Артем Кораблев - Кто съел кенгуру?
Уломав родителей, я выскочил из дома, чтобы сразу же бежать к Семе, и прямо за дверью чуть не споткнулся о Тимофея. Однако теперь его возвращение уже не могла изменить мои планы. Я запихнул кота в комнату, закрыв на сей раз и форточку. Поставил на плитку вариться пойманную рыбу, а сам вновь поспешил к Семе.
Семену я сказал, что кот нашелся.
— Поздравляю, — заулыбался он. — Ну беги на автобус, родители небось волнуются.
— Ничего, я позвонил, — успокоил я Сему. Однако спешить мне и правда было надо. Так что, попрощавшись и поблагодарив его за гостеприимство, я покинул Семину пятистенку. Он, правда, вызвался меня проводить, но я возразил:
— Что я, маленький, что ли?
— И то верно, — согласился Семен.
Вернувшись на нашу дачу, я покормил кота вареной рыбой вместе с бульоном и стал собираться. Мне необходимо было одеться потеплее. Перерыв шкафы, я нашел там два моих старых свитера и оба напялил под куртку. Там же я нашел тренировочные штаны и поддел их вместо кальсон да еще поверх них брюки от спортивного костюма, да еще джинсы — еле налезли. Теперь я чувствовал себя, как лук или капуста. Только теплых носков не было на даче, поэтому я просто надел три пары. Затем я разыскал фонарик и взял еще в шкафчике на кухне банку тушенки. Перочинный нож у меня всегда с собой. Банку и фонарик я сунул в карманы куртки. Потом снова запер кота в комнате, включил ему на ночь масляный электронагреватель и покинул наш дачный дом.
ГЛАВА XII Ночная прогулка с продолжением
Я ехал в зоопарк. Эта мысль пришла мне в голову по дороге к Семиному дому. Другого такого случая побывать в зоопарке ночью мне наверняка больше не представилось бы.
Провести ночь на улице я не боялся. На этот счет у меня уже был некоторый опыт. Прошлым ноябрем я просидел ночь в разрытой могиле, когда ловил призраков в деревне Светкиных предков. Бывало и такое. Тоже стояли морозец. Только тогда я не был так хорошо экипирован, да и банки тушенки с собой не захватил.
По времени я успевал. Последний автобус из Узорова в Москву отошел ровно в десять, и я был в нем единственным пассажиром. На «Молодежной» в одиннадцать я пересел на метро. Стало быть, у зоопарка я окажусь около двенадцати. И еще будет рано. На территорию через Лешкину дырку я рассчитывал проникнуть попозже, когда охрана совершит свой первый обход, и Шаман выйдет на ночную прогулку. Если, конечно, выйдет, но это-то я и собирался проверить.
Больше всего я боялся, что меня остановит милиция и потребует документы, которых у меня не было. Или не дай бог задержит в зоопарке охрана. Вот будет номер, если я попадусь вслед за Лешкой.
Я бродил по Беговой неподалеку от памятника мужику с гранатой, выжидая нужное время. Пока ко мне никто не приставал, но беспокойство не покидало меня. Уже дважды мимо, но не рядом, проходили милиционеры. Сначала двое, потом трое. Пока не рядом. Да еще я за лоток прятался. А что будет, если они меня заметят? Наверняка спросят документы. Тогда все.
Кроме милиции, на улице было еще немало народа. Встречались компании по несколько человек, обычно навеселе. Одинокие личности подходили к ночным лоткам за сигаретами и спиртным. Кто-то, несмотря на поздний час, еще гулял с собаками. И конечно, бомжи. Они еще не расползлись на ночь по чердакам и подвалам. Пропивали дневные сборы, собирали брошенные бутылки. Если б я появился в этот раз на Беговой в том же наряде, что и неделю назад, бомжи небось приняли бы меня за своего. Наверное, погнали бы, как конкурента.
Тяжело ждать чего-либо, особенно ночью. Чтобы не было так муторно, я тоже подошел к действующему лотку и купил пакетик орешков, все-таки веселее. Затем я пристроился с ними в тени дерева за афишами и принялся обдумывать свой план проникновения в зоопарк.
Конечно, забраться я мог туда Лешкиным путем без труда. Но так же легко я мог попасться в лапы охраны, едва ступив на территорию зоопарка. И где гарантия, что под напором родителей вкупе с Мариной Николаевной Лешка не открыл им свой потайной ход? Нет, надо было что-то придумать, чтобы не повторять ошибок «доктора Ватсона».
Задумавшись, я и не заметил, как ко мне приблизился наряд милиции из двух человек. Правда, они шли по освещенной фонарем части улицы, с другой стороны афиш, и пока еще не раскрыли моего убежища.
— Холодно что-то, — сказал один из них, когда менты поравнялись со мной и остановились за афишей так, что я видел их сапоги.
— Да как всегда, — равнодушно возразил другой.
— Да ну. Уже пять дней, как весна наступила, а все мороз.
— А чего тебе? Вот пригреет, все развезет, по грязи таскаться будем.
— Уж лучше по грязи. Холодно. Слушай, пошли к Таньке, чайку попьем.
— К какой Таньке?
— Ну, в палатке у того входа, помнишь, в пятницу были? Сегодня она ночью работает, я точно знаю.
