Антон Иванов - Загадка сапфирового креста
Команда отчаянных с трудом отсидела ещё один урок. Это было черчение. Вел его Борис Александрович Воронов, проходивший в «Пирамиде» под кодовыми кличками Бульдог и Бобик, что полностью соответствовало его внешности. Бобик был совершенно неутомимым педагогом и ухитрялся вести свой предмет во всех ближайших школах. Мало того, как выяснилось, Бульдог мучил черчением в разное время и в разных школах ещё маму Марго и папу Герасима. Причем мама Марго ходила у Бориса Александровича в любимицах, которых, надо заметить, у этого учителя с ярко выраженным черным юмором было не много. А папа Герасима регулярно получал по черчению даже не двойки, а единицы. И только Лев-в-квадрате сумел каким-то образом уговорить Бульдога вывести сыну годовую тройку. Правда, взамен на сие одолжение Борис Александрович взял с Льва-в-квадрате письменное обещание, что сын никогда в жизни не станет заниматься черчением.
Сегодня Борис Александрович был задумчив и, по всей видимости, погружен в какие-то очень невеселые мысли. Команду отчаянных это вполне устраивало. Они уже знали: в дни подобных депрессий Бобик ни к кому не придирался, просто давал задание, а потом словно дремал за столом, дожидаясь звонка.
Ребята чертили, не обделяя при этом вниманием Вову Яковлева. Тот по-прежнему реагировал на их взгляды крайне нервно. А когда подошло его время, категорически не захотел теребить левое ухо. Вернее, рука его несколько раз как бы непроизвольно тянулась к мочке, но в по-следний момент Вова почему-то её отдергивал. Пятерых друзей это крайне озадачило.
— Чего же это он, а? — с таким упреком произнес Герасим, будто Яковлев совершил какой-то непростительный поступок.
— Наверное, чувствует, что мы за ним наблюдаем, — отозвался Луна. — Вот и вошел в телепатическую связь со своим хозяином. А тот велел ему законспирироваться.
Объяснение показалось Герасиму убедительным. Тем более что Вовка Яковлев вдруг ни с того ни с сего принялся ерзать, точно сидел на гвозде. Это могло быть реакцией на телепатическую связь.
Оставалось лишь пожалеть, что сегодня Команда отчаянных не успеет расспросить Вовку по поводу врача, который лечил его от заикания. Но завтра они займутся Яковлевым вплотную.
Наконец черчение кончилось. Бобик, окинув сонным взглядом класс, пробормотал:
— Дочертите дома. В другой раз проверю.
Затем он, тяжело переваливаясь с боку на бок, удалился из класса. Команда отчаянных, схватив сумки и рюкзаки, торопливо спустились вниз. Хорошо бы ещё не попасться на глаза кому-нибудь из учителей, а того хуже, Тарасу Бульбе. Иначе расспросов не оберешься.
Но все прошло удачно. Быстро нацепив куртки, пятеро друзей устремились к центру «Оазис».
У входа ребята не преминули спросить, все ли Варвара учла.
— Волосы Ольгины при тебе? — строго осведомился Муму.
— При мне! — простонала Варя. — Отстань.
— Не отстану, — пробубнил Герасим. — Тут ставка больше, чем жизнь.
— Сильно сказано, — усмехнулся Луна, хотя и его охватило волнение. «Принесет ли что-нибудь Варькин поход к этой Дарье Максимовне? — размышлял он. — И вообще, правы ли мы, что поступаем на свой страх и риск? Хотя, что ещё можно сделать?» Другого пути он не находил.
— Слушай, Варька, — посмотрела на подругу Марго, — а денег-то тебе хватит?
— Так у меня же от прошлого раза осталось, — ответила та. — Опять же пятидесятипроцентная скидка.
— А если Дарья Максимовна скажет, что нужно ещё что-нибудь делать? — предположил Иван. — Знаешь что, — и он вытащил кошелек, — мне тут предок вчера ссудил на расходы сотню. Возьми.
Варвара взяла из его руки купюру.
— Вот ещё пятьдесят, — внес свою лепту Луна. — Лучше больше, чем меньше.
На скуластом лице Муму отразилась тяжелая внутренняя борьба. Затем он вздохнул и, расстегнув «молнию» на длинной куртке, запустил руку в карман джинсов.
— Больше так больше. — И он с жертвенным видом протянул Варе скомканную десятку.
В другое время девочка не удержалась бы от комментариев. Однако сейчас она была слишком поглощена предстоящим визитом к Дарье Максимовне.
Собрав все деньги, она убрала их в кошелек и потянула на себя дверь.
— Мы будем на той же лавочке! — крикнули ей вслед ребята.
Варя ступила в уже знакомый офис. Девушка за компьютером узнала её.
