Мария Некрасова - Толстый против похитителя дракона
Тонкий с Леночкой вышли от Олега Николаевича, как школьники из кабинета директора. Взбодренные полученным втыком, но по-прежнему уверенные в собственной правоте. Серега ждал снаружи.
– Ну как? – спросил он.
– Сказал: сами разбирайтесь.
– Ничего себе!
Тонкий решил не реагировать на провокации:
– Вчерашний оперативник в четыреста втором ночевал. Пойдем, может, не ушел еще!
И они пошли. Тонкий чувствовал себя как герой какой-то детской, очень примитивной бродилки: пойди к бабушке, возьми клубочек, он укажет тебе дорогу к Кощею. Кощей укажет тебе дорогу к Змею Горынычу, а вот уже Змей Горыныч скажет, куда тебе дальше идти. И неизвестно, как воспитан этот Змей Горыныч. На вопрос: «Куда мне идти?» – много чего можно ответить.
Тонкий постучал в дверь номера и с удовольствием обнаружил, что она приоткрыта. Не уехал, не уехал! Хотя не факт: может, он не один в номере был! На четвертом этаже родители, номера, как у ребят, двух-трехместные. Подселили опера на ночь в компанию к чьему-нибудь отцу, а утром он уехал, а этот чей-нибудь отец остался. А Тонкий радуется прежде времени как дурак…
Вчерашнего оперативника он помнил: такого рыжеусого ни с кем не спутаешь. Только он не представился, когда вчера опрашивал ребят, Тонкий звал его на вы и все.
– Не заперто!
Ребята вошли: ура, на месте опер. Сидит на кровати, в блокнотике что-то черкает. Вовремя они, потому что сидит он в ботинках. Тонкий подошел и молча поставил на тумбочку изгрызенного медведя.
– Что это?
Пришлось рассказать. В сто первый раз, наверное, за сегодня. Тонкий рассказывал и думал, что глупая детская бродилка – слишком лестное сравнение для его утренних похождений. Больше похоже на то, как в детстве бабушка заставляла его читать дурацкий стишок про бычка, причем каждому вновь прибывшему гостю отдельно. Наконец Тонкий закончил:
– Отдайте на экспертизу. Возможно, что это подделка.
– Знаю, – ответил оперативник, и Тонкий так и сел на кровать. Да еще глупо спросил:
– Откуда?
– От верблюда. – Оперативник взял со стола фигурку медведя. – Давай вещдок. Я с утра за ним к Леночке собирался, спасибо, что принес. У тебя все?
Тонкий, мягко говоря, растерялся. Больше всего хотелось упасть на пол и реветь, но гордость не позволяла.
– Значит, все, что нашли у лесника, подделки? – спросил он.
– Кроме дракона, – уточнил оперативник.
– Как это? – не понял Тонкий. – Зачем? Почему? Фигня какая-то!
– По кочану. – Этот с рыжими усами, похоже, начал раздражаться. – Разберемся. У тебя все?
– Как же дракон? – продолжал недоумевать Тонкий, но оперативник – не тетя, с ним мысли вслух не прокатывают.
– Так и дракон! – ответил он таким тоном, что стало ясно: если сам сейчас не уберешься, встанут и выгонят. – По-хорошему, я тебе и это не должен был говорить. – Он действительно встал, и Тонкий на всякий случай тоже встал, показывая, что и сам собирался уходить, выгонять его – это лишнее. – Все, гуляй, будешь нужен – вызову.
Саня как будто только этого и ждал. Повернулся на сто восемьдесят градусов да пошел себе. Краем уха слышал, как его догоняют Леночка и Серега. От прекрасного утреннего настроения не осталось и следа. Да чего там: паршивое было настроение!
Глава XVIII
Допрос ворона
– Как же так, Саня?
– Вот это номер!
– Олег Николаевич расстроится…
Тонкий шел по коридору в сопровождении Леночки и Сереги и пытался под такой вот аккомпанемент что-то сообразить. Ерунда получается! Полная ерунда! Допустим, вор хотел заменить копиями подлинники, но не успел и… Просто украл дракона, а копии остались у него дома. Но тогда бы из музея фигурки не пропали! Или бы пропали, но подлинники нашлись бы у вора! Вместе с драконом. Ну и копии тоже. А нет!
Допустим, подмену совершили еще раньше, до вора, кто-то другой. Другой вор, ага. Дракона не стали подменять, кому он нужен! А вор не знал: пришел и, рискуя своей свободой, спер копии, прихватив не нужного предшественнику подлинного железного дракона. Похоже на правду, да? Но вор сам сказал: «Это копии». Хотя мог, например, не знать, а потом узнать. Но зачем тогда хранил? От таких вещей надо побыстрее избавляться: ценности никакой, а подозрений…
– Сань, может, он их подменить хотел? – вторил Серега. Тонкий отмахнулся, потому что сам ни черта не понимал. Шел себе на автопилоте, скрипел мозгами, считал полоски на ковровой дорожке. И вот тут нелегкая принесла Александра Семеновича!
