Роберт Маркмор - Максимальная безопасность
— Твой брат, кажется, неглупый малый.
— Когда не спит, — с горечью бросил Джеймс.
— Тогда почему ты принял подарки от Сезара?
— Потому что есть хотелось.
Элвуд звучно, но фальшиво расхохотался; его приятели подхватили смех.
— Да, дармовая жратва — это дармовая жратва, кто бы ее ни поднес… Как дела у твоего брата? Слыхал что-нибудь?
Джеймс покачал головой.
— На меня наехал этот паук, Фрей. Но не сказал, когда Дэйва выпустят из карцера.
Элвуд опять расхохотался:
— Я бывал в карцере много раз. До восемнадцати лет максимальное наказание — сорок восемь часов. Потом либо сажают в одиночку, либо возвращают в общую камеру.
— Хорошо, — сказал Джеймс, радуясь, что Дэйв, возможно, скоро вернется.
— Перейдем к делу, — сказал Элвуд. — В этой камере правим мы с Киршем. Нам подчиняются все, в том числе и ты.
Джеймс кивнул; не в его положении было торговаться.
— Ты и твой братец будете каждую неделю отдавать мне магазинных товаров на десять баксов. А за это можешь забрать себе Эйба.
— Эйба? — смутился Джеймс.
— Он теперь твоя личная собственность. Можешь отбирать у него все заказы из магазина, можешь вышибить ему мозги. Делай что хочешь. Только не трогай никого из остальных, они принадлежат Киршу и мне. А еще я обеспечу тебе приличную одежду и одеяла, а когда вернутся братья Дафф, дам им понять, что я на твоей стороне.
— Сделка честная, — кивнул Джеймс, и они пожали друг другу руки.
— Не потерял чего-нибудь путного, когда вели в приемную? — спросил Элвуд.
— Только кроссовки.
— Если хочешь, за десять долларов заказа я их верну
— Хорошо, — сказал Джеймс. — А то вон какую рвань приходится носить.
— И держись с нами, пока не вернется твой братец посоветовал Элвуд, почесывая свастику на шее. — Не все вокруг такие лапочки, как я.
18. ЗВЕРИ
Джеймс, когда был маленький, очень любил животных: лохматые игрушки на кровати, поющих персонажей из мультиков, раскормленного кота, который заходил в бабушкин сад, зная, что просто за красивые глаза получит блюдечко молока.
В семь лет Джеймс делал свое первое школьное задание — доклад о львах. Мама записала на кассету фильм канала «Дискавери», шедший поздно вечером. Он смотрел, как львицы вылизывают детенышей и нежатся под солнцем на дереве. Потом животные пошли на охоту.
Львицы загнали стадо антилоп, схватили отбившегося теленка и стали раздирать на части. Оторвали ноги, запустили когти в живот, зарылись мордами в подергивающийся труп, отдирали куски мяса, слизывали длинными языками кровь на мордах. До этой минуты Джеймс и не догадывался, что природа может быть так жестока.
Ему захотелось найти маму и разреветься. Он дошел до двери в гостиную, но вдруг передумал. Вернулся на кушетку, перемотал кассету и снова просмотрел ту же сцену. Он смотрел ее снова и снова, обмирая от ужаса, первобытная жестокость львов потрясла его до глубины души.
Неприкрытая жестокость юных скинхедов в «Аризоне Макс» впервые за долгие годы напомнила Джеймсу ту кассету. Они вызывали те же смешанные чувства; мощь и порочность в их душах сливались, приобретая некую извращенную красоту.
Всем напоказ Джеймс до седьмого пота подтягивался на брусьях, потом лег на землю рядом с Элвудом и стал слушать его рассказ о том, что вытворяла банда скинхедов. Элвуд показал испещренных шрамами ребят, которые каждую неделю вручали ему свои магазинные бланки только за то, чтобы их не били слишком сильно. Скинхед с наслаждением рассказывал Джеймсу о людях, которых он мучил, резал ножом, обливал кипятком и доводил до того, что они пытались покончить с собой.
Но жестокость была обоюдной. Элвуд гордо показывал шрамы на ноге, груди и спине после ножевых ранений, полученных в трех разных драках. Сказал: никогда нельзя предугадать, кто именно из окружающих вдруг кинется на тебя с ножом. Сорваться может и жалкий книжный червь, и задумчивый психопат с пудовыми кулаками.
Джеймс содрогался от ужаса, но всё же слушал внимательно и смеялся, когда собеседник этого ждал. Смеялся чаще всего от облегчения. Последние сорок восемь часов были самыми тяжелыми в его жизни, но когда скинхеды предложили какую-никакую защиту, тугой узел в животе начал ослабевать. Под конец он почувствовал себя на этом задании почти в своей тарелке. Теперь надо было подружиться с Кертисом.
