Екатерина Вильмонт - Секрет бабушкиной коллекции
— Ну как? Похоже? — спросил комиссар, когда оба портрета были готовы.
— Вроде, да! — сказала Даша.
— Более или менее, — ответил Денис.
— Ну что ж, спасибо вам большое, вы нам очень помогли, но прошу вас, если что-нибудь заметите подозрительное, сразу к нам! Хотя я думаю, что эти типы уже унесли ноги!
— Господин комиссар, как вы считаете, а в Москве они не могут нам отомстить? — спросил Денис.
— Не думаю. Они же воры, а не убийцы! Попадись вы им под горячую руку, тогда, конечно, они могли бы вам всыпать, но чтобы они искали вас в Москве? Сомневаюсь! Тем более, они ведь ничего точно не знают! Так что живите спокойно, но не лезьте больше в такие истории! Еще раз спасибо, и до свидания! Вас сейчас отвезут в гостиницу.
Сердечно простившись с комиссаром, они вышли из управления и сели в полицейскую машину, которая отвезла их в отель.
— Денисик, давай сейчас не пойдем туда! — взмолилась Даша.
— Почему?
— Я ужасно устала, а там сейчас такое начнется…
— Что начнется?
— Ну, все будут нас поздравлять, благодарить и вообще… прославлять!
— Ты думаешь? — усомнился Денис.
— Ага!
— Но что ты предлагаешь?
— Ничего особенного, просто немножко посидеть в сквере. А потом как-нибудь незаметно прошмыгнуть.
— Не выйдет! Ключи от номера у портье! Хочешь не хочешь, а придется к нему подойти. Посидеть в сквере, конечно, можно…
Они немного посидели в сквере, а потом все-таки пошли в гостиницу. Пройдя через крутящуюся дверь, они попали в холл. Но никто их не приветствовал, никто не благодарил и не прославлял.
Денис, казалось, был даже немного разочарован.
— Вот видишь, никому тут нет до нас дела!
— И слава Богу, может, мама все-таки не узнает!
— Тогда тебе надо предупредить Наташу!
— Ой, правильно, Денисик!
— Меня мама всегда звала Денисиком, — вдруг грустно проговорил он. — А с тех пор больше никто.
— А брат?
— Нет, он зовет меня Дениска-редиска! Иди, поговори с Наташей!
Даша подошла к дверям магазина, и через стекло ее первой увидела Марджори. Она бросилась ей навстречу.
— Дари! Дари! Я благодарю тебя.
И тут же выскочила Наташа.
— Дашка, солнышко мое! Какая же ты молодчина! У меня просто нет слов! Какая умница! Повезло твоей маме! Она должна гордиться такой дочкой! — Наташа обнимала и целовала Дашку.
— Тетя Наташа! — вдруг твердо прервала она поток восхвалений, — тетя Наташа, подождите! Дайте сказать!
Наташа и Марджори удивленно переглянулись.
— Во-первых, я была не одна, а с Денисом, вон он стоит!
— Так зови его скорее сюда! Денис!
Денис скромно подошел.
— Спасибо, Денис! — прочувственно сказала Наташа и протянула ему руку, унизанную изысканными кольцами.
— А во-вторых, тетя Наташа, пожалуйста, не говорите маме!
— Как? — растерялась Наташа. — Почему?
— Зачем ей это знать? Она будет волноваться!
На глаза Наташи навернулись слезы. Марджори недоуменно смотрела на эту сцену. Наташа быстро перевела ей слова Даши. И по темной щеке Марджори тоже покатилась слеза.
— Тетя Наташа, вы обещаете?
— Я-то обещаю, но, думаю, ничего не выйдет!
— Почему?
— Потому что руководство нашей фирмы уже в курсе дела, и, скажу вам по секрету, завтра вы получите подарки. Так что скрыть не удастся.
— Какие подарки? — сверкнув глазами, спросила Даша.
— Увидите! И пусть твоя мама гордится дочкой! Ничего страшного, уверяю тебя!
В этот момент в магазин вошла пожилая дама с крохотной собачкой на руках, и женщины занялись ею.
Денис и Даша остались одни. Больше никто к ним не бросался.
— Смотри! — сказала Даша. — Пол никто не моет! И он уже не такой блестящий.
— Наверное, еще не нашли замену тому негру!
— Слушай, Денис, а пошли к нам в номер, неохота мне тут больше тусоваться! Надоело!
— А может, искупаемся?
— Давай!
Но они так устали, что лишь немного поплавали, а потом вылезли и уселись в креслах с баночками кока-колы в руках.
— Да, денек! — вздохнул Денис.
— Не говори!
Они замолчали, не в силах даже разговаривать. И вдруг раздался крик:
— Даша! Доченька!
К ним вокруг бассейна бежала Александра Павловна.
— Данечка, девочка моя! Это правда? Мне сейчас сказал портье. Здравствуй, Денис! Это вы вместе, да? Но как, каким образом?
Мама обнимала и целовала Дашу, с ее накрашенных ресниц капали слезы.
