Марина Елькина - Тайна украденной пальмы
— Мы уже видели, как ты готовил поджарку, — напомнил Витька.
— Это была глупая неудача, — совершенно серьезно откликнулся Владик. — Я не виноват, что мне поручили два дела сразу.
— Никто тебе два дела не поручал.
— Ну, это неважно! За макияж для Ирки я отвечаю головой! Так разрисую, что не узнаете!
— Хорошо, — согласился Витька. — Ты делаешь макияж, а я придумываю наряд. Сейчас поищу в гардеробе что-нибудь интересненькое.
Пока Витька исследовал гардероб, Владик принялся за дело. Визажист из него получился лучше, чем повар. Он довольно ловко орудовал кисточками, а уж над прической просто старался изо всех сил.
Строго-настрого он запретил Ирке смотреться в зеркало.
— Мне не нужны твои советы и восторги, — сурово заявил он. — Когда закончу работу, тогда и посмотришь.
— А вдруг ты все испортишь?
— Испорчу? Я?! Да ни у кого никогда не было такого макияжа и такой прически, какие я сделаю тебе!
Ирка все-таки беспокойно порывалась глянуть в зеркало.
— Не вертись! — ругался Владик. — Ты испортишь всю мою работу!
Витька нашел в гардеробе старое бабушкино платье с рюшечками. Нарядное, но уж совсем допотопное.
— Такое не модно! — заявила Ирка.
— Очень даже модно! — возразил Витька. — Это называется стиль ретро.
— Не спорь с модельером, — посоветовал Владик, втыкая в Иркину прическу последнюю шпильку. — Ну, как?
Он подал Ирке зеркало и надулся от гордости в ожидании похвалы. Похвалы не последовало. Ирка молчала, разглядывая свое, вернее, какое-то чужое лицо в зеркале. Искусно выведенные тонкими кисточками штрихи создавали странное впечатление. Витька прыснул:
— Ты похожа на индейца, выходящего на тропу войны!
Причудливая фантазия Владика почему-то разделила лицо. Одна половина была разукрашена в светлых тонах, другая — в темных. Кричащая яркость Иркиной физиономии смутила бы даже самого крутого художника-авангардиста.
Витька думал, что Ирка разразится сейчас воплями и ревом, что она побежит смывать этот дикий макияж, но ошибся. Ирка улыбнулась своему отражению и сказала:
— Мне нравится.
— Погоди, еще добавим блестки, — обрадовался Владик.
— Хороший макияж, — кивнул Витька. — Для карнавала.
— А для показа мод?
— Ну-у… Платье это к такому макияжу не подходит.
— Да, — согласилась Ирка. — Нужно мини-юбку и какой-нибудь кожаный пиджачок. Сейчас!
Ирка заперлась в комнате, вывернула все чемоданы, нашла то, что было нужно, и вышла к мальчишкам уже в полном прикиде.
— Класс! — воскликнул Владик.
Витька рассмеялся:
— Такой прикид только для подиума. На улицу так не выйдешь.
— Почему это?
— Потому что люди в психушку сдадут эту манекенщицу.
— Вот еще! — фыркнула Ирка. — Пусть только попробуют! В чем хочу, в том и хожу!
— А спорим, на улицу ты в таком виде не выйдешь!
— Не выйду? Спорим! Дойду до магазина, который за бабушкиным домом!
— И в магазин войдешь?
— А что? Думаешь, не войду? — и Ирка решительно отправилась на кухню к бабушке. — Бабушка! Нам купить что-нибудь нужно?
Бабушка чистила картошку и пока что не оборачивалась в сторону Ирки.
— Нужно, — ответила она. — Две булки хлеба. И возьми еще килограмм огурцов.
— Тогда давай деньги и сумку.
Бабушка вытерла руки, обернулась, молча рассмотрела Иркин прикид и, ничуть не изменив выражения лица и тона разговора, сказала:
— Ничего не надо. Я сама в магазин схожу.
Мальчишки расхохотались:
— Смывай грим, Ирка!
Бабушка вздохнула:
— Не знаете, чем от скуки заняться? Что же вы все лето делать будете? На голове ходить?
— Это мы для дяди Вени, — объяснил Витька. — Показ мод придумали.
— Он такое не оценит. Он вообще никаких мод не признает. Дикий, таежный человек.
Ребята расстроились. Показ мод отменяется. Зачем же дикому таежному человеку макияж, прическа, ретростиль, кожаный пиджачок?
Ирка пошла смывать краску и расчесывать волосы. Витька и Владик наводили порядок.
— Наверное, скучный человек этот дядя Веня, — сказал Витька. — Я его не помню. Вечно он в каких-то экспедициях, на каких-то станциях.
— Я маленький был, когда он к нам приезжал, — ответил Владик. — Не помню толком, но тогда он был веселый. Играл со мной.
