Наталия Кузнецова - Дело об украденном перстне
Я так и подумала, что ты не захочешь с ним встречаться без подготовки, а потому и заставила его остаться у меня дома.
«Странный народ тетки, — подумал мальчишка. — Если бы я столько лет не видел своего близкого друга, то сразу бы к нему побежал, без всяких подготовок. А эти на старости лет о красоте думают».
Валерий Павлович, с тревогой оглядев появившихся из его дома мальчишек и своих узниц, опустил глаза и, обратив внимание на их ноги, обляпанные месивом из сладких фруктов и соленых овощей, закричал не своим голосом:
Это что? Что это? Это же мое! Вы зачем мои банки трогали?
И что? — пожал плечами Ромка. — Все равно в тюрьму вам их некому носить. Вам за похищение Маргариты Павловны полагается от четырех до восьми лет, а за Лешку, как несовершеннолетнюю, — от пяти до десяти лет. Правда, я не знаю, складываются все эти годы вместе или нет. Но все равно за это время ваши компоты протухнут. Впрочем, вы тоже можете подать на нас в суд за причиненный вам материальный ущерб, мы не возражаем.
Меня? В тюрьму? Да что я сделал? Да это вы меня всего лишили! У самих и хоромы, и деньги, и клады спрятанные.
Внезапно на его глазах выступили слезы и потекли по дряблым щекам.
Сергей с Андреем, пожалев своего бедного сослуживца, чуть ослабили хватку, а Нечаев, вдруг проявив недюжинную силу, вырвался из рук конвоиров и мигом скрылся в своем доме. Оттуда донеслись его пронзительные вопли.
Сергей опомнился первым и помчался за ним.
Где он там? — подскочили к нему Андрей и Ромка.
Кажется, в кладовке заперся.
А из нее какой-нибудь выход есть?
Кажется, нет.
Тогда что он тай делает?
Андрей с силой дернул дверь кладовой.
— Тут щеколда, — сказал он. — Ее легко можно чем-нибудь поддеть/ Принесите мне какой-нибудь инструмент.
— Ромка осмотрел дом и обнаружил в сенях какую-то длинную и тонкую железяку.
Подойдет? — спросил он.
Сгодится! — ответил Андрей и поддел ею щеколду кладовки.
Заглянув туда, они увидели сидящего на колченогом стуле Валерия Павловича со странной блуждающей улыбкой на лице. Сейчас он действительно был похож на потерявшего свою шинель Акакия Акакиевича с иллюстраций к знаменитому рассказу Гоголя.
— Прощайте, — каким-то блаженным, слабеющим голосом сказал злоумышленник и откинулся на спинку стула.
Прямо перед ним на столе лежала аптечка— зеленая жестяная коробочка с красным крестом, — на столе валялись пустые стеклянные пузырьки.
— Да он, похоже, отравился! — воскликнул Андрей и громко крикнул: — Бабушка, подойди сюда!
На пороге кладовой появилась Дарья Кирилловна. Взглянув на разбросанные пузырьки и теряющего сознание похитителя, она сразу все поняла:
— Вызывайте «Скорую», быстро!
Она нашла в аптечке нашатырный спирт и смочила им виски Нечаева. Тот чуть приоткрыл глаза.
— Воды, быстро! — приказала она, — Ему нужно срочно промыть желудок.
Ромка принес воды в той самой эмалированной в которой себе на беду вынес сосед Дарье Кирилловне. Она добавила в нее питьевой соды и поднесла к губам Валерия Павловича: :
— Пейте!
Тог что-то замычал и, сжав губы, отрицательно замотал головой.
— Дело ваше, — вздохнула она. — Тогда остается положиться на судьбу/
— А нам что теперь делать? — спросил ее Ромка.
— Да что хотите, Я же говорила, что все окончится хорошо. Так и оказалось. Не для всех, правда. Только бы «Скорая» быстрее приехала!
Ромка выбежал на улицу.
Сергей подогнал «Жигули» и стоял в ожидании Дарьи Кирилловны и Андрея, а Артем повел Маргариту Павловну в ее дом с мансардой.
— Темка, не забудь про ступеньку! — крикнул ему вслед Ромка.
Лешка кинулась к Дику, который все это время настороженно следил за ними через дырку в заборе.
— Ну что, — обхватив его морду руками, нежно спросила она, — продал меня за кусочек колбасы? Этот гад ему колбасу кинул, он за ней и кинулся, а меня бросил, — пожаловалась она подошедшему брату.
— Я же говорил, что он глупый пес, И вовсе нет. Ведь он же Маргариту Павловну учуял и в дом вбежал. А я — за ним иначе мы бы никогда не догадались, что она у нас под самым носом находится. Так бы и ходили мимо его дома неизвестно еще сколько дней. Кстати, к дяде Валере Дик всегда почему-то хорошо относился. Тот его и кормил, и поил часто, как ни странно.
