Антон Иванов - Чародейские каникулы
Во-первых, здесь мы все на «ты», — нервно озираясь по сторонам, процедил сквозь зубы домовой. — А во-вторых, хочу, — гораздо громче добавил он.
А вам… то есть тебе, не вредно? — забеспокоился Тимка. — У тебя же это… поясница, и вообще здоровье…
У меня сейчас замечательно со здоровьем! — уже несясь к горке, сообщил Хранитель Очага.
Он прокатился три раза подряд и, подлетая вверх на трамплине, верещал от восторга. И досочку никак не хотел отдавать ребятам, неизменно повторяя: «Ну, я только еще один разочек». Когда же Тимка наконец напомнил, что дядя Зимви просил долго не задерживаться, Морфей, отойдя в сторонку, зарыл досочку в снег.
Может, на обратном пути еще немного у спеем покататься, — вздохнул он.
Ну ты, Кивави, даешь, — засмеялся Тимка.
Вам хорошо, — с завистью сказал домовой. — А я уже много столетий не катался. И может, больше вообще уже не придется. Когда еще выдастся случай стать юным племянником!
Ты же говорил, что тебе это не нравится, — напомнила ему Кассандра.
Гладко выбритое лицо «брата Кивави» вдруг сделалось красным, и он едва слышно проговорил: Во всем есть свои плюсы и минусы. Вы только дяде Зимви не говорите. А особенно Веспасиану, он не поймет.
Не скажем, — поторопились успокоить его ребята.
Домовой кинул прощальный взгляд на горку и устремился дальше.
А куда мы идем? — спросил Тимка.
В харчевню.
Нам же продукты велели купить, — сказала Кассандра, — а не на месте поесть.
А здесь продукты можно купить только в харчевне! — объяснил домовой, бодро шагая вперед.
Магазинов нет? — поразился Тимка.
Это же деревня, — высокомерно бросил Морфей. — У них из магазинов одни «Хозтовары».
А все остальное в харчевне. Кто хочет, на месте ест, а другие с собой берут и дома готовят. Только давайте договоримся: мы туда войдем, я вас посажу в уголок, а сам наберу что надо. После поможете мне донести. Гномы-то лишних вопросов не задают, но там ведь еще разные другие попадаются. Лучше внимания к себе не привлекать.
Как скажешь! — не стали спорить ребята.
Над входом в харчевню под порывами ветра со скрипом раскачивалась большая деревянная вывеска: харчевня «Золото и Пряник». Под надписью были нарисованы сияющий золотой слиток и румяный имбирный пряник в форме полумесяца. Домовой толкнул дверь. Ребятоглушило густой смесью вкусных запахов самой разнообразной еды.
А может, — облизнулся Тимка, — мы сперва поедим, а потом уже ты с собой купишь? Что-то я проголодался.
Я тоже, — сказала Саня.
Идет, — легко уступил домовой. — Сейчас возьму всем по пирожку. И себе тоже.
А они у них с чем? — Тимка после прогулки по морозу и катания с горки все сильнее чувствовал голод.
С грибами, ягодами, — начал перечислять Морфей, — и еще с какими-то гномичьими травками. Последнее категорически не рекомендую.
От них потом живот болит. Их только гномы есть могут. Ну и, конечно, с картошкой, рисом, кдпустой, рыбой и мясом. Вам с чем?
Мне два, — потребовал Тимка. — Один с грибами, другой с ягодами.
Мне тоже два, — не стала отставать от него «сестричка Чави». — С ягодами и с капустой.
Ладно, — кивнул домовой и, устроив «племянников» за пустым столиком в самом темном углу, направился к прилавку.
Пока он шептался с продавцом — крупным дородным гномом, лицо которого почти полностью скрывалось в густой пегой бороде, ребята осмотрелись. Хотя день был ясный, в харчевне царил полумрак. И не только из-за того, что маленькие окошки почти не пропускали свет. По всему достаточно просторному помещению плавали клубы сизого дыма. Это гномы упоеннопыхтели огромными глиняными и каменными трубками размером едва ли не в четверть их собственного роста. Дым был сладковатый, от него щипало глаза и нос.
Кассандра зашлась от чиха.
А еще Веспасиан о какой-то экологии нам твердил, — усмехнулась она.
Кот и впрямь был помешан на экологии. Когда Кассандра или Тимка возмущались, почему у волшебников нет элементарных вещей, например, электричества или центрального отопления, Веспасиан неизменно отвечал: «Мы экологию сохраняем».
А может, это у них какой-то особый волшебный экологически чистый табак? — предположил Тимка.
То-то у меня так глаз чешется! — девочка уже натерла до красноты левое веко.
