Екатерина Вильмонт - Хитрый ход
– Ни фига, – покачал головой Шмаков, – ни фига подобного!
– Почему это?! – воскликнула Ксюша.
– Потому! За ним же следим не только мы. Думаешь, эти типы позволили бы ему попасть в лапы ментов? Да ни в жисть!
И вообще, как за ним следить, если уже следят другие?
– Так и следить! По принципу слоеного пирога! Они за ним, а мы за ними.
– Нет, ничего не получится, – сказала Саша. – Они же на машинах ездят, а мы…
– Ну, они далеко не всегда на машинах.
Если Витасик пойдет пешком, они на машине не поедут, это, как говорит Шмаков, и захудалому ежику понятно, – горячилась Ксюша.
– Но Роман теперь знает Леху, значит, Леха для слежки не годится. Никита болен, я тоже, а одним вам просто нельзя даже близко туда подходить, – решительно произнес Гошка. – В конце концов, что такого случилось? Обыскали квартиру и, кажется, даже ничего не уперли. Что это изменило?
Мы ведь так и так собирались бросить это дело. Я вот подумал и решил: незачем нам к нему возвращаться. Незачем. Все против нас.
Я вам лучше вот что скажу – когда я поправлюсь, я приглашу вас всех в «Макдональдс»!
– Это с каких же шишей? – полюбопытствовал Леха.
– А мне папа денег прислал, могу себе позволить!
Поначалу Гошка хотел пригласить одну только Сашу, но он вовсе не был уверен, что она согласится. Нет, уж лучше пойти туда всей компанией!
– Отлично, – сказала Ксюша, – только когда выздоровеешь, не забудь про приглашение.
– Ксюха, ты говоришь так, будто я невесть какой жлобяра!
– Нет, Гошка, ты не жадина, не сволочь и не гадина! – вдохновенно продекламировала Маня.
Все, кроме Саши, расхохотались.
А вскоре вернулась Юлия Александровна, и ребята стали расходиться. Саша с Маней поднялись на десятый этаж, в свою квартиру, а Леха с Ксюшей спустились во двор.
Ксюша жила в соседнем подъезде, Леха – в доме напротив.
– Ну чего, Ксюха, накрылось наше расследование?
– Да… Полная непруха! Два таких интересных дела размотали, а на третьем споткнулись. Ни туды и ни сюды, как говорится.
А пошли глянем, чего там у Витасика делается, а?
– Что там может делаться?
– Ну, стоит там «Сааб» или Ромин «жигульчик»?
– Пошли, все равно делать нечего.
Они не спеша направились к дому Витасика. В переулке у въезда во двор стоял темно-зеленый джип «Паджеро». Когда они поравнялись с ним, оттуда высунулся пожилой мужчина:
– Ребятишки, вы, часом, не знаете, где тут фирма «Колибри»?
– «Колибри»? – переспросил Леха. – Первый раз слышу.
– Вот незадача-то, ни одна душа не знает, прямо-таки чертовщина какая-то.
– А какой адрес? Адрес у вас есть? – спросила Ксюша.
– Адрес? Ох ты умничка, адрес есть, вот погляди, может, знаешь?
Он протянул Ксюше записку. Она внимательно пригляделась и ничего не поняла. В записке было сказано следующее: «Если пикнешь, тебе конец. Садись в машину без звука, курва!» Ничего себе прикольчики. И вдруг до нее дошло – никакие это не прикольчики, и что-то твердое уперлось ей в бок. Ксюша похолодела от ужаса, но ее уже запихивали в машину вместе с Лехой, который и опомниться не успел. А через секунду машина уже мчалась прочь. Они действительно и пикнуть не успели.
Глава XI
НА ВОЛЕ И В ЗАТОЧЕНИИ
– Манька, ты чего такая тихая? – спросила Саша, когда они вернулись домой. – Всего один стишок выдала, на тебя не похоже.
– Просто так… Настроения нет.
– Из-за Гошки волнуешься?
– Чего волноваться-то? Ему уже лучше.
И вообще…
– Что?
– Я решила вырвать с корнем…
– Что вырвать?
– Любовь.
– Любовь к Гошке? С корнем? – засмеялась Саша. – Почему?
– Потому что он влюблен в тебя.
– Мало ли кто в меня влюблен…
– Да, в тебя многие мальчишки влюблены, это правда, но на них мне плевать.
А любовь к Гошке может нас с тобой поссорить. Я буду тебе завидовать и хуже к тебе относиться, но ты же все-таки моя родная сестра, а Гошка… Что ж, если он не сумел меня оценить…
– Мысли, конечно, разумные, – улыбнулась Саша, – но дело в том, что я в Гошку не влюблена, а тебя он еще запросто может оценить.
– Так ты считаешь, мне не надо его разлюблять?
– Это ты должна сама решить, а то потом будешь меня обвинять. И еще – разве можно разлюбить по заказу? По-моему, нет.
