Татьяна Сотникова - Операция «Джеймс Бонд»
«Нора, что ли?» – пронеслась в голове догадка.
Венька попытался расшатать еще одну доску, чтобы получше разглядеть нору. Но тут у нижнего конца желоба послышались голоса, и он замер.
– Ну чего, полезем? – спросил один.
– Да … с ним, в другой раз попадется! – ответил зычный голос лысого.
Венька прислушался: преследователи явно уходили. Он оставил в покое доски и шепотом произнес:
– Тась, похоже, они отваливают. Подождем еще десять минут и пойдем. А чей это парк, не знаешь?
– Уже не знаю, – пожала плечами Тася. – Был ничей, а теперь, наверное, чей-нибудь. Там усадьба была старинная, совсем заброшенная. Мы по ней всегда лазили, а мама говорила, что это безобразие, когда памятник архитектуры совершенно никому не нужен. Ну вот, а в прошлом году ее какой-то «новый русский» купил. Забор поставили такой, что ничего не видно, еще и с кольями наверху. И собаки лают. Странно, что сейчас их не слышно.
– Их, наверное, только на ночь выпускают, – сказал Венька. – Ладно, поползли обратно. Вроде успокоилось…
После беготни и лазанья по пыльному желобу они решили искупаться на пустынной отмели. Венька с наслаждением нырнул, проплыл под водой, сколько хватило дыхания, потом вынырнул на поверхность.
Тася лежала на спине, раскинув руки и глядя вверх. Ее светлые волосы колыхались на поверхности воды, как стебли какого-то невиданного, очень хрупкого растения. Венька осторожно подставил под них ладонь, почувствовал нежное прикосновение светлой пряди – и тут же отдернул руку, как будто испугался.
Тася перевернулась на живот, посмотрела на него. Веньке даже не по себе стало под ее взглядом, внимательным и восхищенным.
– Ты что так смотришь? – пробормотал он и закашлялся, как будто хлебнул воды.
– Просто… – Она тоже смутилась, отвела глаза. – Вень, ты знаешь… Мне кажется, что я тебя знаю давно-давно. Как Женьку! То есть не как Женьку, а по-другому… То есть…
Плавала Тася неплохо, это Венька сразу заметил. Правда, по-собачьи, но на воде держалась и глубины не боялась. Но, наверное, то, что она сейчас говорила, было для нее таким важным, что она забыла, где находится. Опустив голову, Тася чуть не ушла под воду и беспомощно замахала руками.
– Тась, Тась, ты что! – воскликнул Венька, подхватывая ее. – По-моему, мы перекупались на радостях. Давай-ка к берегу!
Но и на берегу, сидя на желтом песке у самой кромки воды, Тася смотрела на Веньку тем же внимательным взглядом, от которого впору было нырять снова и не выныривать часа два.
– Как странно… – сказала она.
– Что – странно?
Венька не знал, чего ему хочется больше: отвести глаза или наоборот – все время вглядываться в ее лицо? Второе желание победило, и он встретил ее светлый взгляд.
– Странно, что ты так хорошо все умеешь, – сказала Тася.
– Все – это что? – насторожился Венька.
– Все – это все, – объяснила она. – Все, за что ни возьмешься. Как будто ты не две недели назад из Америки приехал, а всю жизнь здесь прожил. – Она вдруг засмеялась, тряхнула головой и лукаво посмотрела на Веньку: – Вень, а может, ты и не американец вовсе, а? Может, ты всегда здесь был и будешь?
От Тасиного смеха у Веньки сердце начинало колотиться как бешеное и все мысли вылетали из головы. Но от опасной темы лучше было уйти, и, судорожно сглотнув, он улыбнулся.
– Конечно, не американец! Меня сюда на НЛО привезли и закинули в тыл землянам, чтоб я информацию передавал на Альфу Центавра. Разве я тебе не говорил? Да американец, американец, – тут же добавил он, подумав: лучше не шутить, с Таськи станется и в НЛО поверить. – Хочешь, фотку покажу? – вспомнил Венька. – Ну, себя в Америке?
Про фотографию он вспомнил очень кстати. Именно американский снимок случайно завалялся у него в бумажнике. Вернее, не завалялся, а Маша еще в прошлом году вставила под прозрачную пленку: ей нравилась фотография, на которой они всей семьей были сняты на пляже в Майами, она и себе такую сделала, и Сергею, и Веньке.
– Покажи! – обрадовалась Тася. – Ой, а я же тебе еще наших фотографий не показывала! У нас, правда, только двухлетней давности, потому что фотоаппарат сломался, а ремонт дорогой.
Она взяла у Веньки бумажник и стала внимательно вглядываться в цветную фотографию, на которой видны были пальмы и ярко-голубой океан.
– Красиво… – тихо сказала Тася. – У тебя совсем молодые родители. И очень красивые, даже на актеров похожи. Правда-правда! Твой папа, например, похож на Алена Делона.