Тонкий так и не понял, как Александр Семенович связан с этой кражей. Ворон-то говорил его голосом… Может быть, Саня ошибся, перепутал? Ну не станет же человек на самом деле воровать собственную скульптуру? И воров нашли, вот они…
Завидев Тонкого, Индюк расцвел, как мак на поле. Он раскрыл объятия, как добрая американская тетушка, приехавшая впервые за двадцать лет повидать единственного племянника. Он завопил на всю гостиницу:
– Вот он, мой спаситель!
Где-то сегодня Тонкий это уже слышал. Правда, настроения это не прибавило. Саня буркнул:
– Здрасьте. – И хотел по-быстрому проскочить мимо, но не тут-то было. Александр Семенович был несказанно рад вновь обрести своего дракона и спешил поведать миру о своем счастье.
– Куда же вы, Сашенька! Я должен вас поблагодарить!
Меньше всего Тонкий ожидал благодарности от Александра Семеновича, поэтому позволил себе на секунду притормозить – из чистого любопытства.
Александру Семеновичу только это и было надо. Он поймал Тонкого за плечи, при этом локтем ухитрился затормозить Серегу, который, почуяв, чем пахнет, разогнался.
– Идите, Леночка, – буркнул он, – нам с молодыми людьми есть о чем поговорить. – Он разулыбался еще шире и наконец отпустил Сашку. – Постойте, Саша. – Сложил руки рупором, как в лесу, и завопил на всю гостиницу: – Аллочка!
Тонкому заложило уши. Серега неделикатно зажал свои ладонями и, кажется, пострадал меньше. Во всяком случае, ему хватило душевных сил робко предложить:
– Может, не надо?
– А кто она такая? – спросил Тонкий потихоньку, в надежде, что если Серега возражает против появления некоей Аллочки, то, видимо, знает, о чем говорит. Они ведь уже с Александром Семеновичем, а что, то есть кто, может быть хуже?
– Журналист, – ответил Серега, и Тонкому стало по-настоящему кисло.
– Мы спешим, – попробовал он отмазаться и наткнулся на глухую стену непонимания.
– Куда это? – искренне удивился Александр Семенович. – Вы герои, вам положено почивать на лаврах.
– Туда и спешим, – настаивал Серега, но Александр Семенович опять не понял:
– Потом побеситесь с друзьями. Я вам хочу интервью устроить, серьезное дело, а вы…
– Мы не знаем, что говорить! – взмолился Тонкий. В глубине души он надеялся, что эта Аллочка окажется умнее Александра Семеновича и не станет тиранить подростков. Хотя, судя по напечатанному в газете интервью Александра Семеновича…
– Ничего страшного, – отбрил тот. – Я буду подсказывать. – Он шкодливо захихикал, как будто они с ребятами сидят на уроке и Тонкий боится идти отвечать. Ну а Индюк, само собой, подбадривает: «Я буду тебе подсказывать». Ни стыда ни совести у человека!
Аллочка между тем никак не хотела появляться из воздуха.
– Пойдемте в холл, – нашелся Александр Семенович. – Наверняка она там.
– Может быть, она уехала? – с надеждой намекнул Тонкий.
– Или занята, – поддержал Серега.
Но Александр Семенович был неумолим:
– Я осведомлен о ее планах на ближайшие дни. Смею вас уверить: она в гостинице. А если занята, мы подождем.
Тонкий совсем сник, ждать пытки диктофоном вовсе не входило в его планы. От Александра Семеновича с его навязчивой идеей прославить Тонкого и Серегу надо было срочно избавляться. Но как? Вот уж действительно: не хочешь себе зла – не делай людям добра. От него и так-то фиг избавишься, а теперь, когда он считает Тонкого и Серегу своими спасителями… М-да.
Александр Семенович между тем шел в холл, крепко придерживая ребят за плечи, и пытался поддерживать непринужденную беседу:
– Вы уже были в милиции, молодые люди? С вами там беседовали?
И Тонкий наконец нашелся. Он принял самый невинный вид и выдал:
– Да… Ой! Нам же не велели никому рассказывать, пока идет следствие! Придется отложить интервью, Александр Семенович.
– Оперативная тайна! – поддержал его Серега и ловко вывернулся из Индюковых цепких пальцев.
– В другой раз! – вежливо развел руками Тонкий и последовал примеру Сереги.
Они уже бежали вниз по лестнице, спасаясь как от огня, когда услышали:
– Что ж, придется мне разочаровать Аллочку. Всего хорошего, ребята!
Похоже, Александр Семенович просто любил оставлять за собой последнее слово.
А днем их ждал большой сюрприз. Тонкий с Серегой сидели в холле, по-прежнему тупо переваривая услышанное утром от оперативника. Ни мыслей, ни догадок… А у галереи наблюдалось оживление: охрана в форме и в штатском, просто люди в штатском и картины, картины….
