Томас Брецина - Ночь белых вампиров
Они снова двинулись вперед и вскоре добрались до перекрестка тоннелей. Аксель посветил в сторону — там был тупик. А тоннель, по которому они шли, немного дальше круто поворачивал, и юные сыщики не знали, куда он их выведет.
На другой стороне сточной канавы они увидели отверстие большой трубы.
«Ой… больно! Пусти!» — жалобно просил Марко.
Лизелотта кивнула в сторону трубы:
— Голос оттуда. Придется лезть.
— А если в трубу сбросят воду? — спросил Аксель. — Что тогда?
— Не сбросят! Ведь полез же туда этот бандит с Марко, — сказала Лизелотта и, сильно оттолкнувшись, перемахнула через канаву.
Аксель в сомнении поежился. И прыжок его получился короче, чем надо, так что одной ногой он угодил в вонючую жижу.
— Фу! — с отвращением простонал он. Потом встал на четвереньки и полез в трубу, выпрямиться в узкой трубе было невозможно.
Правда стенки показались им довольно сухими, это был хороший знак — по крайней мере по этой трубе воду не пускали.
Лило и Аксель проползли уже, наверное, метров тридцать, когда услышали негромкий лязг, будто отодвинули задвижку. Потом где-то впереди раздался мощный шум. Он становился все громче и громче, превращаясь в грохот.
— Вода! Сейчас нас накроет этой гадостью! Спасите! Мы же утонем! — запаниковал Аксель. Он хотел было развернуться назад, но труба была для этого слишком узка, и он застрял. Не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ужас охватил его. Голова была притиснута к груди, и ему казалось, что сейчас он задохнется.
Шум приближался.
Лизелотта изо всех сил старалась сохранять спокойствие и пыталась высвободить Акселя. Но тот судорожно дергался, и его заклинивало все больше.
— Да затихни же ты наконец! — прикрикнула Лизелотта и даже влепила ему оплеуху.
Это помогло. Аксель на какое-то время замер. Лило пыталась помочь ему выпрямить ноги, но упругие подошвы его кроссовок словно приклеились к бетону. С трудом ей все же удалось освободить его ноги из клинча. Аксель вздохнул свободней.
Водяной поток неотвратимо приближался, гоня впереди себя воздушную пробку, дети уже ощутили его дуновение. В запасе были считанные секунды.
— Куда же теперь деваться? — простонал Аксель. Голос у него осип от страха.
Лизелотта ничего не ответила. Она сама не знала куда. Луч фонарика лихорадочно плясал по трубе.
— Вот! Смотри! — радостно вскрикнула она.
Всего лишь в метре от них в сторону ответвлялась другая труба. Правда она была закрыта железной заслонкой с вентилем, похожим на руль.
Лило вцепилась в этот вентиль и пыталась его повернуть. От сырости он заржавел и был весь в грязи. Только с третьей попытки Лизелотте удалось сдвинуть его. Вентиль повернулся, и заслонка с треском отлепилась от стенки. Лизелотта потянула, заслонка со скрежетом открылась.
— Аксель, лезь! — крикнула она и потянула своего друга за майку. Она втолкнула его в узкое отверстие, потом скользнула за ним следом и рывком закрыла за собой заслонку.
В следующее мгновение водяная масса громыхнула по трубе. Ниша, в которой они находились теперь, содрогалась под ударами бурлящего за стеной потока.
— Как ты думаешь… этот лысый хотел… прикончить нас? — задыхаясь, спросил Аксель.
Лизелотта тяжело вздохнула и сказала:
— Не уверена. Но он знал, что мы в ловушке. И он от нас ушел. Вот только что он теперь сделает с Марко?
На это Аксель лишь плечами пожал.
Немного отдышавшись, они начали осматриваться вокруг. Аксель снова включил карманный фонарик. Они находились в бетонном бункере, который чем-то напоминал Лило надувную детскую лодку. Наверху виднелось круглое отверстие, прикрытое люком.
— Давай я сцеплю руки, а ты влезешь на них и попробуешь эту крышку поднять, — решила девочка.
Аксель оттолкнулся одной ногой и, балансируя на другой, которую изо всех сил держала девочка, обеими руками уперся в крышку люка. Крышка без труда подалась и съехала в сторону.
— Лило! Мы на свободе! Свежий воздух! — радостно завопил юный сыщик.
Спасите через «о»
Спустя два часа оба измученных кникербокера сидели на кровати Доминика.
— Ну и где же вы очутились? — нетерпеливо спросила Поппи, которая раскрыв рот слушала рассказ своих друзей.
