Владимир Сотников - Хонорик – таежный сыщик
– Надо было нам тоже такое взять, – шепнул Макару Ладошка. – Смотри, какое!
Пирожное действительно выглядело аппетитно: на его снежно-сливочной поверхности алела большая клубничина. Но Макара обеспокоил не столько вид пирожного, сколько запах. Сейчас новые, неожиданные запахи совсем ни к чему их компании! Дело в том, что клубника и всякие ягоды были любимым лакомством Нюка…
Макар стал потихоньку отодвигать своей чашкой старушкино блюдечко с пирожным. Но та, недовольно нахмурившись, восстановила справедливость, придвинув пирожное поближе к себе – ну, соответственно, и к папе тоже.
Макар с ужасом заметил, что куртка у папы на груди заходила волнами. Старушка этого, к счастью, не заметила: она как раз отхлебывала кофе и смотрела в чашку. Макар сразу обратил внимание, что старушка очень серьезно относилась к процессу поглощения пищи: хлебает кофе – внимательно смотрит в чашку, ковыряет ложечкой пирожное – вглядывается в него, будто прицеливается, как снайпер.
«Такое пахучее пирожное я мог бы съесть и вслепую», – подумал Макар.
И сразу же понял, что такой способностью обладает не только он. Нюк явно превосходил его в этом. Поэтому он так и забеспокоился под курткой. Папа, конечно, тоже не мог усидеть на месте. Он быстро отхлебнул кофе и отвернулся в противоположную от старушки сторону к маме, чтобы что-то шепнуть ей на ушко. Наверное, что ему нестерпимо захотелось пройтись по вестибюлю. Потренироваться лишний раз.
И в этот момент мордочка Нюка высунулась между пуговицами папиной куртки. Высунулась и уставилась глазами-бусинками на старушку, словно спрашивала: «А вы кто будете?»
Старушка застыла с ложечкой во рту. Ложечка там пришлась кстати – иначе старушка вполне могла бы издать какой-нибудь неподходящий для кафе крик. А Нюк тем временем быстренько воспользовался ситуацией, тем более что и ребята, широко раскрыв глаза от удивления, на секунду растерялись и замерли. Хонорик потянулся своим гибким телом, как резиновый, быстро приблизил мордочку к пирожному и аккуратненько схватил зубками клубничку. И сразу же юркнул опять под куртку.
Все произошло так быстро, что никто ничего не успел сделать. Не считая Ладошки, который все-таки не удержался и прыснул. Но не колой – ее он умудрился не разбрызгать.
Старушка уже вынула ложечку изо рта, но дар речи, а точнее, дар крика к ней так и не вернулся. Наоборот, она просто онемела, уставившись в спину удаляющегося папы. Теперь уже Макар воспользовался возникшей ситуацией и быстро подскочил, загремел отодвигаемым стулом, подгоняя всех:
– Быстренько-быстренько, нам пора, нас уж зовут, нечего рассиживаться, опоздаем, а опаздывать нельзя, у нас совсем мало времени, ну, давайте-давайте!
Соня с Ладошкой послушались мгновенно, а мама хоть ничего не поняла, но на всякий случай тоже поспешила к сумкам и чемоданам, которые стояли у ближайшей колонны.
– Разве мы опаздываем? – спросила она на ходу, взглядывая на часы. – Объявили наш рейс?
– Объявили! – пришлось обмануть Макару. – А может, мне и показалось. Но на всякий случай лучше переместиться поближе к стойкам, да?
Мама удивленно пожала плечами. А Макар не останавливался. Он схватил чемодан и сумку и устремился в глубь вестибюля – подальше от буфета. Всем остальным вместе с папой, который тоже присоединился к своему семейству, ничего не оставалось, как последовать за ним.
А старушка – Макар успел оглянуться на бегу – так и осталась сидеть за столиком, глядя на свое обезглавленное пирожное. Конечно, ее было жалко, и правила хорошего тона требовали от Веселовых совсем других действий, а не поспешного бегства. Наверное, надо было извиниться и купить старушке новое пирожное. Но для этого пришлось бы по крайней мере объяснить родителям, что произошло за столиком, как только они отвлеклись на свое секундное перешептывание. Папа, скорей всего, посмеялся бы, а вот мама… Она не любила острых ощущений. Любое приключение, если можно так сказать, выбивало ее из колеи. Она начинала нервничать, волноваться, и сейчас бы уж точно отменила план незаконного проникновения Нюка в самолет. Макар даже представлял, что могла сказать мама. Например:
– Нет-нет-нет! И не уговаривайте меня. Если Нюк позволил себе такое безобразие, то где гарантия, что он не подведет нас во время прохождения контроля?