*
У Лорин в доме было не слишком много дел: ее участие в операции должно было начаться только после того как Джеймс и Дэйв убегут из тюрьмы. Она была рада случаю отоспаться и расслабиться после базового курса, хотя было бы веселей, если бы рядом оказался кто-нибудь вроде Бетани.
Джон взял ее в торговый центр и даже разрешил немного посидеть за рулем, чтобы она привыкла управлять машиной в потоке транспорта. К несчастью, у них были совершенно разные представления о походе в магазин.
Лорин с удовольствием блуждала бы по торговому центру хоть целый день: заглядывала в магазины, может, купила бы что-нибудь из одежды или какую-нибудь красивую безделушку для своей новой комнаты в лагере, потом перекусила бы в кафе. Джон же предпочитал составить список покупок и совершить молниеносный набег: по карте у входа вычислить кратчайший путь от магазина к магазину и быстро пройти намеченный маршрут. Когда Лорин предложила перед уходом немного «погулять», Джон взглянул на нее как на трехголовую инопланетянку и помчался к автостоянке.
Самой полезной покупкой оказался латексный носок для купания. Лорин могла натянуть его на забинтованную ногу и купаться, сохраняя повязку сухой. Когда они вернулись в дом, наступили самые жаркие часы, и Лорин немедленно опробовала приобретение. Она несколько раз переплыла бассейн в длину, но большей частью просто нежилась на надувном матраце и смеялась над анекдотами из журнала для подростков, купленного в торговом центре.
Джон обещал приготовить обед, но, заглянув через часок в кухню, Лорин обнаружила его громко разговаривающим по телефону.
— По-моему… Да… Не знаю, сумеет ли он… Да, верно, у Джеймса голова чем только не набита. Но он же все- таки тринадцатилетний мальчишка… И что сказал Скотт Уоррен?.. Ладно, ладно… Если он сможет провести меня внутрь, я еду прямо сейчас.
— Это Марвин? — спросила Лорин. — С мальчиками ничего не случилось?
Джон был так поглощен разговором, что не сразу заметил Лорин.
— У Джеймса всё хорошо, — сказал Джон. — Но в камере была драка, и Дэйва посадили в карцер. Там ему ночью было очень плохо, и… Послушай, операция висит на волоске, и я сам не знаю подробностей. Можешь побыть здесь одна пару часов? Не сиди больше в бассейне, у тебя кожа светлая, непривычная к здешнему солнцу.
— А если кто-нибудь позвонит?
— Мой мобильник у меня с собой, — сказал Джон, взял с кухонной полки ключи и фальшивый значок ФБР. — Не выходи из дома. На обратном пути куплю чего-нибудь на ужин.
*
Горячий обед Джеймса состоял из водянистого картофельного пюре, гороха и прямоугольного кусочка рубленого мяса, которое все, в том числе раздатчики, называли печеным дерьмом. На десерт были относительно съедобный фруктовый пудинг и неизменное молоко.
— Неплохо по сравнению с той дрянью, которой нас кормили в Омахе, — сказал Джеймс. — Можно сказать, деликатесы.
— Хочешь еще десерт? — спросил Кирш.
— М-м, конечно, — отозвался Джеймс. — Подойти к стоике и попросить добавки?
Пятеро скинхедов за столом расхохотались.
— Возьми да отними у кого-нибудь, — предложил Кертис
Джеймс понял, что в глазах новых приятелей будет выглядеть слабаком, если не сможет у кого-нибудь отобрать пудинг. Он огляделся по сторонам, окинул взглядом стол у себя за спиной. Но судьба смеялась над ним: из четырех сидевших за соседним столом только Эйб еще не приступил к своему десерту.
Джеймс встал.
— Эйб, дружище, — неловко сказал он. — Будешь этот пудинг? Только…
— Буду, — настороженно отозвался Эйб.
Скинхеды взвыли от ярости.
— Приятель, так нельзя отвечать, — сказал Элвуд и грохнул кулаком по столу. — Это серьезная непочтительность.
Эйб понял свою ошибку и придвинул к Джеймсу пластиковую миску. Но Кирша это не устроило: он потянулся и схватил Эйба за шиворот.
— Пацан, ты плохо воспитан! — заорал Кирш и ударил Эйба кулаком по губам, потом швырнул на пол, набрал полный рот молока и оплевал Эйбу волосы. Джеймс бросил встревоженный взгляд на паука, стоявшего за раздаточной стойкой, но всё было точь-в-точь так, как говорил Скотт Уоррен: охранники не вмешиваются, пока дело не доходит до смертоубийства.
— Учись себя вести, —- прорычал Кирш.
Элвуд и остальные скинхеды покатывались от хохота, глядя, как Эйб ползет к своему стулу, вытирая с лица струйки молока. Джеймс тоже присоединился к общему смеху, взял пудинг и сел на место, однако на душе у него было отвратительна. Всего несколько часов назад Эиб спас ему жизнь, разбудив Дэйва. А сейчас ему приходится жертвовать дружбой ради успеха операции.