— Ладно, приедет — поглядим. Наверное, он похож на медведя.
— Или на тюленя.
ГЛАВА II ДЯДЯ ВЕНЯ
Дядя Веня был биологом и охотоведом. Он годами пропадал в тайге, в тундре, исследовал леса.
Ни на тюленя, ни на медведя он похож не был. Невысокий, щупленький, бородатый, больше напоминающий озорного мальчишку, чем солидного ученого. Он громко разговаривал и громко смеялся. Он заполнил собой всю квартиру, даже бабушка заметила:
— Совсем одичал со своими соболями да медведями. Привык там орать, всех уже оглушил.
Дядя Веня не обиделся, только рассмеялся еще громче:
— Я к вам ненадолго, оглохнуть не успеете. Дня на два-три.
Бабушка всплеснула руками:
— Всего на три дня? Не был год, и появляется на два-три дня. Ну, куда это годится?
— Ничего не поделаешь! Мне нужно провести интереснейшую работу на Байкале. Можно сказать, что я буду начальником научно-исследовательской станции, — дядя Веня снова заразительно расхохотался. — Правда, в подчинении у меня будет всего-навсего один человек. И тот не в подчинении, а на равных правах. Но работа прекрасная! Всю жизнь о такой мечтал! Только я, Байкал и тайга!
— Ты — совершенно дикий человек! — рассмеялись взрослые.
А воображение ребят было растревожено словами дяди Вени: «Я, Байкал и тайга!» Наверное, это так здорово! Вот бы им на эту научно-исследовательскую станцию! На настоящую научно-исследовательскую станцию! Куда там Владику с его лабораторией на подоконнике или Ирке с ее черепахой на балконе!
Само собой разумеется, что ребята стали ловить каждое слово дяди Вени, но он о своей работе больше не рассказывал. Вся семья села за большой длинный стол, начался праздничный обед, а уж какие за обедом разговоры о работе?
Ну, а после обеда ребятам совсем не до разговоров стало. Мамы обнаружили их попытки показать свое мастерство в мире моды. Перевернутые чемоданы совсем не понравились Иркиной маме, а мама Владика подняла крик по поводу использованных и испорченных красок.
За ребят заступилась бабушка:
— Они Вене хотели сюрприз сделать.
— Какой сюрприз? — заинтересовался дядя Веня.
— Моды тебе показать хотели, да я все их планы расстроила. Сказала, что ты моду не любишь.
— Почему же не люблю? Очень даже люблю. Только не люблю меховые коллекции. Сразу вспоминаю своих соболей и медвежат. Не для того они на свет приходят, чтобы человек их шкуры в угоду моде носил.
Витька удивился:
— Вы же охотник!
— Не охотник, а охотовед. Я изучаю промысловых животных, а не истребляю их. Конечно, у меня есть ружье, но оно, по сути, антиквариат, подарок. Инкрустированное, середина девятнадцатого века. У этого ружья своя история.
Мамы оставили ребят в покое. Наверное, им неудобно было устраивать скандал из-за сюрприза для дяди Вени.
А ребята, обрадованные, уже не отходили от дяди Вени весь вечер. Он тоже был доволен их обществом, и рассказы о тайге и о Байкале сыпались один за другим.
— Расскажите про ружье, — попросил Витька. — Кто вам его подарил?
— Ружье подарил мне профессор-палеонтолог. Он преподавал в нашем университете, потом руководил моей первой научной работой. Однажды он отдал мне это старинное ружье и сказал: «Тебе, как лучшему ученику». Я, честно говоря, растерялся. Вещь-то антикварная, подарок слишком дорогой. Но он настоял. Сказал, что это ружье переходит от ученого, к ученому. Такая традиция. И рассказал мне одну историю. Когда он был совсем молодым, восемнадцатилетним студентом, довелось ему участвовать в известной археологической экспедиции. Было это в 1928 году. Два крестьянина в прибайкальском поселке Мальта рыли новый погреб и нашли стоянку древнего человека. По их вызову и приехали археологи. Да стоянка оказалась не простой, ее отнесли к эпохе верхнего палеолита, впрочем, вам это ничего не говорит. Скажу иначе — стоянке было пятнадцать тысяч лет.
Владик присвистнул.
— Да-да, пятнадцать тысяч лет, — подтвердил дядя Веня. — Жилище было необычное и с архитектурной точки зрения. Оно было сложено из костей мамонта и носорога, а крыша сплетена из рогов северного оленя. Посреди жилища хорошо сохранился даже пепел в очаге. В общем, экспедиция была очень успешной. На основании мальтийских находок были пересмотрены многие выводы ученых. Долгое время считалось, что это самое древнее поселение человека в Сибири. Только в конце двадцатого века в Южной Сибири, на реке Улалинке, нашли стоянку самых древних людей, архантропов. Этой стоянке не пятнадцать, а все сто или даже двести тысяч лет.
