Антон Иванов - Загадка туристического агентства
— Это правильно, — кивнул Пашков.
— Зато они и мешочка моего не заметили, — сообщил Олег. — Так что я обошелся без объяснений.
— Меньше информации — больше свободы, — весьма кстати заметил Женька.
— Олег, а мы не опаздываем? — поинтересовался Пашков.
— У нас образовался резерв времени, — отвечал хозяин квартиры. — Машка сказала, что ее мать выедет сегодня на работу только в одиннадцать. А Антонина Васильевна как раз в это же время собирается пойти по местным магазинам.
— Удачно, — обрадовались ребята.
— Иными словами, — продолжал Олег, — у нас с вами есть полтора часа. Значит, можно как следует подготовиться. А сейчас поможете мне разобрать антресоли.
Олег полез на стремянку. Женька, Пашков и Те-мыч принимали вещи, которые он оттуда извлекал.
— Ну и хлам, — подивился Женька. — Чего твои предки все это в помойку не выкинут?
— Они говорят, в жизни все может пригодиться — откликнулся сверху Олег.
Он подал долговязому Женьке чемодан.
— Это еще чего? — полюбопытствовал тот.
— Всякое старье, — отвечал Олег. — Сейчас мы в нем покопаемся. О-о, наконец-то шляпы!
На пол, едва не смазав по голове Темыча, плюхнулся объемный пакет. От него поднялось густое облако пыли.
— Кажется, это очень древние шляпы, — зашелся от чиха Пашков.
— И грязные, — тоже чихнув, добавил Темыч.
— То, что требуется! — уже рылся в пакете Женька. Подходящих шляп нашлось две. Болотного цвета
фетровый котелок. И причудливого фасона черная широкополая конструкция, которую окаймляла черная же муаровая лента. К ленте было прикреплено изрядно потрепанное перо.
— По-моему, его кто-то долго глодал, — пригляделся Пашков.
— Время его обглодало, — с глубокомысленным видом изрек Тема.
Женька уже нахлобучил широкополое чудо на голову и вертелся перед зеркалом.
— Волосы тебе вазелином намажем, глаз заклеем, «и будет полный порядок, — уверенно произнес Пашков.
Женька, не произнеся ни слова, вдруг скинул шля-ЦУ на половик, лежащий возле двери, и принялся топтать ее ногами. Вульф с явным изумлением наблюдал за ним.
— Что ты делаешь? — Олег попытался остановить Женьку.
— Отстань. Так надо.
Придавив еще раз шляпу башмаком сорок пятого размера, Женька поднял ее с пола и вновь нахлобучил на голову.
— Теперь порядок, — остался доволен своею работой он. — А то она для бомжа была все-таки слишком шикарной.
— Правильно, — поддержали его ребята.
— Теперь бы моему внучку какой-нибудь головной убор, — с улыбкою покосился Олег на Темыча.
— А это что валяется? — достал все из того же пакета покоробленную от времени овчинную шапочку Пашков.
— Для моего внучонка в самый раз! — едва глянув на находку, заключил Олег.
На Темыча напялили кудрявый парик, затем — шапочку. Она налезла лишь на макушку. Длинные тесемки свисали вдоль Темкиных щек.
— А если завязать, то совсем классно будет! — Миг, и Пашков затянул тесемки бантиком под Темы-чевым подбородком.
— Деточка, дать конфетку? — расхохотался Олег. Темыч погляделся в зеркало. Ему тоже стало смешно.
— Ладно. Я тогда котелок надену, — махнул рукою Олег.
По общему мнению, котелок «пожилому дедушке-бомжу» пришелся очень к лицу. Темыч даже заметил по этому поводу:
— Можно даже подумать, Олег, что ты лет эдак двадцать пять назад был вполне приличным человеком.
— Э-э, нет! — закричал Пашков.
— Что, по-твоему, нельзя такого подумать? — разыграл возмущение Олег.
— Да я про другое, — скороговоркою произнес
Лешка. — Очки твои никуда не годятся. Будто ты их недавно с кого-нибудь снял.
— И впрямь, — осознал собственную ошибку Олег, его новенькие итальянские очки смотрелись на «дедушке-бомже», как на корове седло. — Сейчас старые найду, — кинулся к себе в комнату мальчик.
Вульф, решив, что любимый хозяин затеял какую-то веселую игру, с лаем побежал наперерез. Олег едва о него не споткнулся. Однако все обошлось. Порывшись в столе, мальчик нашел допотопные очки в пластиковой оправе. От времени пластик почему-то потрескался и стал мутным. Стекла тоже были слабоваты. Близорукость у Олега с тех пор усилилась. Однако он в них, хоть и с грехом пополам, но видел.
— Ну, как я вам теперь? — вернулся к друзьям мальчик.
— Уже лучше, — критически оглядел его Пашков. — Но я бы лично еще на дужку немного синей изоленточки намотал.
Сказано — сделано. Вскоре Олег согласился, что с синей изолентой старые очки обрели законченность, а в облике «дедушки-бомжа» появилась художественная достоверность.
— А сверху-то что? — напомнил обстоятельный Темыч.
