Анна Устинова - Тайна «Коварной русалки»
– Ну, может, какие-нибудь родственники? – спросил Петька.
– Были у нее родственники, да сплыли, – развел руками Шмельков. – Все до единого померли.
– А внучатый племянник? – прикинулись, будто им ничего не известно, ребята.
– Натворил делов этот племянник, – с большим осуждением проговорил Алексей Борисович. – Через его криминальный поступок бабка и померла. Но и ему отлилось. Прибили соседи по камере во время одной из разборок.
– Прямо в камере и убили? – ужаснулась Настя.
– Не совсем, – уточнил Шмельков. – В камере ранили, а в больнице помер. Вот теперь дом Филипповны и стоит никому не нужный, – меланхолично добавил Шмельков. – Скоро совсем сгниет, рухнет и ничего не останется.
«По-моему, и Шмельков заразился от Какумиралы, – про себя отметила Маша. – Прямо какая-то эпидемия».
– Ладно, ребята. Нечего вам тут делать, – подтолкнул их к выходу капитан. – А за информацию спасибо. Я разберусь.
Члены Тайного братства кленового листа потоптались в кухне. Уходить, естественно, не хотелось. Но Шмельков на сей раз оставался неумолим:
– Давайте, давайте не улицу, – поторопил он. – А то следы окончательно затопчете.
– Только вы нам потом расскажите, если чего обнаружится, – потребовал Димка.
– Расскажу, – кивнул капитан. – У нас же с вами взаимовыручка.
– В общем-то, да, – вяло откликнулись члены Тайного братства.
Всем четверым стало немного стыдно, что они так и не поделились своей версией с Алексеем Борисовичем. Но в следующее мгновение каждый из ребят успокоил себя: сперва следует найти хоть какие-нибудь доказательства, а затем уж ставить в известность Шмелькова. Или не ставить, если преступника удастся найти самим.
Алексей Борисович распахнул дверь на крыльцо. Из зарослей рядом с домом раздался громкий треск. В следующее мгновение оттуда выскочил человек. Метнувшись к забору, он одним прыжком одолел штакетник и кинулся куда-то в сторону.
– Стой! – рванул следом Шмельков.
Однако к тому моменту, когда он и ребята перелезли через забор, человека уже нигде не было видно.
– К станции побежал, – скороговоркой изрек капитан.
Члены Тайного братства и Алексей Борисович продолжали преследование. Однако когда, запыхавшись, достигли Задоров, там никого похожего не оказалось. Правда, на Москву только что ушла электричка.
– Упустили, – махнул рукой капитан.
– Алексей Борисович, – обратились к нему ребята. – Вы хоть его разглядели?
– Где уж там было разглядывать, – пожал плечами Шмельков. – Сколько вы видели, столько и я.
– Среднего роста и довольно щуплый, – с важным видом произнес Димка.
– Не уверен – покачал головой капитан. – Так, что-то мелькнуло, а уж какой рост или там телосложение, я не заметил.
– А вы не помните, – внимательно поглядела на него Настя, – каким был Геннадий?
– Да никаким. Обыкновенным, – коротко отвечал капитан. – Ни высокий, ни худой, ни толстый.
– Понятно, – с разочарованным видом сказала Настя.
– Ладно, ребята, не знаю, как вы, а я обратно в Борки, – сообщил капитан. – Мне надо по-быстрому перекусить, а потом снова в отделение. «Эх, – добавил он про себя, – а обед-то, наверное, совсем остыл».
– Тогда до свидания, Алексей Борисович, – отвечал ему Петька, – мы, пожалуй, тут немного погуляем.
Шмельков удалился.
– Ну и что ты собираешься тут делать? – посмотрели на Петьку друзья.
– Думаю, самое время нанести визит нашему «утопленнику», – объяснил тот. – Вдруг у него уже память прорезалась?
– Я бы на твоем месте так уж сильно не торопился, – заспорил Димка. – Надо сперва выяснить, унялась ли в «утопленнике» агрессия.
– Вот ты, Димочка, подойдешь к нему, и мы выясним, даст Ростислав тебе в глаз или нет, – тут же отреагировала на слова брата Маша.
Димка поежился.
– Не беспокойся, – успокоил его Петька. – Естественно, в глаз получить никому не хочется. Поэтому мы сперва выясним, как он себя чувствует, а уж потом нанесем визит.
– Именно это я и хотел посоветовать, – успокоился Димка.
– Только с пустыми руками больного навещать неудобно, – сообразила Настя. – Давайте хоть цветов каких-нибудь купим на станции.
И она указала на базарчик, тянущийся вдоль платформы.
– Совсем, что ли? – покрутил пальцем возле виска Димка. – Чего на цветы-то тратиться? Соберем букет в роще, и все дела.
– Точно, а еще купим Ростиславу шоколадку и еще что-нибудь вкусное, – была согласна с братом Маша.
