Антон Иванов - Загадка туристического агентства
— На это, — в свою очередь указал на «челночную» сумку высокий бомж, — наша с Михаилом Афанасьевичем конвенция не распространяется.
И оба настоящих бомжа стали сосредоточенно рыться в помойке.
— Ты о какой конвенции с этими бомжами говорил? — поинтересовался Олег у Темыча, когда ребята уже свернули на Большую Спасскую.
— Это не я, а он о конвенции говорил, — внес ясность Тема.
— Откуда он вообще такое слово знает, — изумился Олег.
— Сами удивляемся, — пожал плечами Пашков. — Он даже слово «инцидент» правильно произносит. Без лишнего «н».
— Дела-а, — протянул Олег.
— По-моему, он раньше был вполне образованным человеком, — сказал Темыч.
— Чего только в нашем городе не увидишь, — усмехнулся Олег.
— Пошли ко мне и переоденемся, — поторопил Женька. — У меня уже от уникального состава Валькирии морда чешется.
— У меня, между прочим, тоже чесалась, — признался Олег. — Хорошо, что смыл.
— Оно и видно, что чесалось, — посмотрел на него Темыч. — У тебя все лицо в красных пятнах.
— Сильно? — заволновался Олег.
— Не очень, — успокоил его Женька. — Я тебе дома дам чем-нибудь помазать.
— А у меня ничего не чешется, — сообщил Пашков. — И вообще* я даже согрелся.
— Может, навсегда бомжем останешься? — под-. мигнул другу Олег.
— Навсегда не останусь, — возразил Лешка. — Но еще немного побыть не мешает.
— Зачем? — друзья поняли, что он что-то задумал.
— Хочу пройтись вокруг школы, — объяснил Пашков. — В таком виде меня там вряд ли кто-нибудь признает.
— Даже наши девчонки, — кивнули остальные.
— Ну! — заблестели глаза у Пашкова. — Я чего думаю, — на всякий случай понизил голос он. — Вдруг этот тип, как вчера, поджидает Машку после уроков?
— А даже если и так, — ничуть не воодушевился Темыч. — Пусть себе померзнет. Машки-то все равно там нет.
— Скучный ты человек, — осуждающе произнес Пашков. — Неужели не понял? Если он там, то я прослежу, куда он пойдет.
— Это мысль, — поддержал Олег. — Эх, жаль я уже переоделся. Иначе бы тоже с тобой пошел.
— В данном случае как раз лучше, что я буду один, — возразил Лешка. — На меня он вообще никакого внимания не обратит.
— Ладно, Лешка, тогда давай, — сказал Олег. — Дождешься у Женьки конца уроков и пойдешь.
Едва войдя к Женьке, ребята сбросили с себя верхнюю одежду и принялись снимать грим. В это время Олег рассказывал, как пробирался к собственной квартире.
— Больше всего я боялся, как бы бабка Редкозубова не застукала меня, пока я свою дверь отпирал.
— А у нее ведь в двери «глазок», — вклинился Лешка.
— Верно, — кивнул Олег. — Но из него нашу дверь не видно. А когда я шел мимо него, то пригнулся. Ключ заранее приготовил. Быстренько отпер замок, и в квартиру. Тут слышу, бабка на площадку вылезла, но мне уже было плевать.
— А когда шел обратно, она за тобой не следила? — полюбопытствовал Лешка.
— Не обратил внимания, — отозвался Олег. — Да меня это уже как-то не волновало.
— Ребята! — возопил вдруг Женька. — У меня не смывается!
— Ты какой водой моешь? — с видом знатока по части снятия грима спросил Олег.
— Холодной.
— Ну и дурак, — засмеялся Олег. — Мой горячей. И побольше мыла.
— Понял, — Женька вновь склонился над раковиной. — Вроде, наконец, пошло, — разбрызгивая во все стороны хлопья бурой пены, сообщил он.
Пару минут спустя он уже вытирался огромным цветастым махровым полотенцем.
— Ну-ка, Лешка, погляди: ничего не осталось?
— Ты пемзой щеки тер? — удивился Лешка.
— Никакой пемзы, — уверенно произнес Женька. — Почему ты решил?
— Сам в зеркало посмотри.
Женька уставился в зеркало. Лицо его расцвело крупными красными пятнами.
— Мама родная! — подскочил на месте он.
— У тебя хуже, чем у Олега, — быстро произвел сравнительный анализ Темыч.
— Да пока мы шли, немного прошло, — ответил Олег. — И уже не чешется.
— Нет, — настаивал на своем Темыч. — У тебя с самого начала было меньше. А на Женьку посмотришь, вообще можно подумать, будто у него корь.
— И ты так спокойно об этом говоришь? — возмутился Женька. — Да если моя мать эти пятна увидит, то тут же врача вызовет.
Темыч срочно стал отмываться.
