Валерий Гусев - Каникулы в бухте пиратов
Но тут снова задрожал в твердых руках Арчила верный «Максимов». И перед линией боевиков закипела вода.
Им не понравилось! А кому понравилось бы? Нападавшие разом повернули на девяносто градусов и взяли курс на Песчаную косу. Видно, возвращаться на катер, под разгневанную руку шефа, им тоже не хотелось.
Достигнув косы, они перебежали ее и скрылись из глаз.
Злобин, бегая по палубе, что-то орал, потом сам влетел в рубку, вытолкнул из нее рулевого и повел катер на берег. Совсем очумел.
Тут уж Арчил не стал церемониться. Дал короткую очередь именно туда, куда надо. Над кормой катера ахнуло, выплеснулось пламя, и он стал медленно и верно опускаться на дно, задрав нос. Что, впрочем, и было честно обещано.
В последнюю минуту рулевой и Злобин спрыгнули в воду, поплыли к косе. А катер как-то булькнул, словно поперхнулся, и мгновенно исчез под водой.
Бой был окончен. Последние бойцы разбитого противника – Злобин и рулевой – выбрались на косу и тоже исчезли с наших глаз.
Но вот куда?
Арчил бережно погладил пулемет по щитку и сказал растроганным голосом:
– Какой хороший систем. Настоящий джигит. Сувенир!
– Правильно сказал! – подтвердил Алешка.
– Так, да! – добавил и я.
И мы втроем весело рассмеялись.
Преследовать бежавшего неприятеля мы не рискнули. Мало ли что он задумал? Может, залегли боевики на том берегу Песчаной косы и только ждут – не дождутся, когда мы атакуем их с одним карабином и прадедовской шашкой.
Но куда они все-таки делись?
– Никуда они не денутся, – ответил Алешка на мой немой вопрос. Ответил с такой уверенностью, что я успокоился. Раз Лешка говорит – значит, знает.
Еще не развеялся в горах пороховой дым сражения, еще затонувший «Тропик» пускал время от времени пузыри, а Лешка уже смотался в бунгало и вернулся с масками для подводного плавания и с ластами.
– Ты чего? – удивился я. – Купаться собрался?
– Трофеи собрать! – ошарашил он.
Оказывается, когда боевики добирались вплавь к Песчаной косе, некоторые из них в панике побросали свои автоматы. Я-то не обратил на это внимания, а от Лешкиных острых глаз не ускользнет никакая мелочь. И он весь был захвачен новой идеей.
– Выловим автоматы, так? Сдадим, чтоб не придирался Володя, так? И себе по штуке оставим! Здорово?
– Леха, опомнись! Ночь наступает. Ты что, при лунном свете нырять будешь?
– Ах да! – спохватился он. Бросил маски на песок и помчался к ущелью.
Я догнал его у колодца. Леха опять сдвинул крышку и вглядывался в темную пустоту колодца. И что-то опять бормотал. Когда я подошел, то услышал конец фразы: «…завтра как раз будет…»
Я немного забеспокоился – как бы он в колодец не полез. И решил взять его под колпак. Как Мюллер Штирлица.
Не знаю, правда, как мне это удастся? Братец же мой навострился исчезать, я уже говорил: вот он здесь и вот его уже нет. А потом опять возникает в совсем неподходящем месте.
Мы зашли в саклю. Арчил возился с пулеметом, чистил, обтирал тряпочкой и что-то ему напевал на своем родном языке.
– Мы пошли спать, – сказал Алешка.
– Правильно сказал. Отдых после боя.
И мы пошли отдыхать после боя. Не знаю, как Лешка, но лишь только я закрыл глаза, как этот бой начался снова. Загремели выстрелы, зазвучали злые голоса, запахло порохом.
Я открыл глаза. Комната была будто залита лунным светом, на полу лежал квадрат окошка. Все было тихо. Только скрипели вовсю неугомонные цикады.
Я закрыл глаза. Опять стрельба, крики, опасность. И я подумал: а как же солдаты, которые воюют каждый день несколько лет? Наверное, это в кино все так просто.
В общем, полночи я вертелся и заново переживал все наше сражение.
А утром стало легче. Вчерашнее грозное событие как-то ушло вдаль. Тем более, что Алешка уже возился на веранде, готовил утренний чай. И поглядывал в сторону моря, где таились на дне сокровища в виде бандитских автоматов.
– Дим! – крикнул он. – Вставай! Идем автоматы собирать!
– Не уплывут твои автоматы, – проворчал я, вылезая из постели.
А он мне даже чай не дал допить.
– Пошли же! Вдруг кто-нибудь их сопрет!
Мы забрались в нашу лодку. Я сел на весла, Алешка улегся животом на носу, надел маску и окунул голову в море. Я потихоньку греб, а Лешка осматривал дно. Так мы доплыли почти до катера, развернулись, пошли обратно, но уже ближе к берегу. И почти сразу Алешка поднял руку. Я сбросил якорь. Лодка прошла еще немного, остановилась.
Алешка снял маску. Глаза его сияли.