Ты просто не привыкла, — возразил «братец Лози». — Смотри, сами-то они выдерживают.
И наш… — он едва не назвал домового настоящим именем, но вовремя спохватился: — Кивави ничего плохого не ощущает.
«Братец Кивави» действительно спокойно продолжал тихо беседовать с толстым гномомпродавцом, который тоже успел закурить трубку и щедро обволакивал дымом Хранителя Очага.
А у меня аллергия на табачный дым, — сказала Кассандра.
Домовой к ним не торопился. То ли увлекся беседой, то ли пирожки еще не были готовы.
Ребята продолжали озираться по сторонам. По сравнению с пестрой одеждой посетителей, просторный, но низкий зал харчевни выглядел особенно мрачно. Потолок, обшитый почерневшими дубовыми досками, будто придавливал.
И столь же удручающе унылыми казались темные дубовые стены. Единственным ярким пятном во всем заведении был прилавок: верхняя его часть поблескивала медной обшивкой, над ней серебрилось несколько кранов, а за спиной продавца сиял застекленный шкаф с образцами блюд и напитков.
Вместе с клубами дыма по харчевне плавал гул неторопливых разговоров: гномы за едой и курением лениво перебрасывались словами. Ребята убедились, что домовой их не обману.5: страсти к общению экибокцы не проявляли.
Скажут слово-другое — и опять надолго умолкают.
Странно, — удивилась Кассандра. — Ведь мы здесь никогда не были. Первый раз пришли, и никто даже не посмотрел в нашу сторону.
Тимке и самому это показалось странным, однако завсегдатаи харчевни и на своих-то соседей по столикам почти не обращали внимания.
Смотри, смотри, — ткнула его в бок «сестричка Чави».
Пожилой гном, сидящий недалеко от них, вытащил из курточки алый мешочек и, тщательно прикрывая его рукой, извлек оттуда несколько золотых монеток. Несколько раз пересчитав их, он безмолвно пошевелил губами и еще разпересчитал. После этого одна из монеток перекочевала обратно в мешочек, а сам он отправился в карман владельца. Гном встал и направился к прилавку.
Интересно, что он собрался покупать? — Кассандра была крайне заинтересована поведением гнома.
Но он ничего не купил. Просто золотые монетки перешли из его на мгновенье разжавшегося кулачка к продавцу, который, в свою очередь, немедленно убрал их в ящичек кассы и, заперев его на ключ, что-то пометил карандашом в огромной амбарной книге. Видимо, хозяин красного денежного мешочка вернул ему долг.
Налетай!
Морфей поставил на стол блюдо, полное румяных пирожков.
Эти с ягодами, — начал он тыкать в них пальцем. — Эти с грибами. А эти с капустой.
А эти? — Тимка заметил пирожки немного другой формы.
Мои, — жадно проговорил Дух Дома. — С картошкой.
Ничего себе! — возмутилась Кассандра. — Нам по два, а себе целых шесть?
Но вы-то больше не просили, — ничуть не смутился «братец Кивави». — А мне захотелось именно шесть.
Он плюхнулся на стул и скомандовал Тимофею: Сходи, «братец Лози», забери три чашки сбитня.
На прилавке Тимку дожидались три большие глиняные кружки с толстыми стенками. В них дымился душистый горячий сбитень, от которого пахло медом и травами.
Наш фирменный напиток, — сказал продавец. — Приятного аппетита.
Спасибо!
И Тимофей понес к столику поднос с кружками.
Домовой, не дождавшись напитка, уписывал уже второй пирожок. Видимо, в горле у него сильно пересохло, потому что, едва увидев Тимку, он схватил с подноса кружку и сделал два жадных глотка.
Ух, хорошо. Вот это жизнь! — проурчал он и потянулся к третьему пирожку.^ Ребята тоже с удовольствием ели и поглядывали по сторонам. В харчевню прибывал все новый и новый народ. Это были не только гномы, но и какие-то другие существа. Однако попытки ребят выяснить кто есть кто ровно ни к чему не привели, ибо домовой сурово прошептал: Таких вопросов в общественных местах не задают.
Почему? — не поняла «сестричка Чави».
Неприлично, — назидательно изрек «братец Кивави» и продолжал жевать.
Ребята заметили, что на них по-прежнему никто не обращает внимания. Очевидно, они вписывались в местную обстановку.
Вскоре в харчевне набилось столько разного народу, что яблоку негде было упасть. И дышатьокончательно стало нечем. Большинство сидящих вокруг отчаянно дымили. Кассандра вновь закашлялась.
Слушайте, я больше не могу.
И не надо! — Домовой целиком запихнул в рот последний пирожок. — Пошли за провизией.
Я уже все заказал, а получать надо во дворе.