Такой гарантии ей, конечно, никто дать не мог. А Макару так не хотелось действовать обычно, по всем правилам! Не часто доводится придумать хитроумный план, да еще вовлечь в его исполнение родителей. Начинать путешествие надо с чего-нибудь интересненького, это как примета – как путешествие начнется, так и продолжится.
У стоек для сдачи багажа Веселовы остановились. Ладошка с Соней не удержались и расхохотались.
– Не понимаю вашего веселья, – недоуменно сказала мама. – И что за странные скоростные перемещения? Ведь мы совсем не опаздываем.
Макар на мгновение приложил палец к губам, чтобы брат с сестрой хранили молчание, и сказал:
– Лучше поспешить, чем… всех насмешить. То есть опоздать. Как говорила одна старушка, лучше мы подождем самолет, чем он нас ждать не станет.
– Какая еще старушка? – спросила мама.
Тут уж Соня с Ладошкой просто покатились со смеху.
– Какое игривое у нас настроение, – проворчал папа. – А мне вот не до смеха. Ворочается Нюк, да еще и причмокивает. Ужас какой-то!
– Дай я поглажу его, – сказал Ладошка. – Он и успокоится.
– И правда, – улыбнулся папа. – Только не делай этого у стойки. Странное зрелище – маленький сын гладит папу по животику.
Макар боялся, что старушка их выследит. Но напрасно. Наверное, ей было не до этого, да и людей вокруг было слишком много. Веселовы просто затерялись в толпе. К тому же их рейс наконец-то объявили на самом деле.
– Ну вот, – сказал папа. – Сдаем багаж, а потом… Потом я первый пойду. То есть мы. Тьфу ты, уже привык себя считать двойным существом!
«Двойное существо» прошло контроль беспрепятственно. Похоже, что папа, пройдя рамку металлоискателя, даже удивился этому. И радостно замахал руками, призывая к себе оставшихся членов своей семьи. А вот на маму рамка сердито зарычала. Наверное, хитрый прибор уловил излишнее мамино волнение. И контролеры подозрительно посмотрели на маму, заставив ее еще больше понервничать, и сумочку ее тщательно пересмотрели, перебирая все мелкие предметы. Макару даже жалко стало маму. Волнуется, как девчонка, а ведь все страшное позади. Папа стоит перед выходом на летное поле и спокойненько поглаживает свой живот, как человек, любящий покушать и только что отобедавший.
– Вот что я понял, – шепнул Макар Соне с Ладошкой. – Что не надо бояться приключений! И чем раньше они начинаются, тем лучше. Примета хорошая.
– Подожди ты со своими приметами, – наставительно сказала Соня. – Еще весь полет впереди.
Макар прикусил язык. Действительно, рано радоваться. Как поведет себя Нюк в полете?
– А можно, я расскажу маме с папой про пирожное? – спросил Ладошка.
– Папе – можно, – великодушно разрешил Макар. – Только шепотом, чтобы мама не услышала. А ей расскажешь потом, после приземления.
Ладошка этому даже обрадовался. Такую смешную ситуацию, которая возникла за столиком, лучше пересказать не один раз. И даже не два. Еще много раз они посмеются над своим первым приключением!
Глава II
У всех свои странности
Папа заметно гордился своим подвигом. У него был такой вид, как будто он только что побывал на Луне. С Нюком, конечно. Он поглаживал свой «живот» и раздавал всем советы, что было ему вообще-то несвойственно. Обычно в семье советы, то есть указания, давала мама. Но тут родители словно поменялись ролями.
– Ладошка, не отходи далеко, – несколько раз повторил папа, как будто в маленькой комнате-накопителе, где Веселовы ожидали посадки, можно было отойти куда-нибудь дальше чем на пять метров.
Тем более никуда нельзя было отойти в самолете. Но и там, как только Веселовы расположились в своих креслах, папа повторил эту фразу.
– Что вы все перешептываетесь? – Это замечание уже относилось к Соне с Макаром. – В такой небольшой компании, как наша, это неприлично!
А маме досталось самое смешное указание:
– Не надо волноваться за Нюка! Он рядом со мной успокоился.
Мама расхохоталась.
– Это не он рядом с тобой успокоился, а ты рядом с ним. Нюк действует как успокоительное, разве ты не знаешь?
Тут у папы из-под куртки донеслось чихание. Не очень-то этот звук был похож на то, что чихнул человек, поэтому сидевшие впереди люди опасливо прислушались. Папе пришлось притвориться, что это он сам чихнул. Актерского таланта у папы не было, и его притворное чихание получилось таким смешным, что странно было: как это не рассмеялся весь самолет? Зато Соня, Макар и Ладошка, конечно, рассмеялись.
– Охотно уступлю кому-нибудь это успокоительное лекарство, – проворчал папа. – Кто следующий?