— Сверху очков? — вытаращился на него Женька.
— Сверху нас, — пояснил Тема. — Не в своих же мы куртках пойдем.
— А вы разве с собой ничего не принесли? — удивился Олег.
— Я принес! — Потянувшись за спортивной суммой, Женька вытащил из нее огромный тулуп.
— Ну, ты даешь! — восхитились остальные. — От-куда такое богатство?
— Отец всегда зимой ездит в нем на рыбалку, — объяснил Женька. — Эта штука старше меня.
— Оно и видно, — ответил Темыч. — Тулуп — ровесник твоему папе.
— Вполне вероятно, — не стал спорить Женька. — Зато нужный вид. Да и не замерзну. У предка еще для рыбалки классные черные валенки есть. Но на меня не налезли. Малы.
— Я тоже хорошую штуку нарыл, — похвастался Пашков. — Куртка. Японская. Времен отцовской молодости. Он до сих пор иногда в ней на даче картошку копает. Вообще-то она на даче обычно и остается. Но в этом году мать сказала отцу, что в таком даже картошку копать антисанитарно. В общем, предки ее захватили с собой. Мать ее выстирала в машине.
Лешка напялил куртку. Ее усеивали разноцветные и разнокалиберные пятна.
— А ты уверен, что твоя мать ее стирала? — испытывал по этому поводу большие сомнения Темыч.
— Сам видел, — откликнулся Лешка. — Просто ее ничего не берет. И ничто ей уже не поможет,
Олег порылся в чемодане.
— Ура! Нашел! Эта вещь как раз для меня!
И он продемонстрировал друзьям широченный серый плащ, заляпанный краской.
— Когда мать намылилась его выкинуть, — пустился в краткий исторический экскурс Олег, — отец не позволил. Он, видите ли, считает этот плащ реликвией, потому что еще в советское время, когда учился в институте, а потом работал в НИИ, их посылали то на овощебазу, то на какие-то стройки, то на субботники. И отец надевал этот плащ.
— На плаще это отразилось, — поскреб пальцем заскорузлое цементное пятно Темыч.
— Зато, когда я надену эту фигню поверх собственной куртки, — сказал Олег, — мне будет тепло и в то лее время образ «дедушки-бомжа» не нарушится.
— Теперь вопрос обо мне, — уныло произнес Те-мыч. — Дома у нас ничего старого не оказалось.
— Что ж ты раньше молчал! — напустился на него Олег. — Времени уже мало осталось. — Он снова начал рыться в большом чемодане.
— Могу предложить только это, — Олег выудил на поверхность короткое пальто в серо-буро-малиновую клетку. — Только учти, Темыч: оно женское. В далеком прошлом его носила моя мать.
— Внучок «дедушки-бомжа» не должен особо привередничать, — . встрял в разговор Пашков.
— Давайте, — обреченно махнул рукой Темыч. После этого ребята быстро загрузили вещи обратно
на антресоли и принялись гримироваться. В половине одиннадцатого позвонила Моя Длина.
— Ребята, мать с бабкой уже почти готовы. Так что занимайте позиции.
— Уже выходим, — ответил Олег. Моя Длина положила трубку.
Ребята еще раз посмотрели в зеркало. Составчик гримерши из Театра концептуальной драмы успел засохнуть. Лица у мальчиков сморщились, кожа потемнела, точно они круглый год жили на улице.
— Я бы рядом с такими стоять не рискнул, — сказал Женька.
— Кому же охота, — согласился Пашков.
— Чует мое сердце… — начал было Темыч.
— Только не это! — взмолился Олег.
Вульфа, похоже, внешний вид хозяина и его друзей совершенно не волновал. И он всем своим видом показывал, что не прочь отправиться с ними на прогулку.
— Нет, Вульфик, — покачал головой Олег. — Ты останешься дома.
Пес, поджав от обиды хвост, поплелся в гостиную.
Ребята вышли на лестничную площадку. Олег вызвал лифт. Створки его почти тут же раздвинулись. В следующий момент четверо друзей испуганно отпрянули назад. Такого никто из них не мог предположить. Из кабины прямо на них вышла вооруженная неизменной увесистой палкой соседка Олега — Анастасия Кельмановна Редкозубова.
Глава VII
Новое изобретение братьев Пашковых
Напряженные отношения с бабкой Редкозубовой длились у Компании с Большой Спасской не первый год. Когда-то давно она, по слухам, работала буфетчицей то ли в Большом театре, то ли в консерватории. Выход ее на пенсию совпал с наступлением новых времен для России. Анастасия Кельмановна, будучи натурой предприимчивой, с головой окунулась, как она это называла, «в квартирный бизнес». А точнее, начала пускать в свою квартиру коечников, по большей части с трех вокзалов. Дело приносило стабильный доход до той самой поры, пока один из самых постоянных и щедрых жильцов бабушки Редкозубовой не попался на хранении и продаже наркотиков. К несчастью для Анастасии Кельмановны, склад вышеупомянутого товара был обнаружен именно в ее квартире. Жильца посадили. А бабка Редкозубова отделалась солидным штрафом за незаконную сдачу жилья.
