Владимир Сотников - Похищение лунного камня
– А что? – Вилька улыбалась, поглаживая котенка. – С кем поведешься, от того и наберешься. Это мы, Петич, у тебя научились.
Петич уставился на котенка, не веря своим глазам. И правда, это был тот самый котенок, которого они оставили у художника! А еще Петичу показалось, что он видел его в церкви, когда этот жалкий пушистый комочек забился под доску.
– Тьфу ты, – сплюнул Петич. – Помнишь, Вилька, как мы здесь шли и черта вспомнили? Вот он и стал нам приключения подбрасывать… Эй ты, – обратился он к котенку, – агент чертов, оставишь ты нас в покое или нет?
– Не обращай внимания на него, миленький котеночек, – продолжала поглаживать испуганное существо Вилька. – Это он с виду такой сердитый и страшный. А сам по себе добрый. Одним словом – спасатель.
Петич недовольно пробурчал:
– С вами тут забудешь, куда шли… В этой жизни надо выбирать – или котят беспрерывно спасать, или делом заниматься.
Но видно было, что он говорит совсем не то, что думает. Да никто бы из них не оставил в беде этого глупого котенка! Даже из-за самых важных дел на свете! Наверное, все подумали об этом одновременно, потому что улыбнулись как-то одинаково, по очереди погладили котенка и шмыгнули в тоннель. На часах было ровно двенадцать.
Когда вышли из лифта, Петич не удержался и заглянул на лестничную площадку.
– А то может, – подмигнул он котенку, – твой брат там висит в сетке. Опять. Или это все-таки ты был?
– Не пугай ребенка своими расспросами, – сказала Вилька.
Ганнибал Абрамович казался утомленным, но старался шутить:
– Вот наконец-то собрались вместе люди с самыми необычными именами, да? Если их произнести подряд, то покажется, что в фантастическом мире оказался. Самое человеческое имя у нашего кота Филиппа. А Тиграшу-то вы где нашли?
Вилька посмотрела на Петича. Значит, действительно котенок был тот самый!
– Да… там, на лестнице, – пролепетала она.
Не рассказывать же художнику, что этого Тиграшу только что снимали с разделительного барьера скоростной трассы! Вот расстроился бы Ганнибал! Петич подошел и внимательно посмотрел Тиграше в глаза. Тот, не выдержав взгляда, смешно отвернулся, как двоечник. Вилька с Лариком прыснули.
– А я и не выходил сегодня из квартиры, – задумчиво пробормотал художник. – С самого вчерашнего вечера не выходил. Как же он улизнул? Ребята переглянулись. Петич даже не удержался и удивленно произнес: «Да… уж». Стало ясно, каким образом котенок проник через плотный поток машин. Он мог это сделать только ночью, когда кольцевая пустынна. Наверное, бродил себе и вышел на дорогу. Забрался на барьерчик, подремал, а к утру и понеслись машины – одна за другой, а потом и бесконечным потоком.
– Ну иди, Тиграша, на кухню, там тебя Филя покормит, – художник взял котенка, опустил его на пол и подтолкнул к кухне.
«Покормит! – подумала Вилька. – Филя, наверное, уже давно все сам сожрал». Она помнила этого огромного кота, который больше всего любил лежать. А так как лежать все время ему было скучно, то он развлекался только едой. И был раз в десять больше Тиграши.
Художник взглянул на часы:
– Я на всякий случай чайник поставлю, но думаю, чаевничать будем попозже. Леонид еще ни разу в жизни не опаздывал.
Его слова перекрыл звонок.
На пороге стоял «Якубович», такой же веселый и улыбчивый, как его телевизионный двойник. Хоть ребята и знали о таком удивительном сходстве, но все же в первую секунду растерялись.
– Хоть пластическую операцию делай, – поздоровавшись, проворчал в усы ученый. – Всех людей пугаю. Вот и ребята сразу напряглись.
– Ну что вы! – радостно защебетала, придя в себя, Вилька. – Так интересней! И водитель автобуса, помните, как на вас отреагировал!
– Какой еще водитель? – не понял ученый.
Вилька прикусила язык. Надо же было ляпнуть! Что ей сейчас – объяснять человеку, как она его выслеживала?
– Я… как-то случайно вас видела… в автобусе. Вы такой заметный!
– Заметный, заметный, – засмеялся художник. – Ни с кем не перепутаешь. Разве только с Леонидом Аркадьевичем. Ну так что, приз в студию? А может, рекламная пауза?
Последние слова он сказал, подражая ведущему «Поля чудес».
«Якубович» замотал головой:
– Умоляю, ни слова больше об этом! Я уже зверею от этих слов! На работе вместо приветствия слышу: «Привет можно передать?» На обед зовут: «Рекламная пауза!» Кассирша зарплату выдает и то норовит сострить: «А может, сыграете в суперигру?» Я уже вздрагиваю от подобных шуточек.
