Буало-Нарсежак - Тайна дуэльных пистолетов
Подъехало одно из тех странных лондонских такси урезанной формы, в которых багаж размещается рядом с водителем. Господин Скиннер сел между Бобом и Франсуа и непринужденно положил им руки на плечи. Поинтересовался, что нового у родителей Франсуа и приятно ли прошло путешествие. Он старался говорить медленно, чтобы Франсуа лучше его понимал. Лед растаял, и Франсуа был полон оптимизма.
— Мы живем в северо-западном пригороде. Этот район называется Хейслком. По прямой это недалеко, но мы специально сделаем крюк, чтобы немного показать вам город.
— С удовольствием, — сказал Франсуа, — я уже много прочел о Лондоне.
— Он всегда уже все прочел, папа, — вмешался в разговор Боб. — Без Козыря всезнайка.
— Без Козыря? — спросил господин Скиннер, — Что это значит?
— О! Это такое прозвище мне дали в школе, — ответил Франсуа. — У нас был преподаватель, который все время повторял, что в жизни должен быть порядок и что порядок — это лучший козырь. Но поскольку у меня никогда не бывает порядка…
— …вас прозвали Без Козыря, — закончил фразу господин Скиннер . — Это очень забавно.
— Да, но есть еще и другая причина! — вскричал Боб. — Можно я скажу?
— Нет, нет, — возразил Франсуа. — Во-первых, это неправда!
— Франсуа, — продолжал Боб, — личность исключительная. Он все знает. Понимаешь, это как если бы он, играя в карты, всегда выигрывал, даже не имея козырей. Он первый во всем! И это правда.
Боб явно гордился другом.
— Не слушайте его, — сказал смущенный Франсуа. — Мне иногда просто везет.
— Я рад, что вы с Бобом друзья, — сказал господин Скиннер. — Научите его использовать свои знания. Потому что, к несчастью… Мы едем вдоль Гайд-парка. Справа, на берегу Темзы, — здание парламента. Боб вам как-нибудь его покажет. Сейчас мы объедем площадь Пикка-дилли-Серкус, а потом проедем по Трафальгар-скверу. Франсуа не терпелось спросить.
— Я не хотел бы быть нескромным, — начал он, — но я узнал от Боба о ваших автоматах.
— А! — Господин Скиннер улыбнулся. — Значит, мои автоматы вас заинтересовали?
— Очень!
— Я покажу вам мою коллекцию.
— Они двигаются по принципу управления на расстоянии?
— Конечно. Но я добавил в программу одну деталь… Это не так просто объяснить словами. Сигналом для моих автоматов служит голос.
Боб постучал рукой по колену Франсуа.
— Смотри, это площадь Пиккадилли-Серкус, — сказал он.
Франсуа увидел шумную толпу, очередь застрявших машин, и этот вид напомнил ему площадь Опера в Париже. Но это было куда менее интересно, чем автоматы господина Скиннера.
— Я где-то читал, — сказал он, — что похожая система применялась для сейфов.
— Боб прав, вы все прочли, — заметил господин Скиннер. — Действительно, мой принцип устройства немного напоминает тот, о котором вы говорите, но он более прост и, кроме того, механизм меньше по размеру. Он поместится в спичечной коробке. Я говорю, конечно, о главной части механизма, о его «мозге». К этому, естественно, добавляются средства передачи. Но я не хотел создавать просто автоматы…
Он нервно закурил сигарету. Как только господин Скиннер заговорил о своем изобретении, уголок его рта начал подергиваться, что выдавало его внутреннее напряжение.
Боб решил отвлечь внимание Франсуа и сказал:
— Это Трафальгар-сквер.
Франсуа увидел знаменитую колонну Нельсона и толпу хиппи, сидевших вокруг фонтана. Один из них играл на гитаре. Дождь уже прекратился, и солнце вяло раскладывало по земле бледные тени. Полицейский, заложив пальцы за пояс, рассеянно наблюдал за толпой. Очарованный Франсуа дал себе слово снова сюда вернуться. В этот момент такси выехало на широкий проспект.
— Это Черинг-кросс, — объявил Боб.
— Я решил заняться моими моделями в чисто воспитательных целях, — снова заговорил инженер. — Сейчас у нас пропала чистота языка. Говорят кое-как. Диалект кокни можно услышать даже в палате представителей. И вот, представьте себе, автоматы, которые реагируют только на приказы, даваемые на чистом английском. По-, нимаете? Это идеальный способ игрой помочь изучению языка.
— Если я правильно понимаю, — с энтузиазмом проговорил Франсуа, — вы можете запрограммировать ваши автоматы на любой язык?
— Конечно.
— Им можно давать ограниченное количество приказов?
— Вы заблуждаетесь. Вначале действительно список приказов был небольшой. На этом деле я долго буксовал.
Господин Скиннер закурил вторую сигарету. Его голубые глаза блестели от возбуждения. Он нежно обнял сына за шею и сказал:
— Вот видишь, Боб, твой друг сразу понял смысл моих исследований. А тебе они кажутся такими скучными!
— Они не кажутся мне скучными, — запротестовал Боб. — Но тебя никогда нет дома. А когда ты дома, то даже не слышишь, когда к тебе обращаются. Спроси госпожу Хамфри.
— Из-за этого мы всегда ссоримся! — весело сказал инженер. — Госпожа Хамфри — это наша гувернантка. Она не очень любит моих кукол. Мне даже кажется, что она их боится. Но вернемся к предмету нашего разговора. Должен признаться, пришлось много поработать, и в итоге мне повезло. Прежде всего, удалось значительно расширить магнитную «память» моих автоматов. Кроме того, и это главное, я значительно удлинил фразу, которая служит им сигналом. Например, вместо «идите сюда», теперь я произношу: «Не хочет ли мсье Том доставить мне удовольствие подойти сюда?»
— Понимаю, — сказал Франсуа. — Вы заставляете собеседника кукол говорить длинными фразами, чтобы играющий тщательнее выговаривал слова и не делал ошибок в произношении. Ваш автомат… — Он поискал подходящее слово по-английски, но, не найдя его, закончил французским выражением: — Приносит пользу.
— Да, — оказал инженер. — Том, например, лучший из моих автоматов, способен поддерживать несложный разговор, и результат получается поразительный.
— Так он еще обладает и способностью говорить?
— Конечно. Я записал голос Боба. В ответ Боб проворчал:
— Это не мой голос. Он гнусавит, как заезженный патефон.
— Подожди, мой мальчик, — сказал господин Скиннер, — играй по правилам. Знаете, дорогой Франсуа, Боб немного ревнует меня к Тому. Конечно, это правда, что я часто больше занимаюсь Томом, чем моим бедным Бобом. Но сейчас я подхожу к завершению работы, и все войдет в норму. — Он легко похлопал по колену сына. — Обещаю тебе это! А сейчас едем домой!
Он опустил стекло, отделяющее пассажиров такси от водителя, и прошептал тому на ухо несколько слов. А потом обратился к Франсуа:
— Это, конечно, не ваше Нейи[7], но все-таки это очень привлекательный район. Может быть, немного удаленный. Боб предпочитал бы, чтобы мы жили не так далеко, но мне для работы нужна спокойная обстановка. Не подумайте, конечно, что мы живем, как отшельники. Правда ведь, Боб? Сегодня вечером, например, если вы не очень устали, мы пойдем на концерт в Фестиваль-холл, Боб говорил мне, что вы любите музыку. Сегодня дирижирует Караян[8]. К сожалению, в последующие дни я не смогу бывать с вами часто, извините меня. Мне предстоят важные переговоры.
Улицы с одинаковыми домиками и палисадниками монотонно следовали одна за другой. Потом показались богатые, окруженные яркой зеленью виллы. Такси повернуло на частную дорогу, и Франсуа увидел в конце каштановой аллеи прекрасный дом.
— Мы приехали, — сказал господин Скиннер. Франсуа и Боб вышли из машины.
— Как здесь прекрасно! — сказал Франсуа. — Птицы поют. И столько зелени!
В этот момент перед ними появилась немолодая дама, одетая в черное.
— Это мой друг Франсуа, — сказал Боб. — А это госпожа Хамфри.
Гувернантка сдержанно приветствовала мальчика и взяла чемодан из рук господина Скиннера.
— Ну что же, — сказал хозяин. — Выбирайте: или через четверть часа мы садимся за стол, потому что госпожа Хамфри беспокоится, что сгорит жаркое, или же мы сразу нанесем визит моим автоматам.
— Пожалуйста, не задерживайтесь там долго, — попросила гувернантка.
— Вот видите, — весело сказал инженер, — госпожа Хамфри сразу угадала, что вы выберете автоматы. Пошли!
Они пересекли широкий вестибюль, который украшала старинная мебель, и пошли по коридору. Он вывел их в комнату совершенно непонятного назначения. Она походила на кабинет, так как в ней стояли книжные шкафы и огромный стол, заваленный бумагами, папками и книгами. Два окна выходили в сад. Похоже, что комната служила одновременно и мастерской, На верстаке располагалась масса мелких инструментов, похожих на те, которыми пользуются часовщики, В отдельной витрине были выставлены автоматы.
— Вот и господин Том, — сказал инженер.
И он показал Франсуа на маленького мальчика, одетого в школьную форму, ростом около пятидесяти сантиметров. Лицо автомата было блестящим, как у кукол, но выполнено более натурально. Взгляд был слишком острым. Он напоминал взгляд взрослого, который хитрит и старается скрыть свою проницательность под ребячливой маской. Волосы были длинные и спутанные, как у «свободного студента». Рот слегка приоткрыт, и в нем виднелись зубы — совсем как настоящие. Левую руку кукла держала в кармане брюк, а в правой были очки в толстой оправе. Настоящий интеллектуал!
