Валерий Гусев - Охота на инспектора
В торце вагончика было небольшое окно, забранное редкой решеткой.
— Как только попадешь, хватай Шарика и дуй домой. Изо всех сил.
— А ты, Леш
— А я за тобой, не бойся. Беги изо всех сил и не оборачивайся. Встречаемся у Дедули. Оба —два.
— Оба —три, — поправил его Шурик.
Он взял пульт, заложил в кронштейны снаряженные будущей вонью ракеты и поднял вертолет в воздух.
Вертолет, шурша лопастями, висел возле куста, словно примеривался. Шурик чуть —чуть его развернул и нажал пуск. Ракета рванула вперед, оставляя за собой легкий дымный след, ударилась чуть выше окна, вспыхнула и упала.
Шурик, закусив губу, еще немного довернул вертолет, немного опустил его нос и выстрелил второй ракетой. Она, будто знала, что от нее требуется, влетела в окно меж прутьев решетки.
— Класс! — сказал Алешка. — Дуйте отсюда. Шарик, ко мне!
А дальше было так. Шарик примчался с мячиком, попрыгал возле ребят и послушно убежал с Шуриком за реку, все время оборачиваясь, будто с обидой — самое интересное будет без меня.
Он не ошибся. Еще через минуту из вагончика, кашляя и ругаясь, вывалились Колян с Толяном, а в вагончик вбежало маленькое существо с какой —то страшной резиновой мордой. Круглые стеклянные глаза и консервная банка под подбородком.
Когда Алешка ворвался с вагончик, мистер Хилтон, прижав к лицу носовой платок, пытался хоть что —то понять. Алешка сунул ему в руку противогаз и скомандовал:
— Собирайте вещи, мистер! Пароход отправляется!
Надо отдать должное инспектору — он сориентировался мгновенно — нацепил противогаз, схватил спиннинг и потянулся в угол за зонтиком.
— Да бросьте вы его! — крикнул Алешка. — Дождя нет, а на пароход опоздаем!
— Ноу, Алекс. Май амбрела (зонтик) есть сорд (шпага).
Алешка его слова не понял, а действие увидел и оценил. Потому что в дверях вагончика образовался осмелевший Вован. В брюках с одной штаниной. Он ничего не говорил, он только ревел, как медведь, обиженный пчелами.
В ту же секунду чехол от зонтика полетел куда —то в угол, а в руке у Хилтона оказалась… шпага с тонким блестящим клинком. Этот клинок, сверкнув солнечным лучиком, уперся Вовану в лоб. Вован отступил на шаг, клинок чуть —чуть поиграл в воздухе и уперся ему в нос. Вован, пятясь, спустился по ступенькам и остановился — руки по швам.
— Рванули! — скомандовал Алешка.
И они рванули к водопаду. Впереди бежал Алешка с чужой штаниной в руках (и в противогазе), за ним трусил английский полицейский со шпагой в руке (и с противогазом на великобританской голове). На другой руке Хилтона болтались наручники.
Возле водопада Алешка подхватил кусок пленки, стащил противогаз. Хилтон понял его без слов.
И они исчезли от погони за стеной падающей воды.
Алешка, усевшись в глубине грота, развернул штанину, достал из нее пистолет и сунул его за поясок джинсов.
— Это, Алекс, отдайте мне, — сказал Хилтон, отдышавшись. Голос его звучал неузнаваемо. — Будем меняться.
— Ну вот, — сказал Алешка с обидой, — я вас спас, а вы отбираете у меня мое последнее оружие.
— Ваше оружие вот здесь, — прогундосил Хилтон и постучал себя по резиновому лбу. — Но в этот раз оно у вас ошиблось. Или сказать корректно: оно сделало некоторый осечек.
— А вы снимите противогаз, — посоветовал Алешка, — а то на вас смотреть противно. И слушать тяжело.
Глава XI
МУХА В ЛАПШЕ
Шурик потом рассказывал, как он, отогнав домой Шарика, спрятался в кустах и наблюдал за Вованом. Тот метался по берегу, ругался; к нему на помощь прибежали Толян с Коляном и тоже больше ругались, чем разыскивали беглецов. Да, ребята, это вам не с бабкой Мотрей воевать! Они метались по берегу точь —в —точь так, как ведет себя Шарик, когда забывает, куда он запрятал запасную косточку или любимый мячик.
Шурик даже заметил, что эти братки становились все озабоченней, все больше волновались. Они, конечно, знали, что ихний шеф Ломакин не похвалит их за то, что они упустили похищенного англичанина.
Вован разошелся до того, что стал давать Коляну грубые пинки с грубыми словами. Толян с интересом за этим наблюдал. Но вскоре и его очередь настала. Теперь Колян наблюдал с интересом, поглаживая ушибленные места.
Потом они достали сигареты, сели на бревнышко, как бездомные воробьи, покурили и поплелись обратно на стройплощадку.
