Наталия Кузнецова - Дело таинственном шефе
Рома, Ромочка, возьми меня с собой, пожалуйста. Я согласна спать на раскладушке, ты только возьми! — схватила брата за руку Лешка.
Ей очень нравились ребята из его класса, они были совсем не такими, как те, что учились вместе с ней. А уж от Артема Лешка просто "тащилась". Он казался ей очень взрослым и умным. Да и девчонки там были ничего, кроме некоторых задавак. У самой Лешки было мало подруг, можно сказать, что и совсем не было. Считалось, что она дружит со Светкой из своего класса, но они только вместе смотрели видак или играли на приставке. "Пятый элемент", например, Лешка видела раз сорок. И больше уже не хотелось. А разговаривать им со Светкой почему-то было не о чем, даже фильмы они не обсуждали, а просто расходились после их просмотра но домам. И потому Лешке с такой подругой было безумно скучно.
— Возьми ее, — поддержала дочь Валерия Михайловна. — И нам с отцом спокойнее будет.
Ромка внимательно посмотрел на сестру, прикидывая, не стыдно ли ему будет за нее перед одноклассниками. Вроде уже не детский сад, да и внешне не уродка: волосы рыжеватые, еще и вьются, глаза голубые, огромные, веснушки откуда-то, правда, взялись, но ее не портят. Взять, что ли? Хитро блеснув глазами, мальчишка заявил:
— Ну что ж. Насчет раскладушки — само собой, можно считать, что договорились. А сейчас пусть она в магазин идет. Артем сказал, чтобы мы привезли питье, печенье и консервы. У него распределено, кто что с собой возьмет. Мам, — обратился он к Валерии Михайловне, — дай ей денег, пожалуйста, пусть сбегает.
Лешка была согласна на любые условия и немедленно отправилась в универсам.
— Купи еще молока и хлеба, — крикнула ей вслед мать.
Лешка спустилась во двор и посмотрела по сторонам. Почти каждый день именно в это время она встречала здесь невысокого светленького мальчишку с красивой, рыжей с черной спиной, немецкой овчаркой. Она знала, что мальчика зовут Славик, собаку — Джим, в их дом они переехали с полгода назад и Славка со второй четверти учился в их школе в 8-м "Б" — классе, параллельном Ромкиному.
Обычно мальчик во дворе играл с Джимом, кидал ему палки и камешки. Собака приносила их назад и охотно отдавала хозяину, а потом лаяла, требуя, чтобы тот кинул их снова. А иногда Славик командовал: "Барьер!" — и Джим с удовольствием прыгал через любые препятствия. Это был очень доброжелательный, несмотря на свой грозный вид, пес. Лешка его не раз гладила, когда Джим подбегал к ней, помахивая хвостом. Оба они — и мальчишка, и его питомец — казались неразлучными: Лешка никогда не видела Славку одного.
Но сейчас он как раз был один. Мальчик шел ей навстречу и выглядел таким удрученным, что Лешка не смогла удержаться от того, чтобы не заговорить с ним.
Привет, — сказала она. — А где Джим?
Пропал, — грустным голосом сказал Славка.
Как пропал? — ахнула Лешка. — И давно?
Позавчера. Боюсь, что его украли. Не мог он сам убежать, не мог, — отверг даже саму мысль о собачьем предательстве мальчик.
Как же можно украсть такого здоровину? — усомнилась Лешка.
Очень даже просто. У нас карабин сломался, каким поводок к ошейнику крепится, вот он и бегал у меня с поводком, поскольку он не отцеплялся. Проще простого — взять его и увести. Он же незлой, всех любит. И темно уже было. К тому же я слышал, как от того места, где он был, отъезжала машина. А когда я туда подбежал, там ее уже не было. И Джима тоже, — горестно закончил Славка.
Ну, может быть, все-таки он сам убежал куда-нибудь и еще прибежит, — попыталась утешить его Лешка. — Хочешь, я тоже буду его искать?
Мальчик сокрушенно махнул рукой:
— Да где я только не был! Не знаю, что теперь делать. Ты извини, я пойду. — И он, чуть не плача, медленно побрел к своему подъезду.
Лешка страшно огорчилась. Ей было безумно жалко и Славку, и Джима — вдруг пес попал в плохие руки или, того хуже, к каким-нибудь живодерам?
Вернувшись домой, она рассказала обо всем Ромке и весь вечер периодически расстраивалась, вспоминая о Славкином горе.
Глава II
"ОСЕЛ" ПРИВЕЛ К СОБАКЕ
О том же Лешка думала и в электричке по дороге на дачу, представляя себе несчастное лицо мальчика, потерявшего любимую собаку. Но вскоре ее грусть прошла, особенно когда Вовка Кочергин стал рассказывать смешные анекдоты.
До поселка от станции было совсем близко.