– Здесь неглубоко, Дим. Может, я первый?
Он хорошо ныряет. И глубины не боится. А под водой чувствует себя, как в родном доме.
Алешка скользнул за борт. Держась за него, он хорошо продышался, надвинул маску и исчез под водой. Я, надев вторую маску, окунув голову, наблюдал за ним.
Вот его загорелая фигурка скользит над самым дном, минует якорную веревку и, кажется, будто издает торжествующий вопль.
Он вытягивает вперед руки, ковыряется в песке и вытаскивает из него автомат. Выныривает, подплывает к лодке, передает мне автомат и, положив руки на борт, отдыхает и отдыхивается.
Потом снимает маску.
– Хороша рыбка, Дим?
– Хороша. Только ствол автомата забит песком. Ничего, почистим.
– Еще чего! – возмутился Алешка. – Свои почистим, да. А Володины – пусть сам чистит!
Алешка взбирается в лодку. Мы снова медленно плывем к косе, поворачиваем, плывем к катеру, еще ближе к берегу.
Алешка поднимает руку. Бросаем якорь.
Теперь я ныряю. Автомат нахожу быстро. Он уже почти весь ушел в песок, виднелись только часть ремня и магазин.
Увлекательное занятие. Но улов оказался меньше, чем мы ожидали, – нашли всего три штуки.
– Володе ничего не сдаем, – тут же решает Алешка, – все автоматы оставляем себе. Каждому по штуке.
Но Арчил воспротивился.
– Зачем мне такой систем? У меня есть лучший друг Максимов. Так, да.
– Ну ладно, – вздыхает жадина Алешка. – Я себе два возьму. А один тебе, Дим.
Арчил без лишних слов забирает все добытое оружие.
– Буду разбирать их совсем. Чистить буду. Смазка давать. Патроны сушить. Потом будем посмотреть, что с етим систем делать? Правильно сказал?
Алешка помолчал, состроил недовольную гримасу.
– Не очень правильно. «Етим систем» и мне нравится. Я, знаешь, как за ним нырял! Там глубина почти сто метров над уровнем моря!
– Вах! Какой молодец! Который так сильно под вода нырял, сейчас очень сильно завтрак будет кушать.
За завтраком, который мы «очень сильно кушать», Алешка сказал Арчилу:
– А нам опять в город надо.
Ну надо же! А я об этом, например, впервые слышал.
– Зачем тебе в город? Мы лучше в горы пойдем, – возразил наш снежный человек.
– Чего я там не видел? – воспротивился Алешка.
– Узнаешь. Арчил вас на вечер угощать будет. Сациви делать будет. Цыпленок в табаке. Теперь хороший дикий слива нужен, ткемали называется. Цыпленка такого кушать будем.
Я лично ничего не понял. Но идти пришлось.
Мы взяли большую корзину, зашли в глубь ущелья и известной Арчилу тропой под ворчание Алешки, полезли в горы. Где-то там Арчил отыскал три дикие деревца, усеянные мелкими желтыми сливами. Они оказались такими вкусными, что Арчил в конце концов не выдержал:
– Вах! Один Арчил слива в корзинка кладет. А етим джигиты только в свой живот.
– Так, да! – сказал Алешка и выплюнул косточку.
А когда мы вернулись, и Арчил, что-то довольно напевая, стал разбирать на столе сливы, Алешка упрямо сказал:
– А нам все равно в город нужно. Что я, даром что ли «етим мелким слив» собирал? Так, да?
– Какой ты! – Арчил воздел к потолку руки. – Сациви кушать любишь, а…
– Не любишь, – прервал его Алешка. – Я «етим сациви» никогда не ел.
– Полюбишь, – уверенно сказал Арчил.
Но в город мы все-таки поехали. Кто Алешке попытается в просьбе отказать, тот и дня спокойно не проживет…
Глава XV
«А ГДЕ АРЧИЛ?»
– Дядя Володя, – торжественно и важно сказал Алешка, – я хочу вам сделать сувенир!
– Спасибо, – сказал Володя. – Только знаю я ваши сувениры. Все приезжие собирают на берегу дохлых крабов и делают ожерелья из их клешней. А потом всем дарят. Потому что самим не нужно. У меня этих сувениров – полный сейф.
Алешка, как ни странно, не обиделся.
– Это, дядь Володь, совсем не такой сувенир. В переводе означает приятный сюрприз.
– В каком переводе? – озадачился Володя. – С какого языка?
– С Арчилова. Сувенир вам понравится. – И добавил со знанием дела – все-таки сын полковника милиции: – Вам за этот сувенир премию дадут. И внеочередную звездочку на погоны. Майором будете. А что, вам к лицу.
Володя долго думал. А потом спросил:
– Знаешь, о чем я размышлял? Скажу: вот я с тобой, Алексей Сергеич, общаюсь всего несколько дней…
– И я вас уже утомил, – перебил его Алешка, улыбаясь. – Я знаю.
Да, подумал я, вы, капитан Володя, далеко не первый потерпевший.
