Марина Елькина - Тайна трех похищений
Правда, Тошка еще так и не решил, что он начнет писать. Хотелось все сразу — и фантастику, и детектив, и ужастик, и морское путешествие. Но не писалось пока ничего.
Для этого нужно было взять чистую тетрадку, ручку, сесть за стол и писать. Тошка все сваливал на то, что у него пока нет чистой тетрадки. На самом же деле писать было просто лень.
Хватит и того, что он уже придумал кучу приключений, и совсем не обязательно записывать их на бумагу. Вот будут зимние каникулы, тогда…
Хотя и на каникулах других дел много, не сидеть же целыми днями за своей писаниной? А еще лучше вот как: подождать летних каникул! Они большие, за три месяца на все времени хватит, и на то, чтобы написать большой приключенческий роман вроде «Собаки Баскервилей», — тоже. А осенью Маша и Славка будут с удивлением и восхищением читать вслух на «чердаке» его книжку…
— Тон, ты слушаешь? — строго прервала его мечты Маша.
— Скучно. Болтовня какая-то.
— Сейчас пострашней будет.
Маша была права. Тоскливое однообразие болот огласилось страшным воем. У Тошки даже пробежала дрожь по спине, когда он представил себя на месте бедного Ватсона. Интересно, если бы он сам услышал такой вой…
И вой раздался. Настоящий. Собачий.
Выл Пушок. Он всегда не лаял, а голосил с подвыванием, когда кто-нибудь стучался в его дверь. Лай тут же подхватил Рыжик.
Тошка широко раскрытыми от невольного ужаса глазами посмотрел на друзей. Они тоже испугались непонятно чего.
— Ко мне кто-то пришел, — наконец сказала Маша и ловко спрыгнула вниз. — Сидите. Я посмотрю и вернусь.
— Нет! — в один голос заорали мальчишки и, отталкивая друг друга, клубком скатились на кровать. — Мы с тобой.
— Зачем? — Маша насмешливо пожала плечами, ощущая, что и у нее предательски трясутся коленки. — Собаки Баскервилей испугались? Это Пушок.
— Мы знаем, — заверил ее Славка. — Но втроем лучше. Мало ли кто по подъезду ходит.
— Вы еще вооружитесь, — хмыкнула Маша и пошла к двери.
Тошка подумал, что это совсем неплохой совет, и быстро прихватил с собой зонтик. Зонтик, конечно, не оружие, но все-таки огреть бандита по голове можно.
Раздался еще один звонок. На этот раз звонили в дверь к мальчишкам. Рыжик лаял звонко, громко, по-щенячьи. Не успокаивался и Пушок.
— Кто это? — испугался Тошка.
— Да из наших ребят кто-нибудь, — предположила Маша.
— Спроси кто! — сказал Славка.
— Кто там? — крикнула Маша, но ее голос потонул в собачьем лае.
Не слышно было, ответили за дверью или нет.
— Я открываю. — Маша потянулась к щеколде.
— Нет! — Тошка решительно заслонил щеколду собой. — Пусть сначала ответят!
— Не трусь! Они ответили. Просто мы ничего не услышали. Отойди!
Маша отстранила Антона и отодвинула щеколду. Лестничная площадка была пуста.
Рыжик тут же успокоился, не обнаружив за дверью никого постороннего. Пушок полаял еще с секунду и тоже замолчал.
Тошка хотел что-то сказать, но Маша приложила палец к губам и кивнула наверх. На пятый этаж кто-то поднимался. Ребята затаились.
Потом глухо затарахтел звонок наверху.
— К Сашке звонят, — прошептал Славка.
— Кто там? — спросил из-за двери сосед Сашка.
Он был всего на год постарше Антона. Ребята к нему относились, что называется, неоднозначно. Он не умел дружить навсегда или ссориться навсегда. Он со всеми то дружил, то ссорился. Особенно с Антоном, потому что Тошку легко было завести на ссору и так же легко было помириться с ним. Только вчера он обзывал Тошку и не давал ему прокатиться по перилам.
— Медсестра из детской поликлиники, — откликнулся женский голос.
Ребята переглянулись.
— Прививки какие-нибудь, — прошептал Славка. — Хорошо, что мы не открыли.
Тошка довольно потер руки:
— Пускай Сане прививочку сделают. Может, он поумнеет сразу.
— Тихо! — прикрикнула Маша. — Услышит нас — спустится.
— Кто-нибудь из родителей дома? — спросила медсестра.
— Нет.
— Тогда ты диктуй. Как тебя зовут? Фамилия? Возраст? В каком классе учишься? Братья, сестры есть?
— Есть сестренка. Надюшка. Она в детский сад ходит.
— Карандаш сломался. Мальчик, принеси мне, пожалуйста, карандаш или ручку.
— Сейчас. Проходите. Вот ручка.
Больше ребята ничего не услышали. Дверь Сашкиной квартиры закрылась.