Дачный сезон еще не наступил, кое-где в затененных местах виднелись комья грязного снега и нерастаявший лед, многие дома еще только ожидали скорого прибытия своих хозяев. Артем достал ключи, открыл калитку, затем тяжелую дверь дома, и все в него ввалились.
Лешка чуть не ахнула. Как будущий дизайнер она сразу оценила планировку, модную новую мебель, камин с полкой, на которой стояли разные безделушки и большая фотография голого трехмесячного Артема: на ней он лежал на пузе и весело улыбался беззубым ртом. Только воздух в доме был спертым и сыроватым.
— Первым делом надо все проветрить и стереть пыль, — распорядилась хозяйственная Люська Дронова.
Артем сразу стал разжигать камин — кучка оставшихся еще с осени сухих дров лежала рядом на железной подставке. Девчонки принялись накрывать на стол. Мальчишки кинулись к музыкальному центру.
Собираясь в поездку, Лешка воображала, что их компания будет похожа на ту, что рекламирует по телевизору кофе "Нескафе": когда эти симпатичные ребята появлялись на экране, ей хотелось очутиться рядом с ними или хотя бы иметь друзей, похожих на них. Но, конечно, на даче оказалось не совсем так, как она себе представляла, но и ничуть не хуже. Все Ромкины одноклассники радовались выпавшей им в кои-то веки полной свободе: можно было стучать, кричать, на полную громкость включать музыку, не опасаясь гнева родителей и соседей. И Лешка тоже чувствовала себя совершенно счастливой и раскованной. Она поглядывала на Артема, и ей безумно хотелось, чтобы он уделил ей хоть чуточку внимания. Но он чаще всего обращался к Наташке Тихоновой, а эта задавака Лешке и раньше-то совсем не нравилась, а теперь и подавно.
— Ну, что теперь будем делать? — капризно спросила Наташка, когда все наелись, напились, вдоволь накричались, набесились и как-то разом притихли, поглядывая друг на друга: кто предложит еще что-нибудь эдакое?
Как настоящий хозяин, всецело отвечающий за настроение своих гостей, Артем взял инициативу на себя.
А давайте, — предложил он, — поиграем в осла.
В осла? Как это? — спросил Стасик Коренев.
Очень просто. Первым делом мы садимся в круг. Вот так. — Артем придвинул стулья и кресла поближе к дивану и пригласил всех сесть. И когда все расселись по местам, мальчик сказал:
Теперь нам надо выбрать ведущего. Кто хочет им быть?
Я! — как в классе на уроке, сама такого от себя не ожидая, вскинула вверх руку Лешка.
Ну хорошо, — легко согласился Артем. — Ты выходишь за дверь, а мы тут договариваемся, кто будет ослом. Когда мы тебя позовем назад, ты войдешь и громко спросишь: "Кто осел? Мы хором закричим: Я, а ты должна будешь догадаться, кого мы выбрали на эту роль. Если угадаешь правильно, тот человек и будет следующим ведущим.
И все? — удивилась Лешка. — Так просто?
Как видишь. Выходи и жди, когда позовем. И не подслушивай!
Минуты через две ее позвали назад.
Кто осел? — как и было велено, громко крикнула Лешка.
Я! — дружно отозвались ребята.
"Кто бы это мог быть? — переводила Лешка глаза с одного человека на другого. — Может, Наташка Тихонова? Нет, она ни за что не согласится быть ослихой. Стае? Ромка? Ну, конечно, Ромка! Не зря он теребит пуговицу. И смотрит на меня как-то странно". Она указала рукой на брата: "Ты осел?"
— Надо же, и как ты догадалась? — Ромка вскочил на ноги и мигом скрылся за дверью.
Чрезвычайно довольная собой, Лешка села на его место, и Артем предложил быть ослом Люське Дроновой.
— Только громче кричите, — попросил он.
Ромка вернулся в комнату и задал тот же вопрос: "Кто осел?"
— Я! — изо всех сил крикнула Лешка и оглянулась в недоумении. Ее голос оказался единственным. Остальные молчали. А потом раздался дружный хохот.
Девочка почувствовала себя маленькой и несчастной. От обиды и возмущения она не могла найти слов. Лешка злилась на Артема, на Ромку, на весь белый свет и еще больше на себя. И как она сразу не сообразила, что это розыгрыш, как позволила им так провести себя? Как она, наверное, глупо выглядит перед всеми, а особенно перед Артемом!
— Ах вы! — Она не нашла никаких других слов, схватила свою куртку и выскочила из дома.
Лешка шла и шла по поселку. Воздух был по-апрельски свежий и замечательный, солнышко пригревало, на доступных ему местах уже проглядывала зеленая травка. Словом, было так хорошо вокруг, что злость стала проходить сама по себе, и девочка вдруг начала здраво рассуждать:
"В конце концов, если бы я не вызвалась первой быть ведущей, то разыграли бы кого-нибудь другого. И вообще это всего лишь шутка, и теперь подумают, что я зануда и не имею чувства юмора. Вернуться, что ли?"
