Кирилл Кащеев - Актеры на мушке
– Поплыли! – скомандовала Витка и, отпустив буек, погребла к берегу так резво, что я нагнала ее только у самого прибоя.
– Не трогай мои шмотки мокрыми руками! – завопила я, но она уже вытряхнула мобильник из кармана моих джинсов, огляделась по сторонам, не пялится ли на нас кто, и скомандовала: – Звони!
Я отыскала номер в списке и нерешительно нажала кнопку. Что я ему скажу? Что он мне скажет? Да он пошлет меня с первого же слова…
– Детективное агентство «Белый гусь» слушает, – заявил в трубке очень официальный и какой-то механический голос.
– А… Я думала, это… – растерялась я и совсем уже жалко пробормотала: – Мне бы Севу…
Черт, оказывается, это не его номер, а вовсе даже агентства! Может, самого великого Саляма!
– Ну, Севка… – с неожиданно человеческой интонацией пробормотал механический голос, потом в трубке что-то щелкнуло, и голос сменился на живой – может, мальчишки, а может, и взрослого парня, не поймешь. И раздраженно спросил:
– Девушка, вы кто? Откуда у вас этот номер?
– Я… – С каждой секундой я все больше жалела, что решилась звонить. Лучше всего извиниться и повесить трубку. Я даже отодвинула мобилку от уха… Витка ткнула меня кулаком в плечо и прижала мобилку обратно с такой силой, что чуть в череп не вдавила. Я увидела рядом ее яростно гримасничающую физиономию и выпалила: – Меня зовут Юля, я подруга Риты…
В трубке захохотали.
– Знаем Ритку! – выдохнул парень и, отсмеявшись, лукаво сказал: – Севы сейчас нет. Вам его номер дать, девушка? – в микрофоне слышались странные звуки, словно кто-то там дрался на заднем плане и вроде бы девчоночий голос выкрикнул: «Только попробуй!»
– Нет, мне… Мне на самом деле нужно… Скажите, вы Салям? – спросила я.
В трубке снова помолчали.
– Нет, я не Салям, – мягко ответил он. – Меня зовут… Вадим. Вы можете рассказать свое дело мне… и если оно действительно серьезное, я обязательно все передам Саляму, – торопливо добавил он. – Так чего вы боитесь, Юля? – в голос снова вернулись мягкие интонации. – Вы ведь чего-то боитесь, правда?
Я все-таки отстранилась от трубки и посмотрела в микрофон, словно рассчитывала увидеть там лицо этого Вадима. Мне казалось, что никто не замечает моего страха, что я достаточно хорошо играю. Вот и у залезшей ухом чуть ли не в микрофон Витки морда стала удивленная!
– А… как вы узнали, что я боюсь? – спросила я.
– К нам в офис… то есть к Саляму… часто приходят люди, которые боятся. Мы… то есть Салям научил нас различать страх, – ответил Вадим. – Выкладывайте, Юля. Хуже все равно не будет!
И я выложила! С гораздо большими подробностями, чем Витке, выложила все, начиная от нападения в автобусе и до сегодняшней сцены с ключом. И молилась только об одном – чтоб деньги на мобилке не кончились!
– Знаете, Юля… – после недолгой паузы задумчиво сказал Вадим. – Я, конечно, не дам сейчас четкого заключения… все-таки вы далеко, могут быть какие-то дополнительные факторы. К тому же я ведь и не Салям! – добавил он. – Но я вижу два варианта. Или кто-то пытается спровоцировать местные беспорядки, чтоб под их прикрытием разобраться с королем Мга… Например, убить, а потом: ах, извините, недоглядели, местные взбесились, это все они виноваты! – попросту пояснил он. – Или, наоборот, прикрываясь приездом короля, изменить расстановку сил в городе. Ну, например, действительно, выгнать вон всех не-татар. Ставлю на первый вариант, потому что второй точно не получится. Хотя… Бывают всякие психи, вдруг этот дедок, которого вы выследили, и вправду искренне верит в чисто татарский Крым…
– А нам что делать? – спросила я о том, что волновало меня больше всего.
– Человек с ножом, который провоцировал беспорядки, – он вас в кофейне видел? – напряженно спросил Вадим.
– Ну, до того, как ему гуща глаз залепила, он прямо на меня смотрел! – сказала я.
– Тогда бежать, – решительно объявил Вадим. – Сейчас, немедленно, на вокзал, билет – и желательно не домой, а к какой-нибудь бабушке-тетушке, у которой вы лет пять не были.
– Бежать? – растерялась я. – А спектакль?
– Вам что дороже – жизнь или спектакль? – поинтересовался Вадим.
– Спектакль! – в один голос откликнулись я и Витка.
В трубке снова помолчали:
– Везет же мне на энтузиасток своего дела! – раздраженно бросил Вадим. – Ладно, Юля! Идите на свой спектакль – вряд ли вас убьют прямо на сцене! А я постараюсь что-то выяснить… И вот еще – со спонсором своим тоже поосторожнее. Зачем он вез вас, если в городе свой детский театр есть?
