Андрей Трушкин - Кошки-мышки с мафией
Но приказ есть приказ. И я оставался в "Конино" до тех пор, пока не позвонил к себе на работу — сержанту Прокопенко. Очень мне было интересно выяснить, допрашивал ли Сивуха Моченого самолично? То, что он представит факт поимки рецидивиста как исключительно личную заслугу, я не сомневался. Когда же я узнал, как обстоят дела на самом деле, то чуть не упал с табуретки. Моченого отпустили! Не на поруки, не под залог, а просто так, открыли двери камеры и — иди гуляй, Вася! Отпустили по личному указанию Сивухи — точно так же, как и Ползункова!
Было от чего падать с табурета.
Эти сведения заставили меня глубоко задуматься. Было похоже, что мальчишки правы, и я напал на след торговцев наркотиками. Какие же, интересно, у них были обороты, что Сивуха, жертвуя своей карьерой, шел на все, чтобы их прикрыть?
Я понял, что мне надо докопаться до истины, и чем быстрее, тем лучше. Я договорился с начальником отдела в "Конино", благо мужик он был нормальный, и рванул обратно в Электрочугунск.
Как оказалось, весьма вовремя. Когда я приехал домой, то был здорово ошарашен. Запасной ключ от квартиры лежал не так, как я его оставил! Или у меня был проведен негласный досмотр, или в прихожей ждала засада. Но я просто поверить не мог, что начальник отделения "Конино" стуканул на меня. А ведь, кроме него, никто не нал о моем отъезде. К тому же свое местожительство я тщательно скрывал на всякий случай, да и не любил попоек по выходным с неожиданными гостями), в личном деле был указан адрес, по которому я прописан.
Осторожно я вошел в квартиру и чуть е рассмеялся. Ну конечно, я упустил" з виду самую банальную причину несанкционированного посещения берлоги — моих племянников!
Когда я осмотрелся повнимательней, о заметил на столе бумажку с цифрами. Решив, что Коля и Толя развлекались тут шифровальным делом, я со вздохом отложил ее в сторону. Ладно, пусть лучше цифры, чем сигарета, бутылка и девушки с тяжелыми последствиями.
Но стоило мне дойти до кухни и зажечь газ, как я понял, что стоит взглянуть на эту бумаженцию еще разок. Дело было в том, что на ней стоял жирный восклицательный знак. Это могло ничего не означать. Или, наоборот, свидетельствовало о чем-то важном.
Пока я нашел ключ к этой записке — чуть не сопрел. В основном из-за "гидраргиума". Из-за этой аббревиатуры пришлось даже побеспокоить мою давнюю подружку, у которой я когда-то видел химическую энциклопедию с таблицей Менделеева. Отвязаться от — этой девушки стоило мне еще больших трудов, чем дешифровка записки. Эх, а ведь когда-то я и дня без нее прожить не мог. Вот она — теория относительности в действии.
Содержание послания меня изумило еще больше, чем известие о том, что Моченый отпущен на свободу.
По своим каналам я выяснил, что, действительно, квартира Затевахиных была ограблена — открытую дверь на лестничную площадку заметили соседи, вызвали участкового, и тот ее опечатал.
Узнав об этом, я покрылся холодной испариной — мало того, что за пацанами гонялся Моченый так еще и майор Сивуха со всеми приданными ему силами.
Единственное, что я не разобрал в записке ребят, это два слова: "стена" и "Ройлотт". Думать об этом, сидя в кресле и попыхивая трубочкой, подобно Шерлоку Холмсу, у меня времени не было. Я быстро переоделся в бомжовский прикид и решил перенести свою штаб-квартиру в одно логово, где до недавней облавы жили бродяги. Нора эта была спрятана дьявольски хитро — под печью обжига на кирпичном заводе. Место это было уединенное и — что немаловажно — теплое.
