Екатерина Вильмонт - Секрет драгоценного мусора
— Неужели та тетка — сестра плантаторши? — недоуменно проговорил Петька. — Ну просто ничего общего! Вот что, Хованщина, теперь мы знаем номер квартиры, постарайся выяснить, кто там живет. Теперь это куда проще узнать. Можно хоть у дворника спросить…
— Да, я и сам об этом подумал. Только не идти же мне к нему домой с таким вопросом!
Нет, конечно, увидишь — спроси! А сейчас идем к Лавре!
Зачем?
Как зачем? Как зачем? Надо же их ввести в курс дела! И потом у меня родились еще две идеи!
Сразу две?
Вот именно! Как будто плотину прорвало!
А нас не затопит? — усмехнулся Кирилл.
Не боись, Хованщина! Прорвемся, удача на нашей стороне!
Петька! Кирилл!
К ним подбегал Стас.
Вы видели? — он глазами указал им на «БМВ».
— Спокуха, Стасик! Мы узнали номер квартиры! Сто сорок два! Третий этаж!
А я выглянул в окно и ахнул…
А мы как раз к вам собирались.
Пошли, тетя Витя пирожки с картошкой сделала. Вкусные!
Печеные или жареные? — деловито осведомился Хованский.
А тебе не все равно? — удивился Петька.
Конечно, нет.
— Жареные! — успокоил его Стас.
Они поднялись к ним на седьмой этаж.
Надо же, жареные пирожки, и никакого чада! — восхитился Хованский. — Моя мама никогда их не делает, говорит, чадить неохота.
Наверное, тетя Витя знает какой-то секрет, — предположил Стас.
Петька! Тебя Круз искал! — встретила его Даша. — Его родители до конца каникул в Киев отправляют, к родственникам. Он рвет и мечет.
Пока Петька разговаривал с Игорем, Кирилл со Стасом все рассказали Даше.
Я, кажется, знаю тетку, которую вы видели. Она седая, стриженая, а в волосах гребенка?
Точно!
Она месяца два назад поскользнулась возле магазина, я ей помогла встать и до дому дойти. Она очень не приятная. А еще у нее тогда в сумке яйца переколошматились, а я не заметила и, пока вела ее, они мне сапог залили.
Да, такое не забывается, — усмехнулся Стас.
Только я вам вот что скажу — не может она быть сестрой той старухи!
— Почему?
— По определению! Та такая аристократка, насколько я понимаю? Да? А эта просто обычная полуграмотная баба.
— Ну, милая, это ты ерунду говоришь, — перебил ее Стас. — Одна выросла, допустим, где-то за границей, а другая — тут, и неизвестно еще, какая судьба у нее была.
Нет, Лавря права, — поддержал ее Петька, — у них, как это говорится, кость совсем разная. Я-то их обеих видел! Надо узнать, нет ли там еще одной старухи. Теперь, когда мы знаем квартиру, можно будет что-нибудь придумать, чтобы к ним проникнуть, хотя бы в прихожую.
Это можно, — сказал Хованский. — Подкараулим, когда она в магазин пойдет, и позвоним в квартиру. Поглядим тогда, откроет ли нам кто-нибудь.
Ребятки, идите на кухню, угощу бульоном с пирожками! — радушно пригласила тетя Витя.
Пирожки просто таяли во рту.
А я нынче собираюсь Алису навестить, — сказала тетя Витя.
Я пойду с вами! — заявил Петька.
Это зачем?
На всякий случай! — ответил Петька и подумал: одну старушку уже кокнули — хватит.
Стас без слов понял его и кивнул. А сам решил пойти тайком.
Виталия Андреевна, — осторожно начал Петька, — а у вас случайно не сохранился номер телефона, по которому вас просила позвонить Алиса?
Ты меня недооцениваешь, Петя! Разумеется, сохранился.
Что же вы молчали?
А меня никто не спрашивал. Я его себе в книжечку переписала — на всякий случай. Только тебе-то он зачем?
Да пока без надобности. Но надобность может возникнуть в любой момент, — таинственно проговорил Петька.
Вот что, дорогие мои, не надо из меня делать дуру! Думаете, я не знаю, что-ту иностранную старуху нашли мертвой? И вы теперь решили — одну старуху укокошили, поэтому мы будем тайно и явно охранять другую! Это очень мило с вашей стороны, но я и сама могу за себя постоять!
Они сидели красные от смущения.
— Тетя Витечка, черт с ней, с Алисой! Не ходите вы к ней! — взмолилась Даша. — Не надо, пожалуйста!
— Но что она мне сделает?
Она — ничего! А вот ее дружок…
Погодите, погодите, разве уже известно, что ее именно убили?
Нет, пока неизвестно… — отозвался Стас.
Стас, у меня есть идея… — начал Петька.
У тебя вроде их было две? — напомнил Хованский.
Одна — это насчет телефона, мы уже все выяснили, а вот вторая… Ты сегодня вечером позвони этой своей Милке…
Я не могу! С чего я ей позвоню? Скажи, Милка, вашу гостью пришили или она сама коньки отбросила? Так? — рассердился Стас.