— Во дворе какой-то заброшенной кожевенной фабрики. Оказалось, мы сидели в отстойнике бывших очистных сооружений. И заслонка отделяла отстойник от общей трубы, чтобы в него не попадали стоки, — объяснила Лизелотта, с трудом ворочая языком от усталости.
У Доминика тоже был вопрос:
— А откуда пошла вода, которой вас чуть не смыло?
Аксель пожал плечами.
— Не знаем. Похоже, из маленькой фабрики, которая была на соседнем участке. Мы встретили там двух рабочих, но они ничего толком не знали. И не видели никаких посторонних. И откуда пустили воду, тоже не знали. Они на нас посмотрели как на сумасшедших.
Дверь открылась, и в комнату вошла госпожа Каша.
— А ну-ка сейчас же встаньте с кровати, грязнули! — приказала она. — И, кстати, объясните, где вы так перепачкались.
Лило и Аксель умоляюще взглянули на Доминика. Сказать всю правду они не могли. Они уже знали из собственного опыта, что родителей лучше не посвящать в кникербокерские тайны. Те сразу начинают волноваться, всплескивать руками и обрушивают на детей потоки предостережений.
— Это они перевернулись в лодке. Понимаешь, они поехали кататься на лодке по пруду… в Пратере… Ну там, в парке, — на ходу сочинял Доминик. Актер с опытом, он умел придать своей речи убедительное звучание.
Но госпожа Каша недоверчиво поджала губы. В историю Доминика что-то слабо верилось. Ведь Аксель и Лизелотта на целый час опоздали к условленному месту встречи — «Швейцарскому саду». Насколько мать Доминика знала этих ребят, они опять влипли в какое-нибудь приключение.
Но, к счастью, она не успела задать больше ни одного вопроса — зазвонил телефон.
Лило скрылась в ванной комнате, чтобы избежать расспросов, а Аксель юркнул в туалет.
— Да… да, он дома. Сейчас я позову его, минутку, — услышал Доминик голос матери из прихожей.
— Доминик! К телефону! — позвала она.
Мальчик вопросительно глянул на нее и шепотом спросил:
— Кто это?
— Какая-то Уши… Из центра организации каникул, — ответила мать.
— Да, алло? — с любопытством сказал в трубку мальчик.
— Алло, Доминик, это Уши. Вчера ты со своими друзьями получал у меня билеты. Помнишь?
— Верно! — сказал Доминик. — Но откуда ты знаешь мой номер телефона? — удивился он.
— А я тебя сразу узнала. Я видела тебя в музыкальном спектакле «Отверженные». Позвонила в театр и спросила твое полное имя. А потом по телефонной книге нашла номер. Конечно, все это было не так легко, пришлось поработать!
— Да ты просто блестяще провела целую операцию по розыску! — признал Доминик. — Но для чего тебе это понадобилось?
— Мне передали письмо для команды кникербокеров.
Мальчик не поверил своим ушам.
— Письмо? От кого?
— Чего не знаю — того не знаю. Его принесла горничная из какой-то гостиницы. Она принесла его сюда, потому что на конверте нарисован Холли-Кнолли. Ну, такой кругленький человечек в кепке. Символ наших каникулярных мероприятий.
Теперь Доминик вспомнил. Действительно фигурка этого человечка красовалась на обложках каникулярных билетов. И ею же были обозначены все места, где проводились мероприятия.
— Ну так вот, а еще на конверте написано: «Команде кникербокеров!» — с громадным восклицательным знаком, — продолжала Уши.
— Я попрошу отца, чтобы он заехал к тебе и забрал письмо, — сказал Доминик. — Большое тебе спасибо за звонок. Я восхищен твоими розыскными способностями!
Он попрощался и положил трубку. В нетерпении стал покусывать нижнюю губу. Что же может быть в этом письме?
Господин Каша приехал домой, когда по телевизору уже показывали вечерний детектив.
Все четверо разом вылетели в прихожую, как приклеенные друг к другу.
— Вот это я понимаю — встреча! — весело засмеялся отец Доминика.
— Почему ты так поздно? — строго напустился на него сын. — Уже восемь часов вечера. А письмо ты забрал еще до шести, потому что после шести центр организации каникул закрывается!
— Но-но-но! — возмутился отец. — Это что, допрос? Мне еще надо было вернуться в театр. Или я не имею права?
— Ну ладно, ладно! — снизошел Доминик и протянул руку за письмом.
Отец достал замызганный мятый конверт и вручил команде.
Они с нетерпением уставились на Холли-Кнолли и на кривые буквы надписи. «Книгерброкерам», — написал им кто-то неизвестный. Чтобы догадаться, что он имеет в виду кникербокеров, Уши потребовалась немалая проницательность.
