Екатерина Вильмонт - Дурацкая история
– Ну, если так... тогда, значит, спереди. А мы найдем местечко сзади! Логично?
– Вполне!
На наше счастье, с одной из скамеек как раз поднялись две пожилые дамы и направились к переходу через улицу.
А мы поспешили занять их место. Теперь мы сидели в тени и могли видеть, что делается у памятника.
– Ась, посторожи мое место! – шепнул Валерка и куда-то понесся.
Вскоре он вернулся с двумя газетами:
– На вот! Прикройся!
И мы, как два глупых шпиона в старом кино, раскрыли газеты, чтобы нас не было видно. Меня разбирал хохот.
– Ты чего? – обиженно спросил Валерка.
Я ему сказала про глупых шпионов.
– Сама дура! – вспылил он. – Газета – лучшее прикрытие. Ты глянь, сколько народу вокруг читает газеты!
Действительно, очень многие на скамейках сидели с газетами. Я чуть не задохнулась от смеха, представив себе, что каждый из них за кем-то шпионит. И вдруг я перестала смеяться. Разом. К памятнику со стороны кинотеатра спешил Илюша. В руках у него был небольшой букетик васильков.
– Аська! Внимание! – шепнул Валерка.
– Вижу!
– Смотри-ка, раньше времени приперся. И цветочки в цвет глаз дамы подобрал!
Но вот Илюша встал так, что мы не могли его видеть со своего места.
– Сейчас гляну, где он! – шепнул Валерка и затесался в группу иностранных туристов, остановившихся возле памятника. Группа сместилась в сторону Елисеевского магазина, и Валерка сместился вместе с нею. Грамотно действует, ничего не скажешь. Потом я и его потеряла из виду. Зато на бульваре появилась Мотька. Она поглядела на часы и решительно зашагала к памятнику. Я же, как настоящий сыщик, наблюдала за ней из-за газеты. О себе я подумала как о сыщике… Это папа всегда смеялся, говоря, что в советских детективах наши – всегда разведчики, а иностранцы – всегда шпионы! Вот и я туда же… Смешно! Но куда же девался Валерка?
И тут же он плюхнулся рядом со мной – мокрый, как мышь.
– Валерка, что с тобой? Тебя кто-то облил?
– Да нет, меня в пот бросило! Аська, что я видел…
– Да что ты видел?
– Перстень!
– Перстень? Где?
– Да на Илье! У него на пальце перстень!
– Тот самый? – ахнула я.
– А почем я знаю? Я ж его не видел! Но вообще-то похоже! Золотой с черной печаткой!
– Ну, тогда можно успокоиться! Уж Мотька точно выведает все, что сможет! И ее любопытство его не удивит нисколечко!
– Вполне естественно, ведь не у каждого пацана такой перстень на руке, правда? Хотя… Сейчас многие болваны носят перстни… Издали не отличишь…
– Будь спок! Матильда, если надо, умеет быть не хуже пиявки! Так вопьется, не обрадуешься! Ну а куда они пошли?
– В Макдоналдс "! Я же говорил, что у него плохо с воображением!
– Ну и что теперь?
– Предлагаю тоже туда пойти, выпить по коктейлю!
– Нет! Мотька рассердится и будет права!
– Но я не могу бездействовать!
– У тебя шило в одном месте?
– Именно! Шило! – патетически воскликнул Валерка, а я покатилась со смеху.
– Смеешься?
– А что, нельзя?
– Смейся, смейся…
– Ну хорошо, что ты предлагаешь?
– А давай наведаемся на Остоженку?
– Зачем?
– Поглядим, что там и как, может, порасспрашиваем во дворе насчет фирмы…
– Это, конечно, можно, но… Понимаешь, мне кажется, до разговора с Матильдой не стоит этого делать.
– Почему?
– Мы можем все только испортить.
– Нет, мы ничего не испортим, мы просто изучим местность… Ну, Ась, ну пожалуйста, давай туда смотаемся, тут близко, сейчас на троллейбус сядем – и через десять-пятнадцать минут мы там…
Он смотрел на меня с такой мольбой, и к тому же я знала, если я откажусь, он все равно пойдет туда один и, чего доброго, наделает каких-нибудь глупостей.
– Ладно, уговорил!
– Я всегда знал, что ты человек! – прочувственно сказал Валерка.
И мы пошли к остановке троллейбуса.
– Ась, а ты помнишь, как раньше Остоженка называлась?
– Метростроевская, кажется.
– Остоженка лучше звучит, правда?
– Правда.
Подошло подряд три троллейбуса, мы влезли в третий и сели. В третьем народу было уже немного.
– А кстати, Валер, как вы до этого двора-то добрались? Илья на машине, что ли, ездил?
– На машине. Его у метро «Беляево» подобрал красный «Москвич». За рулем был какой-то молодой парень.