– По заказу, конечно, нельзя, но если тренировать волю…
Они замолчали. После вчерашнего визита их отца девочки ощущали какую-то потерянность. Они общались с ним почти как с чужим. И после его ухода даже не обменялись впечатлениями, что было для них странно и непривычно. И этот разговор о Гошке получился каким-то натянутым.
Первой нарушила молчание Маня.
– Сашка, о чем мы говорим? Мы же просто стараемся не говорить о папе. Тебе он вчера не понравился? – спросила она напрямик.
В синих Сашиных глазах отразилось смятение.
– Да, Маняшка, не понравился, ты правильно выразилась. Именно не понравился.
Какой-то он стал другой и… чужой. Он как будто играл любящего папу.
– Плохо играл. Бездарно.
– А почему, как ты думаешь?
– Наверное, он нас разлюбил.
– Нет, не может быть! Любил, любил и вдруг разлюбил?
– А если он волю тренировал?
– Чепуха, зачем?
– Наверное, ему любовь к нам как-то мешала. Если у него еще дети будут, их он будет любить, а нас…
– Ерунда, дело не в этом, мне кажется…
– А в чем?
– В том, что мы первый раз так долго не виделись, в том, что он пришел к нам в гости и ему… наверное, ему было тяжело смотреть нам в глаза и стыдно отчасти. Из-за того, что у нас по его вине так изменилась жизнь. И чтобы скрыть неловкость, он старался изображать веселого, доброго и очень-очень знаменитого папу.
– Ты правда так думаешь?
– Правда, – кивнула Саша.
– Тогда еще ничего…
– Ты, Маняшка, вообще любишь крайности.
– Какие еще крайности?
– Ну, например, я люблю Гошку – я разлюблю Гошку. Папа нас любил – папа нас разлюбил. Либо черное, либо белое.
– Разве это плохо?
– Тебе будет трудно жить.
– Ничего подобного, я люблю всякие цвета. Только не серый!
В этот момент в дверь позвонили, звонок был громкий, какой-то отчаянный. Девочки переглянулись. Кто бы это мог быть?
– Кто там? – первой бросилась в прихожую Маня.
– Открой скорее, это я, Роза!
Маня распахнула дверь. На пороге стояла Тягомотина Вид у нее был такой перепуганный и странный, что девочки даже не удивились ее приходу.
– Роза! – воскликнула Саша. – Что с тобой?
– Со мной ничего, но Шмаков и Филимонова…
– Что? Что с ними? – всполошилась Маня.
– Я, конечно, ваших дел не знаю, но по-моему, их похитили.
– Что? – разинула рот Маня.
Саша вспомнила, что Роза терпеть не может Ксюшу и, наверное, решила так подшутить… Однако актерскими талантами Роза не обладала.
– Роза, зайди, сядь и успокойся! – взяла себя в руки Саша.
– Дайте мне водички, – вдруг всхлипнула Роза. – Я так испугалась, даже номер не заметила.
– Номер машины? – спросила Маня.
– Ага… Они их запихнули и увезли… Я и опомниться не успела.
Маня налила Розе кипяченой воды из чайника, и та с жадностью ее выпила.
– Роза, расскажи все по порядку, – потребовала Саша, отбирая у Розы пустой стакан, который та бессмысленно вертела в руках.
Роза рассказала им, как произошло похищение.
– Я даже побежала за машиной, как дура глубокая… А номер не запомнила.
– Доигрались, – с трудом проговорила Саша, у нее пересохло в горле. – Что ж теперь делать?
– В милицию заявить, что же еще?
– Нельзя! В таких случаях похитители первым делом предупреждают, чтобы не заявляли в милицию, – вспомнила Маня.
– Ты думаешь, за них выкуп потребуют? – удивилась Роза. – Уж не знаю, сколько денег у Филимоновых, но у Лехиных родителей уж точно карман дырявый, – заметила Роза. – Нет, тут не выкупом пахнет.
– А чем?! – в один голос воскликнули Саша и Маня.
– Убийством, – мрачно проговорила Роза. – Вы все чего-то вынюхивали, выслеживали, и вот пожалуйста… Видно, наступили кому-то на хвост, вот и получили.
– Но что же мы сидим? Надо что-то делать! – волновалась Маня.
– Что? Если не заявлять в милицию, то я просто не знаю, что делать.
– Нет, в милицию заявить надо! – твердо сказала Роза. – И все рассказать! Пусть прижмут как следует того мужика с французским бульдогом. Я уверена, что их похитили по его наводке.
– Если это и так, только я не понимаю, зачем было их похищать? Прикончить можно и не похищая, – как-то робко проговорила Саша.
– А если их продадут?
– Как продадут? – ахнула Маня.
– Не знаешь, как продают? – фыркнула Роза. – Телевизор смотреть надо. Леху на какую-нибудь плантацию, а Ксюху… Ну мало ли где она сгодиться может. А то еще на органы…
– Что? – похолодела Маня.
– На органы! Ну, печень их там кому-нибудь понадобится, или почки, или глаз…
