы ушли? Не можем же мы здесь до вечера прохлаждаться.
— Тогда давай пустим Хабра! Тот его сразу найдет и нам скажет.
— Прекрасно? — обрадовался Павлик и соскочил с надоевшей калитки. — Объясни собаке ее задачу. Объяснять Хабру было нетрудно, он сразу понял, что от него требуется. Охота была его стихией и доставляла наслаждение. Выскочив на улицу, он взял след и не отрывая носа от земли помчался к перекрестку, за которым скрылся почтальон.
— Ты чего это не качаешься? — укоризненно заметил брат. — Твоя очередь. Яночке пришлось залезть на вновь заскрипевшую калитку. Обязанности свои девочка выполняла небрежно, все ее внимание поглощала собака. А собака не подвела. Добежав до перекрестка, она перебежала на другую сторону и застыла на углу в своей характерной позе. Хабр сделал стойку на дичь. Значит, почтальон находился где-то недалеко. Постояв довольно долго неподвижно, Хабр наконец в недоумении оглянулся на своих хозяев, пересек ту улочку, куда свернул почтальон, покрутился на той стороне, потом вернулся на прежнее место и, снова обернувшись к своим хозяевам, сел наконец на землю, явно ожидая дальнейших поручений.
— Ушел почтальон, — расшифровал Павлик действия собаки. — Хабр спрашивает, что ему делать дальше — идти за ним или возвращаться к нам. Собака легко могла догнать ускользнувшую дичь, идя по свежему следу, но хозяева явно не торопились ее ловить. Решение зависело от хозяев. Собака послушно ждала... Яночка решилась. Павлик свистнул, Хабр прибежал, и хозяйка осыпала его похвалами:
— Мой золотой песик, самый умный в мире, самый дорогой! Сиди здесь и стереги почтальона, понял? Если замерзнешь, иди домой.