Но Шурик не спешил. Он терпеливо выждал — не вернутся ли они, чтобы возобновить поиски. Не вернулись. И Шурик направился к водопаду, отважно ступил на мокрый от брызг карниз.
Алешка и мистер Хилтон вели тем временем дружескую беседу под сенью низвергающихся водяных струй. Вода шумела, говорить надо было громко, но они не решались, чтобы не выдать врагам своего убежища. Поэтому они не всегда и не сразу понимали друг друга.
— У вас они отобрали мобильник — шепотом прокричал Алешка.
— Автомобильник Да, очень отобрали. Вместе с ключами. И вместе с документами на право проезда по дорогам вашей страны. Но это один пустяк. Я очень был рад, когда увидел в тарелке, где макароны, нашу знакомую муху…
— Ухо — удивился Алешка. — В макаронах Чье ухо
— Муха, муха! — Хилтон пожужжал и помахал руками, как крылышками.
Алешка понял его по —своему.
— Да, вертолет! С ракетами. А в ракетах — вонючка. Вам понравилось
Хилтон в ответ покивал на всякий случай и сказал:
— Надо звонить Сержу, мистеру Оболенски. — И Хилтон как —то ловко, без всяких проблем разомкнул кольцо наручников. И стал объяснять Алешке, что второе кольцо, которым его пристегнули к ножке стола, он снял еще проще: приподнял стол — и все. — Эти три гангстера очень глупый человек…
В этот момент в туче брызг в гроте появился бедный верный Шурик — мокрый с головы до ног, и заорал, стуча зубами от холода:
— Они ушли! Вылезайте! Что вы здесь расселись
День клонился к вечеру. Солнце уже коснулось верхушек лесных деревьев. По реке, как будущие льдинки, плавно плыли разноцветные листья. Воздух стал таким влажным, что дым от костра не хотел подниматься вверх, а хотел стелиться над осенней землей и щипать глаза.
У огня, на воткнутых в землю палках, сушилась, испуская пар, одежда Шурика. Который, закутанный в куртку Хилтона, ближе всех жался к костру. Но не ныл и не поскуливал. Он молча гордился собой.
Алешка подкладывал дрова в костер, мистер Хилтон вертел в руках мой мобильник и вздыхал на английском языке.
— Нельзя позвонить. Совсем нет немного денег.
— Кот наплакал, — буркнул Алешка и повернул мокрые Шуриковы штаны другой стороной к огню. Пар от них пошел с новой силой.
— Вы тут посидите, — Алешка встал, — а я сбегаю в одно место.
— И я тоже, — сказал Хилтон. — Давно хочу.
— Я не за этим, — хмыкнул Алешка. — Я за Павликом. А вы смотрите за Шуркиными штанами: пусть уж лучше немного мокрые, чем много горелые. Я пошел.
Буратино такой, распорядился: девчонку — на спину собаки, Пьеро — на собачий хвост. А сам пошел за папой Карло… То есть за дядей Павликом.
Алешка быстро шагал берегом реки, придерживаясь кустарника, поглядывая по сторонам: встречаться с ломакинскими братками ему как —то не очень хотелось.
Он благополучно добрался до брода, перебрался на другой берег и, опасливо миновав стройплощадку, без труда разыскал место засады Павлика. Точнее — его наблюдательный пункт. Невдалеке от стоянки слышалась воркующая музыка и звонкий женский смех.
«Сладкая парочка», как мысленно обозвал их Алешка, безмятежно наслаждалась последним теплым осенним вечером после трудового рабочего дня.
Прямо на траве они расстелили клетчатый плед и заставили его бутылками с водой, коробками с соками, всякими яблоками и конфетами. Между этими припасами мурлыкал магнитофон. Правда, там же лежал и папин бинокль.
Павлик, одетый как среднестатистический бизнесмен, что —то весело рассказывал своей «невесте» (тоже папиной сотруднице) и сам себе смеялся от души.
Алешка появился перед ними — смех выключился.
— Ты откуда — озадаченно спросил Павлик.
Алешка хотел ответить известной рифмой («От верблюда!»), но не стал грубить Павлику при девушке, хотя очень хотелось.
— Оттуда, — Алешка неопределенно махнул рукой и невинно спросил: — Товарищ капитан, а вы не знаете, где сейчас находится инспектор Скотленд —Ярда по имени мистер Хилтон
— Как где В Москве, на рабочем месте.
— Нет его там.
— Ну… Может, где —то на рыбалке. Ходит где —то с удочкой.
Алешка ядовито усмехнулся.
— Мальчик что —то знает, — сказала «невеста».
— Этот мальчик, — сердито ответил ей Павлик, — слишком много знает.
Алешка присел на плед, с краешка, налил себе в пластиковый стаканчик сока и сунул за щеку шоколадную конфету. И сказал как бы сам себе:
