Гробница первого императора - Прево Гийом
— У тебя классные родители, — произнес Сэм, склоняясь над кроватью Аллана. — Когда я сказал им по телефону, что тебе нужна помощь, они ни о чём не стали спрашивать, сразу же приехали. Вызвали скорую. Ты их, конечно, ужасно напугал. Но, думаю, в глубине души они всегда ждали чего-то такого. Я им уже успел рассказать про Камень и про Влада Цепеша, так что они догадывались, что, вернувшись, ты будешь не в лучшем виде. В общем, они очень помогли и не выдали нашей тайны. А это в который раз доказывает, как ты им дорог, понимаешь? И мне тоже...
«66 ударов в минуту», — сообщил монитор. На два удара больше. Ведь не может это быть простым совпадением. Видимо, Аллан всё-таки осознаёт присутствие сына и, возможно, хотя бы отдаленно смысл его слов. А значит, нужно ему сказать... Сейчас или никогда. Нужно сказать те слова, которые заставят его бороться, заставят очнуться ото сна. Слова, которые придадут ему сил и желания жить. Слова, которые Сэм последние три дня так и эдак вертел в голове.
— Я... я сделаю то, о чём ты просил, — сказал он, немного помолчав. — Вернусь в прошлое и спасу маму. Я пока не знаю, где и как найти монету, которая позволит перенестись в день аварии, но у меня есть Золотой обруч, а значит, всё получится.
Он снова ненадолго умолк и потом добавил — медленно, вкладывая в эти слова всю душу, чтобы отец наверняка его услышал:
— Клянусь, что спасу ее, пап. Ради тебя. Ради себя самого...
«Бип! Бип!» Огоньки на экране заплясали: 68, 72, 76 ударов в минуту! И дальше — 82, 86! Сэмюел в волнении следил за цифрами: он всё-таки оказался прав! Отец не впадал ни в какую кому, он был здесь, рядом, и внимательно слушал. В нём теплился огонь, пусть пока еще слабый, но он непременно разгорится и постепенно отогреет тело! Ничего, что Сэмюел понятия не имеет, как вернуться на три года назад и спасти маму от аварии, вышвырнувшей ее с дороги и оказавшейся смертельной. Ничего, что затея эта представляется ему безумной и во многих отношениях пугающей... Если Аллан поверит в то, что в один прекрасный день сможет увидеться с Элайзой, к нему непременно вернется надежда и жажда жизни. И тогда он проснется!
88, 90 — подтверждали показатели на экране.
— Ну-ка, ну-ка! — воскликнула медсестра, входя в палату. — У нас тут какая-то активность!
Сэмюел обернулся и взволнованно сказал:
— По-моему... ему лучше, мадам. Я с ним разговаривал, и сердце билось всё быстрее и быстрее. Как будто... он меня слышит. Это ведь хороший знак, правда? Может, он скоро придет в себя?
Медсестра, молодая светловолосая девушка по имени Изабель (об этом свидетельствовал прикрепленный к блузке значок), одарила Сэма почти материнской улыбкой. За пациента из триста тринадцатой палаты переживал весь медперсонал отделения. Состояние Аллана Фолкнера считалось почти безнадежным. Видно было, что бедняга попал в страшную передрягу и с ним ужасно обращались, а ведь несколько лет назад он потерял жену, как раз в тот момент, когда их сыну в этой же больнице делали операцию по удалению аппендикса. Да, судьба была не слишком добра к этой семье...
— Что ж, — сказала Изабель, сверившись с показаниями на экране, — новости просто замечательные! Правда, пока придется всё же запастись терпением, хорошо? Твоему папе необходимо как следует отдохнуть. К тому же в его состоянии иногда бывает, что сердцебиение ускоряется или замедляется безо всякой причины. Вот сейчас, например, смотри: ритм опять снижается.
В самом деле, цифры снова поползли вниз: 87, 85, 83... Сэмюел чуть было не сказал медсестре, что она ошибается и что Аллан определенно подал ему знак. Но интуиция подсказала: лучше промолчать. В любом случае, что бы там ни думала Изабель, ему точно удалось установить контакт с отцом. И пускай пока силы этого контакта недостаточно, чтобы вытащить Аллана из комы, но, по крайней мере, теперь Сэм знает, что его старания не бессмысленны. Нужно только время.
«Я тебя не брошу, пап, — послал он отцу мысленный сигнал.Я тебя не брошу...»
Изабель мягко коснулась его плеча:
— Представляю, как тебе тяжело. А сколько сил и храбрости еще понадобится... Если захочешь поговорить, я у себя в сестринской. А сейчас там в коридоре еще два человека, которые хотят увидеться с твоим отцом. Я попросила их подождать, нужно подготовить его к осмотру. Но чуть позже они смогут его проведать.
Сэмюел кивнул и бросил прощальный взгляд на единственную личную вещь, оживлявшую прикроватную тумбочку отца, — часы с круглым циферблатом кремового цвета, которыми Аллан очень дорожил. Сэм уходил огорченный: сердцебиение снова замедлилось — меньше семидесяти ударов в минуту. Интересно, кто пришел к отцу? Вроде никто из родных сегодня к нему не собирался. Приглядевшись к силуэтам у автомата с напитками, Сэм обрадованно воскликнул:
Миссис Тоддс! Алисия!
Вот так сюрприз!
Элен Тоддс бросилась к мальчику с распростертыми объятьями:
— Сэмюел, дорогой! Мы сразу пришли, как только стало известно, что уже разрешено посещение. Какое несчастье!
Она прижала Сэма к себе, окутав ароматом лимонно-цветочных духов. Алисия стояла у нее за спиной, не двигаясь с места. На ней были джинсы, расшитые жемчужинами, и короткая майка персикового цвета. Распущенные светлые волосы обрамляли самое прекрасное лицо на свете. Сэмюел зажмурился: красота Алисии ослепляла... Подумать только: он три года запрещал себе с ней видеться, хотя раньше они были так близки! После трагедии, случившейся с матерью, Сэмюел с головой погрузился в тоску. Ему казалось, что малейший проблеск счастья — в том числе счастья с Алисией — будет предательством по отношению к маме. Целых три года двери его сердца были заперты на все замки, три года он наблюдал за Алисией лишь издали, кусая губы и не решаясь подойти...
А потом исчез Аллан, и мир Сэма снова рухнул. Путешествуя по дорогам времени, он встретил Изер, прапрабабушку Алисии, которую чудом избавил от вынужденного брака с мерзким Клуггом, алхимиком из Брюгге. Пообщавшись с девушкой из далекого прошлого, Сэм осознал, насколько велика его любовь к Алисии и как сильно он, должно быть, заставил ее страдать, когда отвернулся так внезапно и без объяснений. Снова оказавшись в своем времени, он попытался объясниться с ней и попросить прощения. Но задача оказалась не из легких: Алисия теперь встречалась с Джерри Пэкстоном, тупым ревнивым громилой, к тому же она была глубоко обижена на Сэма за то, что три года назад он так безжалостно выставил ее из своей жизни. У них состоялся долгий разговор, и Сэмюел почувствовал, что прежняя близость еще не полностью умерла, что она теплится где-то глубоко внутри, как бы отчаянно Алисия ни старалась это скрыть. Вот отчего сегодня девушка выглядела такой растерянной: отголоски былой нежности к Сэму (на большее он пока и не мог рассчитывать) боролись с обидой, которую она никак не могла забыть. Когда миссис Тоддс наконец выпустила Сэма из объятий, Алисия ограничилась лишь тем, что на секунду опустила веки. Намекала, что им лучше сохранять дистанцию. Сэмюел ответил тем же и остался стоять, где стоял.
— Ну, как он? — спросила миссис Тоддс.
— Всё еще в коме, — вздохнул Сэм. — Но я уверен, скоро ему станет лучше...
— Конечно, станет! — заверила мама Алисии. — Ведь он крепкий парень, наш Аллан! И... Я не хотела тревожить твою бабушку лишними расспросами, но... Что с ним всё-таки произошло?
Сэмюел посмотрел на свои ботинки. За исключением бабушки, дедушки и его двоюродной сестры Лили никому не полагалось знать о Камне. Даже Алисии. Поэтому ему пришлось придумать официальную версию, в которую поверили бы все, включая полицию, в последнее время слишком интересующуюся тем, что происходит в «Книжной лавке Фолкнера». Сэмюел терпеть не мог врать. Особенно не хотелось ему обманывать Элен, которая приютила его в трудную минуту. Не говоря уже об Алисии — с ней он сейчас вообще старался не встречаться взглядом...
— На него напала банда торгашей, — начал он. — Мы думали, он поехал за границу покупать новые антикварные книги для лавки. Но это было не так. Его похитили и держали в плену. В тот вечер, когда я ушел от вас, мне пришло голосовое сообщение с его телефона. Мужской голос сказал: «Он у себя в лавке». Я сообщил об этом бабушке и дедушке, мы поехали и нашли его там. Папа лежал у двери, почти без сознания. Только пробормотал несколько слов про какое-то редкое издание и про конкурентов... А потом отключился окончательно, и мы отвезли его в клинику.
