Валерий Гусев - Привидение с брошкой
– Леш, а мы их сами повяжем?
Заманчиво, конечно. А вдруг разбегутся? Как крысы. Или растворятся. Как призраки.
– Нет, – с сожалением отказался Алешка. – Тут профессионалы должны сработать.
– Жалко, – протянула Эля. – Хоть бы посмотреть…
Ну как отказать такому верному Ватсону в удовольствии? Алешка подошел к платяному шкафу и растворил его дверцы. Внутри было не так много одежды. Костюм для гольфа, костюм для верховой езды, кожаный плащ и пара обычных костюмов.
Алешка, недолго думая, сгреб все это в охапку, сдернул с плечиков и уложил на дно шкафа.
– А это зачем? – спросила Эля. – Так разве лучше?
– Так разве мягче. Мы с тобой сядем здесь как примерные детки, прикроем дверцы…
– Но не до конца, – подхватила Эля. – Чтобы нам все было видно.
– И провизией надо запастись. А то скучно будет. На кухне чего-нибудь выпросим. Или стащим.
– Что новенького? – спросил Алешка папу, когда они с Мишелем вернулись из полиции.
– Ничего особенного. Конюх все отрицает. Вернее – молчит. И не называет сообщников.
– Вы их сегодня увидите, – небрежно сообщил Алешка.
– Где это? – удивился папа. – По телевизору?
– Здесь. Они опять придут сегодня грабить сейф. У них есть шифр.
– Откуда? – с тревогой спросил Мишель.
– Это мы им сообщили.
Мишель остолбенел, а папа врубился сразу.
– Так, – сказал он. – Мишка, сообщи по всему замку, что мы едем с тобой в ночной клуб.
– Чего я там не видел? – насупился Мишель. – Я лучше возле сейфа посижу.
– И я с тобой, – усмехнулся папа.
До Мишеля наконец-то дошло.
– Нужно только этих огольцов, – он указал на Элю с Алешкой, – где-нибудь понадежнее запереть.
– Чего проще, – сказал папа. – Элю сдаем под охрану мамуле, а Лешку… Тут сложнее.
– Да ненамного. Сдадим его Брошкиной. Сцепим их наручниками – и все.
– Он ее за собой утащит, – высказал папа сомнение.
Они еще долго рассматривали всякие варианты, но все они не годились. Казались ненадежными, ведь папа знал Алешку уже десять лет.
– Ладно, пап, – сжалился Алешка. – Так уж и быть. Даю слово: просижу всю ночь в темном уголке. Без звука.
– И не высунешься оттуда до утра, обещаешь?
– Клянусь воротами замка! И брюхом Черного рыцаря!
– Видал? – горделиво спросил папа Мишеля. – Видал, какая у меня в семье дисциплина?
– Как на пиратском корабле, – прыснула в кулак Эля.
Близилась ночь. Над замком вставала желтая английская луна. В парке сонно попискивали английские птахи. Черные английские лебеди, упрятав под крыло свои головки с красными клювами, дремали на гладкой воде пруда. Где-то бродили по замку разные призраки вроде «прынецов». Спал в собачьей будке сэр Джон. Спал на дереве Грей.
Папа и Мишель выехали из замка, направляясь в ночной клуб. Мишина описала широкий круг и замерла, потушив фары, у задних ворот.
Эля уложила мамулю, спела ей песенку и пробралась в Алешкину комнату. Алешки еще не было – он разбойничал на кухне, набирая запасы на ночь. В кухне было темно, и, не желая рисковать, Алешка набивал пакет продуктами в темноте. Пакет постепенно тяжелел. И судя по этой тяжести, продуктов вполне хватило бы на неделю.
Потом Алешка пробрался в каморку тети Мотри и спер ключи от кабинета. И вернулся в свою комнату, выложил припасы из пакета на одеяло.
– Вот, – сказал он. – Что под руку подвернулось.
Под руку подвернулось: пакеты с йогуртами, бутылка воды, сок, холодные котлеты, кусок курицы, пирог с черникой, хлеб, колбаса, пакет с молоком.
– Хватит? – спросил Алешка.
– Смотря сколько ждать придется, – резонно заметила Эля.
– Остатки Грею отдадим. Он все схавает. – Алешка снова уложил припасы в пакет. – Пошли?
Дверь в кабинет Алешка запирать не стал – зачем создавать грабителям дополнительные трудности? Их и так будет достаточно при возне с сейфом.
В шкафу было тепло и уютно. И мягко сидеть. Только все время что-то тикало.
Алешка покопался под собой и вытащил из какого-то Мишелева кармана круглые часы. Они обрадовались и затикали еще громче.
Устроившись поудобнее, поболтав о том о сем, ребята с удовольствием поужинали. Время шло медленно. Страха не было, было скучно.
– Расскажи что-нибудь, – попросила Эля. – Как, например, у вас там, в России?
– Нормально, – ответил Алешка. – Как тут у вас, так и там у нас.
– А у вас сейфы воруют? То есть взламывают?
