Евгений Шерстобитов - Акваланги на дне
— Куда! Куда! — испуганно закричал он. — И так перебор получается! Отходи, отходи! — это уже относилось к мотористу. Тот чуть повернул ручку, как у мотоцикла, и забурлила за кормой вода, вспенилась, закипела…
— Людочка! — закричал режиссер. — Объясни задачу Марченко!
Задача была простая. По команде Ромка должен будет прыгать в воду.
— С борта? — спросил он. — А как прыгать? Ласточкой или солдатиком?
Людмила Васильевна этого не знала.
Из- под приборов извлекла спортивную сумку, а из сумки достала точно такой же мегафон, как у режиссера.
— На лодке! На лодке! — прокричала в мегафон. — Егор Андреевич! Он спрашивает, как прыгать. Солдатиком или ласточкой?
— Ни в коем случае не солдатиком… — отозвались оттуда. — Лучше, если как-нибудь позаковыристее.
— Понял? — повернулась к нему. — Позаковыристее сможешь?
Он подумал.
— Постараюсь.
С моторки уже кричали:
— На фелюге! На первой фелюге! Почему крутитесь? Удерживайтесь на месте, на месте держитесь… по солнцу правым бортом!
— По солнцу, по солнцу! — закричала Людмила Васильевна мотористу.
Вторая фелюга отошла вправо и стала параллельно первой. На ней шевелились осветители. То один подсвет, то другой вспыхивали на солнце, они скрестили свои зайчики на Ромке, готовом к прыжку. Он зажмурился от яркого света, но с места не сошел, уже знал — так надо, значит, придется терпеть.
— Роман, Роман! Приготовься. Будешь прыгать прямо перед собой! Готов?
Ромка разбежался и прыгнул.
Когда он вынырнул, моторка была уже совсем рядом.
— Ну куда, куда ты торопишься? Что ты умеешь прыгать — это мы знаем. Ты для нас прыгни, чтобы оператор проверил, прорепетировал… понял?
Ромка взобрался на фелюгу.
— Может, вытрешься? — подала полотенце Людмила Васильевна.
— Не, — ответил быстро, — не холодно… Еще когда прыгать?
— Приготовились! — донеслось с лодки. — Ты готов, Марченко?
Ромка встал на фальшборт, выпрямился и поднял правую руку — он готов!
— Пошел! — прозвучала команда.
Он оттолкнулся, взлетел вверх, распрямился и стремительно вошел в воду.
— Молодчага! — прокричал оператор с приближающейся моторки. — Только ты очень быстро в воду уходишь…
Ромка ухватился за борт.
— Ты задержись, что ли, немного в воздухе, — продолжал оператор, — еще красивее будет.
— Удивляешь ты меня, Витя, — всплеснул руками режиссер, — то пузырьки пускай, а теперь в воздухе задержись, что он — вертолет?
— Ничего, он меня понял, — улыбнулся оператор.
— Если перевернуться? — предложил Ромка. — Ну, сальто сделать…
— Я же говорил, — совсем обрадовался оператор, — золото парень, находка! Валяй, если сможешь, хоть два сальто! Хоть десять!
— Хорошо, я постараюсь.
— Теперь снимаем! — прокричал режиссер. — Приготовились!
Но оператор перехватил у него мегафон:
— Марченко! Роман! А ты не смог бы не с борта, а с этой, как его… кубрика, рубрика… ну, с будки этой, понимаешь? С крыши!
Ромка сразу же все понял и обрадовался. Конечно, так прыгать куда интересней. Это же еще на метр, а то и полтора выше палубы. Это уже как будто со скалы.
— А это не опасно? — встревожился Канатов. — Если опасно, запрещаю.
— Когда на месте стоим, чего тут опасного, — ответил моторист, — если сумеет, пусть прыгает.
Возбужденный и радостный Ромка уже стоял на теплой крыше рубки. Он поднял руку.
— Съемка! — донеслось с лодки. — Внимание! — и после короткой паузы: — Пошел, Ромка!
Ромка с силой оттолкнулся, но сальто почему-то не вышло, и он упал, прямо-таки свалился в воду, подняв тучу брызг.
— Так, братец, не годится, — укоризненно сказал режиссер. — Не ушибся? Так, знаешь, все внутри отбить можно.
— Знаю, знаю, — бормотал Ромка, не поднимая глаз, немного саднило плечо и горели колени — стукнулся он все-таки здорово.
— А все ты, — упрекнул режиссер оператора, — все с выкрутасами хочется.
— Да это я, я сам, — быстро заговорил Ромка, — не получилось просто — и все… давайте еще раз, по-настоящему. Вот увидите, получится! И с выкрутасами и как хотите! Обязательно получится! Давайте еще! По-настоящему!
— Вот придешь в себя, отдохнешь, — ответил на это режиссер, — тогда будет тебе по-настоящему!
Когда Ромка передохнул, моторка с режиссером и оператором подошла к фелюге.