Стасик! Что ты говоришь? — ужаснулась тетя Витя.
Петька переждал, пока они выплеснут свои эмоции, потом спросил:
— Я похож на идиота? На ненормального хама? Так вот, ты позвонишь туда и скажешь ее маме, что приглашаешь Милку на завтра на весь день к вам, потому что у них в доме такая атмосфера, и так далее, и тому подобное. Ты проявишь редкую чуткость, за что тебя еще больше будут в этом доме обожать. Во-первых, девчонке там и вправду не очень приятно будет, во-вторых, мы уж точно узнаем, как умерла эта плантаторша, а в-третьих, может, нам удастся узнать многое другое, и в-четвертых, не исключено, что мы сведем знакомство с Ростиком, что в данной ситуации совсем невредно.
Все потрясенно молчали.
Петя, ты совершенно прав! — воскликнула наконец тетя Витя, — Девочке и в самом деле будет лучше у нас!
Но у них, наверное, есть какие-то родственники, — предположил Хованский.
— Родственники, может, и есть, но она по уши влюблена в Стаса, — сказал Петька, — и предпочтет поехать к вам, чем к каким-то дурацким родственникам.
Петро, а ведь это идея! И какая! — закричал Стас. — Извини, старик, я был несправедлив!
То-то же! — торжествовал Петька.
А может, не надо ждать вечера, а? Позвоню прямо сейчас! — воодушевился Стас. — Тем более, этого Ростислава дома нет.
— Звони! — кивнул Петька.
А хорошо ли пользоваться чужим горем… — задумчиво проговорила Даша. — Я не уверена!
Да нет там никакого горя! Они просто подавлены — еще бы, к ним гостья из Испании приехала… и вдруг умерла. А так… Они же ее раньше в глаза не видели. Может, Ростик и чувствует горе, но мы же не к нему обращаемся, и потом, Милке этой до ужаса охота у вас побывать, с тобой, Лавря, познакомиться и вообще.
Дашенька, я понимаю твои сомнения, — ласково погладила ее по голове тетя Витя, — но Петя прав… И потом, это же не из пустого любопытства, это ради дела…
Ладно, убедили, — улыбнулась Даша. — Вообще-то она и сегодня может приехать и переночевать у нас…
Хорошо, я звоню! Только пойду к себе, мне на публике труднее…
И он ушел. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Стас вернулся на кухню.
Предложение принято с восторгом и благодарностью.
Отлично! Когда она приезжает? — поинтересовалась Даша.
Завтра утром. Ее привезут часам к десяти.
Класс! Я тоже приду! — заявил Петька.
Конечно, приходи!
Ребятки, вы только ничего не рассказывайте девочке о ваших детективных историях, — предупредила тетя Витя. — Иначе она любой ваш вопрос может встретить в штыки.
Правильно, Виталия Андреевна! — воскликнул Кирилл. — Даже мне сначала было как-то неуютно от всего этого…
Тетя Витя глянула на часы.
Пожалуй, мне пора!
Тетя Витя, не надо! — опять взмолилась Дашка.
Да бросьте вы! Я пойду. И не из-за ваших дел, а просто мне ее жалко! Валяется там, может, и воды подать не кому…
Хорошо, — сказал Стас, — но мы с Петькой тоже пойдем. Просто проводим вас туда и обратно.
Ну что с вами сделаешь! — сдалась тетя Витя.
Мне тоже пора, — поднялся Хованский. — Скоро мама вернется. А пока я попробую все же хоть что-то разузнать.
Оставляете меня одну? Ладно, я сейчас Ольке звякну, ее тоже надо просветить.
До Института Склифосовского они добрались вместе, но в здание тетя Витя вошла одна. Ребята осмотрели все стоянки поблизости от хирургического отделения, но знакомой «копейки» не обнаружили. Они долго ходили кругами, но тети Вити все не было. Прошло не меньше часа. Они замерзли, устали, а потому вдруг разнервничались.
Стас, мне это не нравится! Сколько можно торчать у совершенно чужого человека?
Что ты предлагаешь? Пойти за ней? А если мы разминемся?
Может, я один смотаюсь наверх, а ты здесь подождешь?
Нет уж, если эта дамочка тебя увидит, она может слишком удивиться. Они скорее всего просто по-бабски заболтались. Тары-бары-растабары, ах, любовь, ах, ревность, ах эти ужасные мужчины! И все в таком духе. Их же хлебом не корми, дай поболтать на эти темы. И тетя Витя — не исключение!
— Вообще-то да, — понуро согласился Петька.
Тетя Витя появилась еще через четверть часа.
— Ой, мальчики, милые, простите меня, мы с Алисой так заболтались… Она, бедненькая, уж истомилась там, в палате все только о своих болячках говорят… Она так мне обрадовалась! А вы совсем, я гляжу, продрогли! Давайте-ка такси поймаем, тут рядышком, рублей за десять довезут.