— Ах эта? Пошли.
Сапоги повернулись и, сделав пару шагов, скрылись из моего ограниченного поля зрения.
«А ведь охрана в зоопарке тоже небось мерзнет, — подумал тогда я. — Вряд ли они всю ночь кругами по территории бродят. Наверное, сделают обход и тоже идут чай пить». Эта мысль подвигла меня к новым действиям. Теперь я знал, как мне обмануть бдительность охранников зоопарка.
Покинув укрытие под деревом, я решительно зашагал в сторону Малой Грузинской.
В городе ночью почти никогда не бывает совсем темно. Не то что в деревне, где глаз можно выколоть об забор, так его и не увидев. Свет уличных фонарей, огни реклам, витрин ночных магазинов, баров, кафе, свет некоторых (пусть редких) окон, за которыми люди не спят и ночью, — все это собирается воедино и не дает погрузиться городским улицам в полную непроглядную тьму.
Поэтому, стоя у подъездного окна на девятом этаже соседнего с зоопарком дома, я прекрасно видел всю старую территорию, и как по ней бродит охрана с большой черной псиной. Наверное, с ротвейлером. Я наблюдал из неторопливое передвижение и ждал, когда же им надоест ночная прогулка, и они отправятся пить чай. Ждать пришлось долго, зато в тепле. Но я уже со скуки собирался вскрыть банку тушенки, когда заметил, что охранники с собакой подошли к кирпичному зданию на противоположной стороне территории и скрылись за его дверью.
Пора. Я бросился бегом вниз по лестнице, забыв про стоящий на моем этаже лифт.
Место, где должна была быть дырка в заборе, я отыскал сразу, даже не прибегая к помощи фонарика. Но дырки там не было. Ее, как видно, совсем недавно наспех заделали, замотав снизу доверху толстой стальной проволокой. Я на некоторое время растерялся, что же делать? Но очень скоро сообразил, что эта самая проволока, зашнуровавшая дырку, представляет собой прекрасную лестницу, по которой можно проникнуть на территорию, пусть не сквозь забор, но зато через. Что я и сделал быстро и без особого труда.
Зоопарк спал. Но не весь. И это явственно ощущалось, а порой и слышалось. Выбравшись из-за еще пустующего нового птичника, я быстро, немного все-таки пригибаясь, прижимаясь к оградам и оглядываясь, миновал загоны с бизонами, лошадьми Пржевальского, куланами, снежными козами и овцебыками. Все было тихо, если не считать, что в соседнем с бизонами вольере я спугнул какого-то спящего орла. Он заорал диким гнусавым кликом, захлопал в темноте крыльями, шарахнулся в сторону и врезался в решетку. Я замер, присев на корточки. Обошлось. Только долго еще слышалась возня и шуршание перьев из спальни пернатых хищников.
И вдруг я услышал вой. На одной высокой ноте. Страшный вой: дикий, тоскливый и одинокий. Шуршание перьев затихло мгновенно. Я представил себе, как настороженно сжались орлы в своей клетке. Зато бизоны затоптались в бревенчатом домике, и где-то испуганно фыркнула лошадь, или кулан, или киянг — я уж не знаю, кто из них и как фыркает.
Вой повторился. Снова затих и снова повторился. И все на той же ноте с дребезжащими модуляциями в конце. «Это же волк!» — догадался наконец я. Надо было спешить, вдруг как раз в этот момент Шаман готовится перескочить рикошетирующим прыжком ров и выйти прогуляться. Но мне стало и страшно. Даже не столько страшно, сколько жутко и холодно, хотя я оделся, как на Северный полюс.
Нащупав в кармане перочинный нож, я вынул его и раскрыл. С ножом как-то спокойнее. Переборов самого себя, я двинулся вдоль оград в ту сторону, откуда минуту назад доносилось жуткое волчье пение.
Вольер волков находится прямо под соседству с тем зданием, в котором скрылись охранники с собакой. И это еще более осложняло выполнение задачи, которую я перед собой поставил. Но, видимо, охрана пригрелась за чайком. Никто не появился оттуда, пока я подбирался к волчьему логову.
Вскоре я был уже напротив вольера и всматривался в полутьму, пытаясь отыскать в ней серого Шамана. Это было непросто. В центре вольера на горке, неплохо освещенной рассеянным светом фонарей, не было никого, а ближе к стенам тьма сгущалась, и я никак не мог ничего там разобрать. Пришлось приблизиться еще. Я сделал несколько крадущихся шагов и замер. Мне вдруг подумалось: «А что, если волк уже вышел на прогулку и сейчас следит за мной откуда-нибудь из засады? Может, уже готовится к прыжку…» Я крепче стиснул в руке открытый нож. Мне захотелось оглядеться, и я уже стал поворачивать голову, как приметил черную тень у самой стены вольера, ближе ко рву. Но я не был уверен, что это волк, а не камень. Вспомнив о фонарике, я извлек его из кармана, направил в нужное мне место и нажал кнопку. Луч выхватил круг на бетонной стене в десятке метров от меня и… я вздрогнул. С самого края этого круга прямо на меня смотрела пара горящих немигающих глаз. Там стоял Шаман.