– Затем, что мы лучше всех и вообще гении, – пробормотала Витка, слушая вспыхнувшие в трубке короткие гудки. – Какой парень… авторитетный, – с уважением сказала она. – Ты не знаешь, у него девушка есть?
Я знала – Ритка мне про этого Вадима немножко рассказывала.
– Его девушка – чемпионка Европы по рукопашному бою, – злорадно сообщила я.
Витка задумалась:
– Нет, с чемпионкой Европы я, пожалуй, связываться не буду… Бедный Вадим! Он так и не узнает, что потерял! – Она со вздохом положила ладони на бедра.
У колоннады захрипели звуковые колонки, хрипение перешло в пронзительный, сверлящий уши свист, оборвалось короткой музыкальной фразой, смолкло совсем… и наконец Анькин голос громко и слегка жалобно запел:
Есть за горами, за лесами
Маленькая страна,
И сказочными чудесами
Наполнена она!
Путь в ту страну совсем не дальний,
Зори там и роса!
С вами театр музыкальный «Алые паруса!»
«Алые паруса!»…
«Алые паруса!»…
Детский театр музыкальный «Алые паруса!»
Мы с Виткой обернулись в сторону колоннады – на фоне белых колонн виднелась темная фигура, отчаянно размахивающая руками над головой.
– Лешка зовет! Они уже начали! – завопила Витка, подхватывая свои вещи и бегом бросаясь в сторону колоннады.
– Ох, нам сейчас за опоздание будет! – нагоняя ее, пробормотала я.
– Шашлык из нас будет! – заключила Витка.
Глава 12
Аттракцион на выживание
– Это свет!
Два прожектора по бокам импровизированной сцены вспыхнули, скрестились на щуплой фигурке.
– Это любовь!
Поверх пылающего на фоне белых колонн алого корабля возникли две тени – юноши и девушки, – бросились друг к другу в объятия, слились и исчезли.
– Это музыка!
В этот раз колонки не подвели, музыка возникла сразу и вкрадчиво зашуршала над головами зрителей, сплелась с шепотом прибоя, запуталась в кронах сосен, точно тушью нарисованных на фоне темнеющего неба.
– И пусть ты всегда будешь счастлив, наш дорогой зритель! – приподнимаясь на носки так, что казалось, сейчас взовьется в небеса, выкрикнула Душка. Запрокинула голову, прикрыла глаза, благостно улыбнулась ветру с моря, поднесла к губам микрофон… – А мы подарим тебе – сказку!
Я стояла у левой колонны за полотном импровизированных кулис и ждала, когда я снова начну жить.
Иногда мне кажется, что я и живу-то только в эти моменты – на сцене и еще за кулисами, перед выходом. Все остальное: школа, долги, склоки – детальный многосерийный сон, который снится мне перед пробуждением по вечерам. А реально вот это – свет прожекторов, музыка, сотни глаз, глядящих в ожидании, и звучный шепот:
– Юля, на сцену!
– На третьем такте… Раз, два, три… Пошла!
И я врываюсь в хоровод наших мелких, скользящих меж колонн сонными видениями. Я – Ассоль-сон, Ассоль-мечта, предчувствие и фантазия, обещание и немножко обман, ведь ни одна фантазия не может стать правдой и не умереть при этом. Я вспыхиваю в кольце прожекторов и исчезаю в тени, пропадаю, оставляя тоску по несбыточному, и появляюсь, заставляя надеяться снова. Я кружусь на сцене, ощущая внизу, под собой, заполненную людьми площадь, чувствуя зал, как пушистого сказочного зверя, которого я должна приручить, чтоб он видел, что показываю ему я, слышал звуки, что я навеваю, и жил грезой, которую я для него тку…
Я – Ассоль, а вы все – мои!
Я застыла между колонн, а собравшаяся на площади толпа загрохотала аплодисментами.
Я выдохнула, чувствуя, как болят натруженные за день ноги, а струйка пота бежит по спине, щекоча позвоночник… Коротко поклонилась и свалила со сцены. Я – Ассоль, уже приснилась, теперь я должна сперва родиться, потом вырасти, и только тогда смогу снова выйти на сцену. У кулисы выстроилась целая очередь меня, в смысле разновозрастных Ассолей, с Аньки начиная…
– Ну, ты как, живая? – с мимолетным сочувствием спросила меня Микулишна.
Вопрос по делу. Я за сегодня три чечетки отстучала, два раза исполнила партию Ночи из «Синей птицы», один раз – танец Ласточки из «Дюймовочки» и один раз на пару с Виткой выдала шимми из «Джил и Джейн».
А теперь меня преследовало лютое желание отвинтить собственные ноги где-то на уровне коленок и поставить в уголок.
– Ей-то что? – фыркнула Витка, облаченная в широкий кринолин матери маленького Грея. – До самых последних сцен – сиди, отдыхай! Спектакль прекрасно пойдет и без нее!