– Логично, – одобрил такой план Петька. – Вкусному он наверняка обрадуется гораздо больше, чем цветам.
– Учитывая, чем кормят в таких больницах, – добавил Димка.
Ребята порылись в карманах.
– Негусто, – пересчитал наличность Командор. – Знавали мы с вами и лучшие времена.
– Потому я и говорю, что нам Тяпина премия совсем не помешает, – запел свое Димка.
– Может, и не помешает, но она нам скорее всего не светит, – трезво смотрела на вещи Маша. – В лучшем случае, мы поможем Шмелькову найти картину.
– Там будет видно, что у нас получится, – сказал Петька и, еще раз пересчитав деньги, добавил: – На одну большую шоколадку хватит.
Зайдя в магазин, друзья приобрели длинную треугольную шоколадку «Тоблерон». Затем девочки нарвали в роще цветов.
– Очень поэтично, – поглядела на букет Маша. – Так сказать, пострадавшему архитектору от сочувствующих жителей Красных Гор.
– Вот так мы и скажем ему, – кивнул Командор.
– Кстати, если бы не наш Тяпа, то Ростислава уже сейчас хоронили бы, – с таким видом отметил Димка, будто сам делал пострадавшему искусственное дыхание.
– Воображаю, как в таком случае радовалась бы наша Павиановна, – фыркнула Маша. И заунывно-протяжным голосом произнесла: – Уто-опленники всегда та-ак тяжело-о умирают.
– Прекрати! – мигом одолел смех остальных.
– Действительно, – остановился у входа в больницу Дима. – Мы идем навещать человека с тяжелой психической травмой.
Друзья, напустив на себя очень торжественный вид, вошли в приемный покой.
– Вам кого? – тут же осведомилась сидевшая сразу за дверью женщина в белом халате.
– Нам этого самого… – вдруг начисто забыл имя пострадавшего Димка. – Ну, который утоп.
Женщина с большим недоверием оглядела всю компанию.
– Уточните, когда и где утоп?
– Естественно, в нашем пруду, – раздраженно проворчал Димка. – И вообще, у вас что, сто утопленников тут лечится.
– Утопленники не лечатся, – уточнила женщина. – Они в морге лежат.
– А наш, между прочим, именно лечится, – продолжал спорить Димка.
– Да ты что, издеваешься надо мной? – закричала дежурная.
– Нет, – отпихнув Димку в сторону, вмешалась Маша. – Мы действительно пришли навещать больного.
В качестве доказательства она продемонстрировала дежурной букет полевых цветов и шоколадку.
– Тогда назовите фамилию, – немного смягчилась женщина.
– Адаскин Ростислав Кузьмич, – сказал Петька.
– А вы сами-то кто ему будете? – по-прежнему не торопилась пускать внутрь посетителей дежурная.
– Он рядом с нами тонул, – объяснила Настя.
– И вообще, как это понимать? – понесло вдруг Димку. – Мы человека на берегу нашли. А теперь нам даже его навестить нельзя. Где же справедливость?
– Не вы его нашли, – окинула ребят еще более подозрительным взглядом дежурная. – Пострадавшего первым обнаружил такой крупный мужчина из Красных Гор.
– Это мы знаем, – вновь была вынуждена отпихнуть брата подальше от дежурной Маша. – Мы помогали Потапу Павловичу привести пострадавшего в чувство.
– Так бы сразу и говорили, – услыхав знакомое имя, успокоилась дежурная. – Можете пройти в пятую палату. Только сперва я фамилии ваши запишу.
Члены Тайного братства назвали себя. Вернее, изобрели на ходу вымышленные имена и фамилии. Близнецы сказали, что они Лиза и Вивиан Зейтунян-Белоус.
– И каких только имен родители не придумают, – тщательно занося в тетрадь «данные» Димы и Маши, пробормотала дежурная.
Впрочем, Петька подготовил ей еще больший сюрприз.
– Урхо Калево Какумирала, – невозмутимо представился он.
Дежурная оторопело уставилась на Петьку, а потом осведомилась:
– Это какой же ты, парень, национальности?
– Я-а фи-инн, – гордо изрек Командор.
– Финн? – удивленно переспросила дежурная. – Чего-то не очень похож.
– У него папа финн, а мама грузинка, – мигом нашлась Маша.
– Ну, чудят люди, – пожала плечами дежурная. Затем, строго взглянув на Петьку, распорядилась: – А ну, диктуй свои имена и фамилии по буквам.
Петька продиктовал. После этого настала очередь Насти. Та назвалась Таней Ковровой-Водкиной. Дежурная восприняла это с ледяным спокойствием. И даже обрадовалась.
– Хоть по-человечески родители назвали, – отметила она. – Не то что этого Калява-Малява, – покосилась она на Петьку. – Идите, – разрешила она. – Прямо по коридору. Потом налево. Пятая палата.