– На кого-о?! – засмеялся Венька. – Ну, ты скажешь! – Но, заметив, что Тася покраснела чуть не до слез, поспешил сказать: – Молодые, конечно. Они меня вообще-то рано завели, Маше даже восемнадцати тогда не исполнилось.
– А нас мама поздно родила, – обрадовавшись тому, что Венька не заметил ее смущения, сказала Тася. – В тридцать один год. Я думаю, она просто решила… Ну, что у нее уже не будет мужа, и поэтому… В общем, она нам с Женькой никогда не говорила, кто наш отец. – Тася смотрела на него так доверчиво, что Венька замер, боясь дышать. – И знаешь, мне это совершенно все равно! А Жене, наверное, не все равно… Вот ты, например, на своего папу очень похож. И Женька однажды сказал, что я на маму, а он, значит, на нашего папу похож. Мы ведь с ним двойняшки, а не близняшки. Все-таки для него же это важно, чтобы был отец, правда? И людям всем это важно, есть он у нас или нет.
Венька молчал, не зная, что ответить. Больше всего на свете он боялся причинить боль этой удивительной девочке, которая смотрела на него широко открытыми глазами…
– Я не знаю, – глядя ей в глаза, сказал он. – По-моему, как ты сама чувствуешь, так и есть. А уж на людей-то точно нечего оглядываться, – уверенно добавил он. – Мало ли чего им важно! Как ты сама к себе относишься – так и они к тебе будут относиться.
– Нет, все-таки ты, конечно, американец! – засмеялась Тася. – Ужасно независимый! Интересно, как там Женька привыкает? – мечтательно произнесла она. – Все-таки это ведь так неожиданно произошло, он и опомниться не успел. Представляешь, в два дня собраться – и в Америку!
– Как в два дня? – быстро спросил Венька. – Это что, в образном смысле?
– Да нет, в самом прямом, – удивленно протянула Тася. – Конечно, мы не привыкли так быстро все решать. Но ведь сейчас время такое… Динамичное, так Алексей Петрович сказал!
– Ну-ка, ну-ка, – попросил Венька, – расскажи, как это Женька в два дня в Америку собрался! – Но, заметив испуг в ее глазах, он спохватился: – Я, понимаешь, хочу приятеля в гости пригласить на следующее лето. Надо же знать, когда ему документы начинать оформлять.
– Это потому так быстро, что коллективная поездка, – объяснила Тася. – Даже визы не надо, и загранпаспорта тоже. Просто составляют список – и все.
– Ага-а… – протянул Венька. – Ну, ясное дело, поэтому. Что коллективная поездка. И загранпаспорта даже не надо… Пошли, Тась, домой, – сказал он, пружинисто поднимаясь с песка. – А то Геля уже волнуется, наверно.
Всю дорогу до дома колотилось у Веньки в голове: «В два дня… Коллективная поездка… Елки, да что ж это такое?!»
Глава X
ВСТРЕЧА ДВОЙНИКОВ
После случайно подслушанного ночного разговора Женя не знал, как ему вести себя с обитателями дачи. Вернее, с одним ее обитателем – с Андреем. Да и кто бы с ходу сообразил, как вести себя с человеком, который только и ждет удобного случая, чтобы тебя утопить!
Он старался не встречаться с Андреем взглядом и по возможности не оставаться с ним наедине. Правда, второе было не так уж и просто, потому что Маша, единственная Женина собеседница, с каждым днем становилась все более замкнутой и грустной. Она больше не рассказывала Жене о своем Веньке, не предлагала поиграть на компьютере в «Русские стратегии»… Здоровалась утром, спрашивала, как дела, звала обедать и ужинать, желала спокойной ночи. И почему-то отводила глаза, которые все чаще казались Жене заплаканными.
«Неужели и она во все это замешана? – думал Женя. – Неужели тоже считает, что меня надо… Нет, об этом лучше не думать! Кому же тогда можно доверять, если даже Маша?..»
Женя надеялся только на одно: вот-вот появится Алексей и можно будет потребовать, чтобы его немедленно отвезли домой. А если не отвезут, то… Но, придумывая про себя всякие угрозы, Женя понимал, что все они неосуществимы.
В самом деле, чем он может пригрозить? Что во время следующего звонка «из Америки» все расскажет маме, прекратит этот дурацкий и, кажется, опасный спектакль? Стоило Жене представить, что будет с мамой, когда он выложит ей… Нет, такой вариант явно не годится! А какой годится? Удрать бы с этой чертовой дачи! Да как удерешь, когда, стоит только выйти со двора, Андрей тенью вырастает рядом?
В таких унылых размышлениях и проходил день за днем. Пустой, гулкий дом, по которому в одиночестве слонялся Женя, теперь казался ему зловещим.
На всякий случай он приглядывался к Андрею. Даже не к нему – Женя уже давно понял, что по лицу этого мрачного типа ничего понять невозможно, – а к его поведению. В глубине души Женя надеялся, что охранник ослабит бдительность и тогда, может быть, ему удастся как-нибудь улизнуть. Куда он в этом случае направится, далеко ли убежит, об этом Женя пока не думал. Главное – оказаться без присмотра.