— Нет. Со мной все нормально, — изучив свое отражение в зеркале, с довольным видом произнес он. — Правда, я всего один слой наложил.
— А я три, — вздохнул Женька. — Хотелось, знаете ли, как лучше.
— Много — не всегда лучше, — назидательно произнес Тема. — Кроме того, я грим на крем наложил.
— На какой еще крем? — уставились на него остальные.
— У твоей мамы лежало, — пояснил Темыч. — В инструкции сказано: питает и смягчает.
— И когда только успел? — с завистью произнес Женька.
— Да уж успел, — отозвался Темыч.
— А нам ни гу-гу, — с осуждением воззрился на него Женька,
— Не кипятись, — хлопнул его по плечу Пашков. — Я никакими кремами не пользовался, а со мной — полный порядок.
— Ты сперва смой, а потом говори, — заспорил Женька.
— Так у вас же с Олегом даже несмытое чесалось, а у меня не чешется, — объяснил Пашков. — А смывать я сейчас не буду. Мне скоро к школе идти.
Олег не сводил глаз с Женьки.
— Слушай, — наконец, принял решение он. — Пожалуй, надо тебя кремом помазать.
— Ща намажусь! — и Женька побежал в родительскую комнату.
Вскоре он возвратился. Физиономия блестела от жирного крема.
— Знаете, ребята, по-моему, не помогает, — растерянно произнес он.
Пятна у Женьки и впрямь стали от крема еще ярче.
— Тут нужно что-то другое, — покачал головой Олег.
— Надо его попудрить, — предложил Пашков.
— О! — обрадовался Женька. — Там у матери жидкая пудра есть! Сейчас намажусь. Уж она точно все закроет.
Вновь сбегав в комнату Васильевых-старших, Женька возвратился. Теперь у него был такой вид, словно в нем вдруг прорезались негритянские крови.
— Ну, ты у нас прямо Арап Петра Великого, — тут же сказал Темыч.
— А что, заметно? — встревожился Женька.
— Пятна — нет, — внес ясность Олег. — Но цвет лица у тебя сильно изменился.
— Значит, снова смывать? — разочарованно вытянулось лицо у Женьки.
— Нет, лучше так, чем с пятнами, — сказал Пашков.
— Тогда оставлю, — решил Женька. — Кстати, — взглянул на часы он. — До конца уроков еще есть время. Может, пока пожрем?
— А я-то удивляюсь, как это Женька сегодня с самого утра ни разу не вспомнил про еду, — пожал плечами Темыч.
— Как раз вспомнил, — откликнулся Женька. — Я надеялся, что Машка нас покормит. Но там такие дела начались…
И, не тратя больше слов, он потащил друзей на кухню.
Затем Лешка засобирался в школу. Так как родители Женьки до вечера не должны были появиться дома, ребята условились ждать возвращения Пашкова здесь.
— Я могу задержаться надолго, — предупредил; тот. — Вдруг за этим типом придется следить?
— Если надолго, то хоть позвони, — потребовали друзья.
— Ладно, — кивнул Пашков. — Или вернусь, или позвоню.
Повертевшись перед зеркалом и тщательно проверив, все ли в порядке с его бомжовским обликом, Лешка покрепче нахлобучил на голову парик с розовой лысиной на темечке и пустился в путь…
Минут сорок спустя он вновь предстал перед ребятами.
— Ну? — хором выдохнули они.
— Видел! Был! Уехал! — тяжело дыша, произнес Лешка.
Глава IX
Контуженый Мурзик
На следующее утро Компания с Большой Спасской встретилась возле школы. Собрались все, кроме Моей Длины. Она опаздывала. Наконец, Лешка заметил ее вдалеке.
— Машка-а! — кинулся навстречу он. — Как? Возле дома все чи…
Он хотел выяснить, не заметила ли девочка мужчину в дубленке, но договорить ему не удалось. Сокрушительная оплеуха Моей Длины сбила Пашкова с ног. Он угодил в глубокий сугроб.
— Ты что, Машка? Зачем? Почему? — с трудом поднявшись на ноги, Лешка ошалело хлопал глазами.
— Эй, что случилось? — уже подбежала к ним оставшаяся часть Компании с Большой Спасской.
Моя Длина была в ярости. Не отвечая ни слова, она занесла руку для нового удара. Пашков вовремя отпрянул в сторону. Кулак Школьниковой, не достигнув цели, со свистом прорезал пустое пространство.
— Перестань! — с отчаянной смелостью вклинился между Лешкой и Машкой маленький щуплый Темыч.
— Лучше уйди, Микроспора, — не разжимая рта, прошипела Моя Длина. — А то в порошок ненароком сотру.
Ребята знали, что б таком состоянии Школьникова крайне опасна. Женька спешно оттащил за шиворот Темыча в сторону. Впрочем, тот не особо и сопротивлялся. Он уже осознал собственную ошибку.