— А-а, снова ты! Что, так понравилось?
— Ну, в общем, да, — выдавила из себя девочка. — Хотя, точнее, мне велели. Я к Дарье Максимовне. Сегодня по записи. Я вам звонила. Вы мне велели прийти ровно в два.
— Ну да, ну да, — закивала девушка и, что-то проверив на экране компьютера, добавила: — Проходи.
— А платить? — удивилась Варя.
— Заранее оплачивается только консультация, — пояснила девушка, — а все остальные процедуры — по факту.
— А вдруг мне не хватит? — забеспокоилась Варя.
— Тогда договорись заранее с Дарьей Максимовной, — порекомендовала её собеседница. — В крайнем случае придешь в следующий раз.
И она нажала на кнопку электронного замка. Варя пустилась по сумеречному коридору к кабинету Дарьи Максимовны. Та была в прежнем черно-звездном хитоне.
— Ну? — пристально посмотрела она на девочку.
— Все в порядке, — робко произнесла Варя. — Вот её волосы, — она достала из рюкзачка полиэтиленовый пакетик. — И чай моя подруга выпила весь до дна.
— Молодец, — похвалила женщина. — Да ты садись, — указала она на кресло, в котором Варя сидела вчера. — Работа нам с тобой предстоит долгая, трудная.
— Главное, чтобы помогло, — с надеждой проговорила Варя.
— Все во власти божьей, — повернулась к иконе Дарья Максимовна.
— Я вот только сначала хочу спросить, во что это обойдется, — начала Варя. — У меня денег не так много. Правда, мне ещё полагается скидка.
И она продемонстрировала Дарье Максимовне талон.
— О-о! — протянула женщина. — Откуда это у тебя? Кто-нибудь из твоих знакомых ко мне обращался?
— Не к вам. — Варе вдруг пришло в голову, что сейчас даже стоит назвать Евдокию Матвеевну. По крайней мере, таким образом можно проверить, как Дарья Максимовна относится к подруге бабушки Марго.
— Так у кого же были твои знакомые? — явно заинтересовалась женщина.
— Да это не совсем мои знакомые, — сочиняла на ходу Варвара. — Они ходили к Евдокии Матвеевне. И остались очень довольны. А талон на скидку у них потом взяла для меня моя подруга.
— Понятно, — с крайне неопределенной интонацией отозвалась Дарья Максимовна.
Варя так и не поняла, одобряет она Евдокию Матвеевну или нет. Одно было хорошо: к талону со скидкой разговор больше не возвращался.
— Знаешь, дело очень серьезное, — продолжала Дарья Максимовна, — но я постараюсь тебе насчитать по самому минимуму.
Задрав черную скатерть, женщина выдвинула ящик стола и достала оттуда большой калькулятор фирмы «Ситизен», само наличие которого в этой комнате показалось Варваре чем-то совершенно диким. Ну, как если бы Иван Грозный и Малюта Скуратов разъезжали бы на «шестисотых» «Мерседесах».
Однако Дарья Максимовна была с калькулятором явно на «ты». Достав из того же ящика записную книжку, она принялась нажимать на кнопки. Время от времени она сверялась со своими записями и вновь переводила взгляд на дисплей калькулятора.
— Вот что, девочка, — наконец она завершила расчеты. — Тут, наверное, придется чужую защиту взламывать.
— Как в компьютере? — спросила Варвара.
— Можно сказать и так, — покровительственно улыбнулась Дарья Максимовна, — только на энергетическом уровне. Без выравнивания биополя твоей подруги тоже не обойтись. Ну, а потом обязательно закрепить все надо. И поставить надежную защиту от новых возможных порч и сглазов.
Размах намеченной работы показался Варваре поистине грандиозным. И она в панике подумала: «Не хватит мне денег. Ну точно не хватит».
— В общем, — тем временем подводила итог Дарья Максимовна, — меньше семисот рублей никак.
У Вари екнуло сердце. Денег у неё не хватало. Значит, все надежды на сегодняшний день тщетны. А если верить камушкам Марго, то Ольгу вот-вот может настигнуть смертельная опасность.
Женщина в черном хитоне пристально посмотрела на девочку.
— Да ты подожди расстраиваться. — Дарья Максимовна будто читала её мысли. — Можно разложить на два раза. Сегодня снимем порчу, а в следующий раз защиту поставим и закрепим.
Варе сделалось немного легче. Главное ведь сейчас — снять порчу.
— Я согласна, — с благодарностью произнесла она.
— Ой, — спохватилась Дарья Максимовна, — а про талон-то твой у меня совершенно из головы вон. Надо же! С тебя причитается ровно наполовину меньше, чем я сказала. — И, снова пощелкав на калькуляторе, она объявила: — Триста пятьдесят, и ни копейки больше.