– Да, угораздило тебя, – пробормотал художник. – Но ничего, ничего. За славу надо платить. Зато, наверное, ни один милиционер, остановив твою машину, штраф не возьмет.
– Не берут! – засмеялся «Якубович». – И знаешь, почему? Потому что мгновенно столбенеют, увидев меня за рулем моего пылесоса. В ужас приходят от того, что Якубович ездит на ржавом «Москвиче». А я, пока они в себя приходят, машу им ручкой и тихонечко трогаю с места.
Ученый прошел в большую комнату-мастерскую, поставил на стол маленький чемоданчик.
– Здесь будем смотреть? – спросил он художника. – А что, Николая нет? Ты мне сказал по телефону, что намечается коллективный просмотр, я даже о Николае и не спросил. Уверен был, что он будет в числе твоих гостей.
Ганнибал развел руками:
– Да он занят. В церкви ремонт в самом разгаре. А смотреть, пожалуй, здесь будем. На кухне тесновато. Там мы потом чайком с тортиком побалуемся. Располагайтесь, где кому удобнее, – обратился он к ребятам.
Вилька зачарованно смотрела на чемоданчик. Неужели в нем поместился метеорит? Даже, как говорил Ганнибал Абрамович, целая коллекция? Вот сейчас ребята ойкнут. Хороший она сюрпризик им приготовила своим молчанием!
Но чемоданчик оказался обыкновенным компьютером. Ученый открыл крышку-экран ноутбука, включил его. Ганнибал Абрамович подставил поближе стулья, жестами приглашая всех садиться.
Пока компьютер загружался, ученый приговаривал:
– Сейчас мы проведем одну из самых увлекательных экскурсий. Для этого вовсе не надо ехать к нам в институт. Изображения всех этих чудесных камней у меня сканированы на диск. Кстати, можно отличный альбомчик выпустить – я уже договорился с одним издательством. Сейчас, сейчас… – Потом он вдруг спохватился: – Ох, что это я… Совсем забыл. Самое главное. – Из нагрудного кармана он достал фотографию и протянул ее художнику. – Вот, Ганнибал, твой камень. Любуйся. Пока искать будем настоящий метеорит, пусть хоть его изображение у тебя хранится.
Художник бережно взял фотографию, всмотрелся. Потом передал Вильке со словами:
– Красивый. Только сейчас я понял, какая это замечательная, таинственная вещица.
Возле Вилькиных ушей засопели Петич с Лариком, пожирая взглядами фотографию. И она наконец поняла, о чем говорил по телефону художник. Он приглашал посмотреть не сам метеорит, а его фотографию! Как хорошо, что она ничего не сказала ребятам! Ляпнула бы, что метеорит нашелся, что они идут смотреть его к Ганнибалу, – и получилось бы, что она обманула. А так… Ведь ничего не изменилось.
Вилька даже не понимала того, что ее радость выглядит по крайней мере странно. Она радуется тому, что камень… еще по-прежнему не найден! С одной стороны, конечно, было бы неплохо увидеть настоящий метеорит. И Ганнибал наконец успокоился бы. Но с другой… Вилька почему-то была уверена, что камень должен быть найден с их помощью, и продолжение расследования только радовало ее. Найдут, найдут они камень!
– Я так и знал… – прошептал над ее ухом Ларик.
– Что ты знал? – также тихо шепнула Вилька.
– Я знал, какой он формы. Вчера вечером, когда я тебе звонил, я словно увидел его. Именно таким. – Ларик, прищурившись, вглядывался в фотографию.
– Ты чего, Ларион? – толкнул его локтем Петич. – Сон видел вещий, что ли? Откуда тебе знать, какой он формы, а?
– Что это вы там шепчетесь? – спросил ученый.
– А можно его назвать «Лунным камнем»? – вопросом на вопрос ответила Вилька. – Мне так нравится это название.
«Якубович» рассмеялся:
– Красиво звучит! Конечно, Луна из-за своего притяжения вряд ли отпустила бы от себя такого красавца… Но вот эта почти прозрачная полоска на метеорите действительно напоминает по цвету лунный камень. Я имею в виду полудрагоценный камень, который и в самом деле так называется. Только наш гость, помимо красоты, обладает еще и поразительными свойствами. Например, меняет цвет. Если бы я не был ученым, то сказал бы, что он… живой! Но фотографию мы и потом рассмотрим. Вы лучше сюда, сюда смотрите. – И он стал нажимать на клавиши клавиатуры.
На экране быстро сменялись заставки: звездное небо, летящие по нему, совсем как в Вилькином сне, метеориты. Потом появилась и застыла первая картинка: на бархатной черной подставке покоился ярко освещенный матовым светом причудливый камень.
– Номер один, – комментировал «Якубович». – Сихотэ-Алиньский. Метеориты принято называть по местности, в которой они найдены. Но мы между собой называем его «Лягушка». Понятно, почему.