— А чего тут странного? Положительные черты характера есть даже у самых закоренелых рецидивистов, — со знанием дела высказался Ромка и не вытерпел: — Эй, Лешка, а тебе то Маргарита про клад не рассказала, пока вы там сидели?
Не знает она ни про какой клад, честное слово. Я ей верю.
Да, странная история. — Скажи честно, ты очень боялась?
Лешка уже сказала Артему, что ей было там не очень страшно, и поэтому сейчас лаконично повторила:
— Сначала — очень, а потом — нет. Нас же там двое было.
И тут же вспомнила о своем испуге, растерянности и даже ужасе, когда она внезапно, ни о чем подобном не помышляя, оказалась в чужом погребе. Девочка замолчала, заново переживая неприятные ощущения прошлого вечера..
После того как она, отбила горлышко трехлитровой банки с компотом и напоила Маргариту Павловну, ею овладела ярость. Она попила сама и даже съела один абрикос, а потом с силой швырнула банку о противоположную стену. Стекла и абрикосы разлетелись в разные стороны, а на стене образовалось огромное темное пятно. Лешка оттащила лестницу, по которой спустилась в погреб» но» добрала стекла и уложила их под люком острыми концами вверх. Потом разбила еще несколько банок и успокоилась только тогда, когда посередине погреба выросла порядочная горка острых осколков.
Вот теперь он нас не достанет, — удовлетворенно сказала она Маргарите Павловне, с удовольствием оглядывая свою работу. — Если попытается спрыгнуть, то наколется. Тут мы его банкой по башке и треснем!
А ты отважная девочка, — внимательно наблюдая за ее действиями, сказала Маргарита Павловна.
Не всегда, — честно призналась Лешка. — Знаете, как я испугалась, когда у меня ваш перстень украли. Но вы не волнуйтесь, он нашелся. И знаете где? У вашей подруги, Дарьи Кирилловны. Только он» оказывается, не драгоценный…
Он больше чем драгоценный, — сказала Маргарита Павловна; — Я раньше не верила в волшебные свойства камней, а теперь стала верить. В этом перстне не алмаз, как думали очень многие, а горный хрусталь, попросту — обыкновенный кварц. Но если его правильно огранить, то по игре света он ничуть не будет уступать бриллианту. Вот такой волшебный перстень подарил мне Жан-Жак.
Вы говорили о его волшебстве. Когда к вам приезжала Евгения Семеновна. Тогда я подумала, что это алмаз. Я где-то читала, что алмаз — это сгусток великого могущества. Вы еще говорили, что это талисман и что тот, кто его хранит, всегда любим и любит… Вот я его у вас и попросила в тот вечер…
Я догадывалась, зачем. Это из-за того мальчика, Артема. Он тебе Нравится?
Лешка потупилась.
— Но горный хрусталь — не алмаз. Никакого могущества он не приносит. Зато он дает нечто большее.
Он помог вам не забыть Жан-Жака?
Наверное, хотя я бы его и так никогда не забыла. Но этот перстень много лет приносил мне еще и радость!
— Как это? — не поняла Лешка.
— Говорят, кварц впитывает в себя положительную энергию, которая идет от солнца, и передает ее своему владельцу. Я, бывало, выйду в сад, возьму перстень в ладони — теперь-то уж он мне маловат стал, чтобы его постоянно носить, — направлю на солнышко и на душе становится тепло и радостно. Приходит уверенность, что будет еще в жизни что-то хорошее; Смешно! В мои-то годы! — усмехнулась Маргарита Павловна.
— Конечно, у вас все будет хорошо, заверила ее девочка. — И Жан-Жак скоро приедет.
А ты знаешь, я боюсь е ним встречаться. Он. меня помнит молодой и красивой, а какой увидит сейчас?
Любви все возрасты покорны, — вспомнила Лешка слова великого классика. — Вы не волнуйтесь он же прекрасно понимает, что вы с годами чуть-чуть изменились.
— Совсем чуть-чуть» — грустно улыбнулась Маргарита Павловна.
Беседуя, как две близкие подружки, они даже забыли в тот момент, где находятся. Потом незаметно для себя уснули на узкой железной кровати и довольно крепко спали, пока их не разбудил Ромкин крик.
Лешка, — дернул ее за руку брат, — ты чего молчишь, не рассказываешь, что вы с Маргаритой в подвале делали?
А? — вздрогнула девочка. — Да ничего не делали. Стекол набросали и спать легли. А потом вы нас спасли.
— А этот дурак из-за своих банок отравился.
Не только из-за банок, наверное. Он же. рассчитывал на сокровища, а дело вон как для него обернулось. Ты знаешь, мне его даже жалко стало, у него такое лицо было, когда он увидел, что я в его погребе натворила.
Его почему-то всем жалко. А вдруг он помрет?