– Еще лучше, чем у вас. У нас даже квартиру писателя Толстого обокрали. – Алешка решился на такой шаг. Все равно ведь придется это сделать.
– Какого Толстого? – ужаснулась Эля. – «Золотого ключика»?
– Не ори! – шикнул на нее Алешка. – Того самого.
– А кто это сделал?
– Там целая банда была. Трое дядек и одна тетка. Эта тетка и придумала все. Разведала, подсказала, как попасть в квартиру и где лежат самые ценные вещи.
– Их поймали?
– Поймали. Наш друг Михалыч их поймал.
– И тетку?
– И тетку.
– Посадили?
– Конечно.
– Так и надо. Нашли кого грабить. Такого знаменитого писателя.
– А незнаменитого, значит, можно? – спросил Алешка.
– За него не так обидно.
– А твоя мамуля знаменитая?
– Не очень.
– А было бы обидно, если бы ее обокрали?
– Еще бы! Мамуля же!
– Темный ты человек, Элька. Англичанка, одним словом.
– Я испанка. Мой папа…
– Мортодор, знаю.
– Матадор.
– А говорила – каменщик.
Так они еще довольно долго переругивались, а потом Элька вдруг сказала:
– Леш, а подо мной мокро.
– От страха, что ли?
– По-моему, от йогурта. Ты пакет с йогуртом закрыл?
– Не помню.
Алешка нащупал в темноте пакет с остатками йогурта. Пакет был весь мокрый и какой-то пиджак под ним – тоже.
– Кажется, еще и сок пролился. Надо одежду перестелить.
Перестелили одежду, уселись поудобнее.
– Еще что-нибудь расскажи. Кого у вас еще обокрали?
– Мало ли кого. Артистов всяких. Их чаще всего обкрадывают.
– Почему?
– Они все в искусстве. Им некогда за своими вещами смотреть.
А ночь все сгущалась. Становилась все глуше и глуше. Время от времени по замку разносился бой часов. Они отбивали полночь. Но все в разное время. Некоторые из них не добивали положенное число ударов, а другие отбивали лишнее.
– Сверим часы, – сказал Алешка сонным голосом.
А в окно заглядывала сонная луна…
…Тихо отворилась дверь. Вспыхнул тоненький луч фонарика. Послышались легкие осторожные шаги.
– Давай, – сказал кто-то кому-то. – Я жду тебя в башне. Оттуда рванем на мельницу и линяем в Лондон.
Дверь прикрылась.
Тихие шаги. Тихий шорох. Чуть слышные легкие щелчки. Довольно громкое ругательство, а потом:
– Ну же! Зараза!
Послышался звук, похожий на досадливый шлепок ладонью по металлу.
И тут же вспыхнул яркий свет и раздались два громовых голоса:
– Руки за голову! Лицом к стене! Серега, вызывай полицию!
Полиция, вместе с задержанным, уехала уже под утро. Когда прокричал во дворе замка сэр Джон.
– Ну вот, – сказал Мишель папе, – кончилась твоя командировка. Очень она была полезная.
– Мне все кажется, – признался папа, – что мы что-то недоделали. Что-то очень важное.
– Так всегда кажется, когда работа закончена. И еще кажется, что ее можно было сделать гораздо лучше и быстрее.
– А ты когда в Москву? – спросил папа.
– Месяца через два. Сдам дела, сдам замок новому владельцу, Черного рыцаря сдам, кое-какие мелочи подчищу – и на родину. Соскучился по своей квартирке. Она у меня простая, без флюгеров и призраков.
– Понимаю, – сказал папа. – Да и роль играть, наверное, надоело.
– Сжился. Я даже сам себя иногда во сне вижу в роли туповатого проходимца. Торговца подделками.
– Трудная у вас работа, – сказал папа.
– У вас не легче. И считаю, что мы с тобой заслужили пару часов отдыха. А потом заберем ребят и махнем в Лондон. Оттянемся по полной программе.
– Ты прав, старина.
И они ушли в свои спальни, заперев кабинет на два оборота ключа.
За завтраком мадам Брошкина вдруг заметила:
– А что это у нас так пусто? И тихо? И где ваш Дворецкий? И где эта наша милая шпана? Мы так славно маршировали накануне. У нас получился настоящий парад. Только я где-то свое войско потеряла.
– В самом деле, – Мишель даже привстал. – Где наша милая шпана?
Тут вошла Анальгина, грустная и бледная.
– Извините, – сказала она. – Я немного проспала. Ночью была такая луна, что я никак не могла уснуть.
– А где Элька? – спросила Брошкина, что-то жуя изо всех сил. – Она еще спит?
Мамуля встревожилась.
– Я думала, она здесь, за завтраком. Дома ее нет.
– А Лешка? – вскочил Мишель. – Где Лешка?
– Они оба пропали! – взвизгнула и звякнула всем своим серебром Брошкина. – И Дворецкий пропал! – Она оглядела весь зал взволнованными глазами и объявила: – Это он! Он никогда мне не нравился! Это он похитил нашу милую шпану!