— Отсюда будем снимать, — прокричал режиссер, — крупнее! Ты готов уже?
— Готов!
И вот уже снова летит вверх Ромка. Ура! Получилось!
— Молодец! — кричит ему режиссер. — Есть один дубль. Давай с ходу второй!
— Может, растереть? — протягивает ему полотенце Людмила Васильевна.
— Нет, сейчас не надо, — отвечает он радостно, — потом.
— Приготовились!
Он готов. Он уверен, что теперь уже не подведет, теперь хоть сто раз прыгай, ошибки уже не будет. Он готов ко второму дублю, и к третьему, и к пятому! Давайте только команду.
— Пошел!
— Молодец! — кричит снизу, с моторки оператор. — Лихо работаешь! Отдыхай!
И он отдыхает, сидит на палубе с сияющими глазами, а Людмила Васильевна полотенцем растирает спину.
— Ну хватит, — улыбается он, — довольно, мне не холодно.
Рядом сидит Канатов и поучает:
— Так положено. По технике безопасности. Ты же не на пляже, а на работе. Тело в воде, знаешь, как охлаждается. Так что простудиться тебе не дадим — самим нужен. Из тебя, дорогуша, вот такой дублер получается… А кто тебя нашел, кто разыскал?…
— А еще сможешь? — спрашивает режиссер.
Ромка вскакивает.
— Ты отдыхай, отдыхай, — останавливает его Егор Андреевич, — сейчас развернемся. Немножко по-другому снимать будем. Вариант. Чтобы только твой силуэт получился прямо против солнца. Виктор Павлович говорит: эффект будет!
Фелюга разворачивалась. Оператор стоял рядом с мотористом и подсказывал. «Чуть левее, — слышалось оттуда, — чуть правее».
Ромка лежит на горячих досках палубы, раскинув руки и зажмурив глаза. Почему это солнце проходит через закрытые веки? Глаза зажмурены, а все равно светло. Видишь какие-то оранжевые круги, вспыхивают и гаснут яркие красочные блики, даже больно становится.
Ромка приоткрыл глаза: фелюга все еще никак не могла стать на точку. Вторая отошла подальше под скалы и бросила там якорь — видно, сейчас она не будет нужна.
Ромка косится вправо и видит желтые ласты, маску и трубку. А он-то забыл! Это же его комплект! Подарок! Что-то уж очень везет ему сегодня. «Счастливчик», — скажут ему ребята. Согласен, сегодня действительно счастливчик, а завтра? Даже сегодня вечером может произойти что-нибудь такое, о чем уж никак не скажешь «повезло». Ромка не верит в сплошные удачи. «В жизни, — учил его отец, — надо быть готовым и к неудачам и к срывам, просто к несчастью. И если ты готов, ты не раскиснешь при неудаче, ты не будешь хныкать при несчастье, а всегда найдешь в себе силы и мужество пойти вперед».
Чем же отблагодарить за такой подарок? Сделать что-нибудь такое особенное, морское? Модель фелюги? Или шхуны? Может, поймать камбалу — огромную, двухкилограммовую, как Захар Лукашкин? Ну и что? Съел человек — и все. И вся память. Нет, надо что-нибудь другое. Не достать ли из моря самый большой, самый красивый рапан? Ромка знал, многие курортники охотятся за таким сувениром. Самому высушить, покрыть лаком… И пожалуйста — настоящий подарок, на года. Правда, чтобы достать такой большой и красивый, надо искать на большой глубине. Ну и что? У него же есть теперь свой комплект.
— Ты готов? — спросила Людмила Васильевна.
— Готов!
Теперь он должен будет прыгать с кормы, а лодка с режиссером и оператором уже справа, совсем рядом, метрах в трех от борта. И оператор, прижав к глазам камеру, уже примеривается.
— Прыгай строго перед собой, — кричит режиссер. — Приготовились!
Ромка давно готов, отступает немного назад.
— Мотор! Начали! Пошел!
Ромка разбегается, сколько позволяет корма, и прыгает. Как-то по-особенному (скажи ему сейчас: повтори — не сумеет) переворачивается в воздухе и, вытянув перед собой руки, входит в воду.
Идет в глубину. Он не спешит всплывать. Ему легко и радостно от ощущения своей силы, ловкости, спортивного азарта.
Открыв глаза, смотрит на приближающееся расплывчатое серое песчаное дно. А вот и краб греется в солнечных лучах. Да какой огромный! Самый настоящий «красняк» — бугристая темно-лиловая спина, зловещие массивные клешни.
Увидев приближающуюся тень, краб живо выставил навстречу опасности грозные клешни. Тронь теперь попробуй! Но Ромка умел обращаться с крабами. Взять, что ли, этого — да наверх, на палубу? Попробуй сыщи такого там, у берега.
А воздуха уже нет.
Ромка усилием воли подавил желание глотнуть и, напряженно загребая воду, заставил себя опуститься еще ниже.