— Эх, жалко, про прививки ничего не сказала! — воскликнул Тошка. — Саньке бы прививка от вредности не помешала!
— Закрывай дверь, — сказала Маша. — А то сейчас медсестра и тебя на прививку потащит.
— Ну да! Так я и пойду!
— А кто тебя спрашивать будет! — расхохотался Славка, и Тошка поспешно прикрыл дверь.
Тут в Машиной квартире зазвонил телефон.
— Пусти-ка. Я сейчас вернусь. Без меня не читайте!
Это все Маша выкрикнула на бегу, пересекая лестничную площадку и распахивая свою дверь.
— Алло! Да, это я… — услышали мальчишки и вздохнули.
Сейчас Маша сорвется и куда-нибудь побежит по делам. А «Собака Баскервилей» так и останется недочитанной.
Глава II ДВОРОВЫЙ ТЕАТР
После звонка Маша сорвалась и побежала. Но не по делам, а к Антону и Славке.
— Мама звонила! — радостно крикнула она. — Нас приглашают провести новогодний утренник в их проектном институте! Для детей сотрудников!
— Кого это — нас? — насторожился Тошка.
— Наш театр!
Славка и Рыжик запрыгали рядом с Машей. Не то чтобы они до конца разделяли ее радость, но если человеку весело, то почему не повеселиться вместе! Тошка помрачнел: опять выступать!
— Ладно, я побегу к себе, — сказала Маша. — Нужно пьесу новогоднюю искать!
— А «Собака Баскервилей»?
— Потом! Завтра! Или послезавтра! Некогда!
И Маша умчалась. Мальчишки грустно переглянулись.
— Полезай на «чердак», — угрюмо приказал Антон брату. — Забери оттуда книжку.
— Сам забирай! — откликнулся Славка. — Я не хочу. Командир нашелся!
* * *
А Маша в это время рылась в старых журналах. Она помнила, что в одном из них когда-то давно натыкалась на детскую новогоднюю пьесу.
«Театр на лестничной площадке» — так окрестили их кружок во дворе. Возник театр благодаря Машиному увлечению. Тогда Маша училась еще только в четвертом классе. Мама подарила ей книгу про кукольный театр и помогла сшить смешного Петрушку.
В книге были небольшие пьески для детского театра, и Маше очень понравилась одна из них: про зайца, который воровал с поля капусту.
Для пьесы нужно было сшить пять или шесть новых кукол, но это Машу не остановило. Что она умела — так это зажигать своим интересом других. Тут же нашлись соседские ребята, которые с удовольствием присоединились к ее затее.
В книге нашлась выкройка простейшей перчаточной куклы, по которой ребята очень быстро сшили всех персонажей пьесы. Правда, длинные уши зайца так плотно набили ватой, что получился не заяц, а скорее козел, но это в глазах ребят не имело тогда большого значения. Им самим этот заяц казался самым лучшим зайцем в мире.
Ширму юные кукольники придумали очень простую. Достаточно было натянуть на перила крыльца небольшую пеленку — и ширма готова.
В первый раз ребятам так хотелось выступить перед зрителями, что даже выучить наизусть слова не хватило терпения. Кто-то предложил такой выход: книжку можно положить на небольшую приступочку, и каждый будет читать свои слова. А что? За ширмой же этого не видно.
Впрочем, именно из-за этого на самом первом представлении произошел досадный прокол. Ребята не учли ветра. А ветер и не собирался учитывать то, что дети выступают впервые. Он просто взял и перевернул страницы. В самый разгар представления. И Заяц, бойко читавший в это время свои стихи, вдруг растерянно замолчал.
Остальные артисты принялись лихорадочно листать страницы, но, как назло, именно та страница не открывалась. Среди зрителей раздался нахальный смешок. Кстати, Маша до сих пор уверена, что смеялся тогда Сашка с пятого этажа. Как раз тогда ребята были с ним в ссоре.
На обидный смех зрителя нужно было как-то реагировать, и Наташка, игравшая Зайца, начала говорить все, что взбредало в голову. Конечно, уже не стихами. Потом наконец-то открыли нужную страницу и прижали ее камешком, чтобы ветер больше не смог хулиганить. Несмотря ни на что, спектакль зрителям так понравился, что артистам пришлось повторить его еще два раза подряд.
Окрыленные успехом ребята решили не оставлять затею с кукольным театром, но задачу свою усложнили. Им захотелось сделать декорации. И теперь они уже не полагались на книжку, спрятанную за ширмой, убедившись в ненадежности такого способа. Теперь Маша старательно переписывала роли на листочки.
Подготовка к спектаклю удлинилась, ведь за один день не выучишь роли, не отрепетируешь все появления и смены декораций. Ребята собирались у Маши дома, репетировали. Шили кукол, рисовали афишу. Им очень хотелось, чтобы их театр был похож на настоящий. А какой же настоящий театр без афиш и билетов?