Митька, кстати, его сфотографировал. Они сперва заехали в какой-то двор на Профсоюзной, вылезли и вошли в обычный жилой подъезд, проторчали там часа полтора, потом вышли и поехали на улицу Дмитрия Ульянова, опять вошли в подъезд и там тоже проторчали не меньше часу. Потом на Ленинском заехали в магазин «Деликатесы», накупили чего-то, опять сели в машину, заехали во двор дома в Лаврушинском переулке, там пробыли около часу…
– А деликатесы в машине оставили? – уточнила я.
– Да. А потом уже покатили на Остоженку.
– Как ты думаешь, что они делали во всех этих домах?
– Понятия не имею! Может быть, там какие-то фирмы без вывесок размещаются… Мы же не могли за ними вплотную идти…
– Понятно. А почему ты решил, что он работает именно на Остоженке?
– Потому что оттуда он уже никуда не ездил… Только пешком ходил в переулок, я забыл, как называется… Но я могу показать!
Мы вошли во двор, где громоздилось довольно много мелких строений. И почти тут же дверь одного из них открылась, и на пороге возник тот самый мужчина с золотой цепью, которого я уже видела однажды. Вид у него был сердитый и несколько при этом растерянный.
– Эй, молодежь! – крикнул он нам. – У вас случайно телефонных жетончиков нет?
Мы стали рыться в карманах.
– Как назло, надо позвонить, а кабель порвался, восстановят не раньше, чем через два дня. И сотовый, черт бы его побрал, барахлит!
– Вот! – сказал Валерка. – У меня есть!
– Спасибо, браток! Сколько у тебя, два? Вот, держи!
Он сунул в руку Валерке десять тысяч, схватил жетоны и быстро направился на Остоженку, к автомату. Валерка растерянно глянул на меня и вдруг сорвался и побежал за мужчиной. Я побежала за Валеркой. Мужчина уже набирал номер, Валерка остановился неподалеку, словно ждал момента отдать сдачу, а я быстренько подошла к стоявшему рядом с автоматом фруктовому ларьку, где пожилая женщина придирчиво выбирала овощи и фрукты.
– Алла, привет, это я! Твой отпрыск дома? А где? Он мне позарез нужен, этот кретин! Да! Да! Пока, надеюсь, не натворил, но в любой момент! Хватит причитать! Пусть, как только явится, позвонит мне домой! Поняла? И скажи этому идиоту, что… Хотя ладно, я сам все скажу! Ну, бывай!
– Девушка, вам чего? – спросила продавщица.
– А? Что? – не поняла я.
– Брать чего будете?
– Ах да, мне, пожалуйста, два банана!
– Ну, детки нынешние, одни спят на ходу, а другие… – проворчала продавщица.
– Ась, ты чего? – подскочил ко мне Валерка.
– Да вот, бананчиков захотелось!
Один банан я отдала Валерке.
– Ты все слышала?
– Слово в слово!
– И какие мысли?
Тут из подворотни выехала «Вольво», за рулем которой сидел мужчина с золотой цепью. Он помахал нам рукой и укатил.
– По-моему, надо… – начала я.
– А по-моему, необходимо предупредить этого лоха Илюшу! – проговорил шепотом Валерка. – Ты тоже так считаешь? Аська, у меня есть одно соображение. Я думаю, Илюшка без спросу взял перстень, пофорсить перед Матреной, а этот дядя Шура обнаружил и взбесился!
– Вообще-то похоже! Но ты думаешь, они до сих пор торчат в «Макдоналдсе»? Что там можно столько времени делать?
Валерка только рукой махнул и выскочил на проезжую часть, чтобы поймать машину. Но ни одна машина не останавливалась.
– Валер, даже пешком будет быстрее!
– Нет, давай ты попробуй! За двадцатник тут точно довезут. Десятку дал этот тип, а десятка у меня есть!
– Тогда отойди!
Стоило мне поднять руку, как тут же подкатила темно-фиолетовая «шестерка».
– Девушка, вам куда? – выглянул оттуда немолодой мужчина.
– На Пушкинскую площадь!
– Садитесь!
– А сколько…
– Я вас даром отвезу! С девушек, тем более таких молоденьких, денег не беру.
– Спасибо, только тут еще мой брат!
Я едва успела сесть на переднее сиденье, как к машине подскочил Валерка.
– Ах еще и брат! Тогда…
– Двадцатник! – крикнул Валерка, плюхаясь на заднее сиденье.
– Договорились!
Глава 12
Ложная тревога
Вскоре мы уже подбегали к дверям «Макдоналдса».
Я сразу увидела, что Мотька с Илюшей сидят за столиком и о чем-то говорят. Лица у них были серьезные.
– Нет, Валер, нельзя им сейчас мешать! Может, он именно в эту минуту самое главное рассказывает!
– Хорошо, подождем, пока они выйдут… – согласился Валерка.
Мы с ним уселись неподалеку в маленьком уличном кафе и взяли по банке холодного кваса.
– Господи, неужели эта дурацкая история когда-нибудь распутается! – вздохнула я. – Такой наворот – и никаких объяснений…