— Но как? Как ты могла? Ведь это же опасно! Разве так можно? Подумаешь, какие-то драгоценности дурацкие, к тому же застрахованные! Стоило, ли из-за них рисковать? Обещай мне, что больше никогда, никогда…
— Мама, подожди, — пробормотала Даша и вдруг побелела и, наверное, упала бы, если бы Денис не подхватил ее. Вдвоем с Александрой Павловной они усадили Дашу в кресло.
— Я сейчас врача приведу! — крикнул Денис и как был, в плавках, бросился бежать к портье.
Буквально через несколько минут примчался врач, осмотрел Дашу, которая уже пришла в себя, и сказал по-немецки:
— Ничего страшного! Девочка переволновалась (врач, конечно же, был в курсе дела), сейчас мы отведем ее в номер, я сделаю ей укол, и утром она будет в полном порядке.
— Вы уверены, доктор? — дрожащим голосом спросила Александра Павловна.
— Абсолютно! А вообще девочке нужно больше заниматься спортом.
— Да, да, вы правы! — сокрушенно отозвалась Александра Павловна. Конечно, Дашка занимается не спортом, а хозяйством, это ее, матери, вина, и вот к чему это привело!
Врач вдвоем с Денисом, который уже успел одеться, отвели Дату в номер, мама уложила ее в постель, врач, господин Лемке, сделал Даше укол и удалился, пожелав ей спокойной ночи. А Денис все топтался у двери.
— Денис, можешь идти, кажется, с Дашкой ничего страшного.
— Тогда спокойной ночи, — вздохнул Денис.
— Пока, Денисик! — слабым голосом проговорила Дата. — Спасибо тебе!
Он ушел. Александра Павловна села на кровать к дочке.
— Данчик, как ты себя чувствуешь?
— Нормально, мамочка, только слабость, а так — нормально.
— Бабушка сейчас возмутилась бы, — улыбнулась мама, — она всегда сердится из-за этого твоего «нормально».
Бабушка! Дату захлестнула волна стыда. Она ведь даже не знает, что там, у бабушки делается!
— Мам, а давай позвоним бабушке, я соскучилась по ней!
— Давай, только про твои подвиги ничего, говорить не будем, расскажем, когда вернемся, а то ты же знаешь бабушку, она начнет требовать подробностей, и этот разговор влетит нам в копеечку!
— Хорошо, — улыбнулась Даша. Александра Павловна набрала номер, а Даша взяла трубку. Но к телефону подошла Виктоша.
— Дарька! Привет! Как ты там?
— Клево!
— Не скучаешь?
— Нет, что ты! Тут такое…
Александра Павловна прижала палец к губам.
— Тошка, а где бабушка?
— Она в театр пошла.
— В театр? С кем?
— С Алексеем Венедиктовичем. Он зашел за ней, принес букет…
— Гвоздики?
— Нет, нарциссы!
«Моя работа», — подумала Даша.
— Тошка, ты у бабушки ночуешь?
— Я у нее живу, пока вы не вернетесь!
— Молодчина, Тошка. Спасибо тебе! Ладно, я с тобой прощаюсь, бабуле привет!
— Тете Саше тоже! Пока!
— Тошка, новостей нет? — многозначительным шепотом спросила Даша, так как Александра Павловна вышла из комнаты.
— Есть! Еще какие! Мы теперь знаем, кто кладет камни, то есть теперь уже не камни…
— А что?
— Кольцо с громадным сапфиром!
— И кто это?
— Тети Сонина ученица бывшая… Александра Павловна вернулась.
— Ну ладно, Тошка, пока, мы завтра утром позвоним! — Даша положила телефонную трубку. — Мам, бабушка пошла в театр с Алексеем Венедиктовичем!
— Ну и славно! Дашка, а у тебя уже глазки слипаются! Спи!
— А ты?
— А я еще сделаю несколько звонков, а потом тоже завалюсь устала я смертельно!
Укол подействовал, и Даша уснула.
Утром она проснулась от каких-то голосов. Мама громко с кем-то разговаривала. Второй голос был мужской. Говорили по-немецки. Потом в дверях появилась сияющая мама.
— Данчик! Проснулась? Ну как ты?
— Нормально!
— Вид у тебя хороший, уже не бледная…
Дашка, вставай, смотри, что тебе прислали!
Даша вскочила с постели и бросилась в другую комнату. Там на столе стоял сногсшибательный букет. Розы, лилии, еще какие-то неведомые цветы, масса зелени, словом — красотища! Рядом с букетом — корзина фруктов, увенчанная ананасом, и маленькая коробочка, завернутая в серебристую бумагу с фирменными значками «Стар». И такой же серебристый конверт.
— Это все мне?
— Тебе, Данчик, тебе!
— Мама, а что в коробочке?
— . Откуда же мне знать? Открой — увидишь.
Даша дрожащими от нетерпения руками сорвала серебристую бумагу. Под ней обнаружилась белая картонка, а в ней кожаный футляр. Да ша раскрыла его и ахнула. Внутри на черном бархате лежали сережки — на необыкновенно изящной золотой подвеске розовая жемчужина.