Только я перебрался на новое место базирования, как заметил за собой слежку. Чья-то голова мелькнула в коридоре системы коммуникаций. Тихо, но быстро я подобрался к незнакомцу и, как только он выглянул снова, схватил его за шиворот и, словно лисица петуха, поволок к себе.
Я предчувствовал, что мой противник будет сопротивляться, но решил, что я легко его уложу — уж больно он был мелкий. Только я размахнулся, чтобы вдарить ему покрепче, как увидел перед собой чумазое лицо моего племянника Толи!
Из рассказа Толи Затевахина
Только я, значит, размахнулся, чтобы вдарить этому молодчику покрепче, а он вдруг как рассмеется и ну меня тискать! Только тогда я сообразил, что это вовсе не бомж какой-нибудь, а наш Борман!
Тут и я жутко обрадовался. И сжал с ходу рассказывать, чего с нами приключилось. Борман только головой качал от удивления.
Ну и ну, — говорит. — Недооценил я противника. Даже не знаю, что теперь предпринять и к кому за помощью-то обращаться?
Да что тут думать? — тяну я его обратно в катакомбы. — Надо нащих выручать.
Погоди, — осадил меня Борман. — Подумать надо. Разобраться, кто тут наши, а кто чужие.
Я присел рядом с ним и сумку на пол положил. Консервы в ней звякнули, и Борман тут же встрепенулся, как собака, которая услышала, что хозяйка на кухне шурует:
Чего это у тебя там?
Консервы. Из школьной столовой э-э-э… позаимствовали. Чтобы в подземельях, значит, с голоду не околеть.
У Бормана аж глаза загорелись:
— Ну-ка, давай их сюда, а то я с утра не ел. Мои-то продукты вы все вымели… Да, кстати, а что это в записке за два слова таких странных — "стена" и "Ройлотт"?
— Так и знал, что ты не поймешь, — вздохнул я. — Но что делать — во времена Конан Дойля жвачку еще не придумали, да и "Стиноролла" в помине не было…
— Вот в чем дело! — воскликнул Борсан, увлеченно вскрывая десантным ножом банку. — А я-то, голова садовая, думал: зачем им эта жвачка проклятущая? Теперь все понятно — похищенное вещество эти деятели фасовали в пакетики "Стиноролла". А в такой упаковке го через всю страну можно везти совершенно спокойно. И дальше — за границу. Скажем, в Польшу или в Китай. Мол, контрактные поставки. Небось и документы соответствующие у них подготовлены. Ох бестии, ох пройдохи! Эй, чего это сгущенка вареная? Смотри какого цвета — не белого, а Коричневого! Когда это вы ее успели?
Сначала я, значит, тоже не въехал, в ем тут было дело. В столовой ее кипятили, что ли? А потом до меня дошло — мы же этой банкой уровень наэлектризованности лужи в туннеле пробовали. Как я представил, что со мной было бы, если бы Колька меня вовремя из воды не вытащил, так мне прямо дурно стало.
Рассказал я все это дяде Боре, так он чуть той сгущенкой не подавился.
— Только маме не говорите! Ее же прямо на месте удар хватит. Потом придумаем легенду какую-нибудь, где вы были и чем занимались. А пока давай наворачивай вместе со мной, а потом военный совет держать будем…
Некоторое время, пока банка не опустела, мы сосредоточенно молчали. Потом дядя Боря запалил маленький костер, поставил на два кирпича жестянку с водой и вытащил пачку чая:
— Без чаю — никуда. Сейчас вода вскипит, это быстро, тяга здесь хорошая. Так вот чего я надумал — надо нам еще обстановку прощупать. Пока неясно многое: как Вещество выносят из института, кто этим занимается? Замешана ли в этом деле охрана предприятия? Как далеко простираются связи наших бандюг. И самое главное — кто ими руководит? Не зная ответов хотя бы на часть этих вопросов, можем запросто попасть впросак. Скажем, попросим помощи в московском управлении по борьбе с организованной преступностью, а там свои люди сидят. Тут-то нас всех и прихлопнут, да еще и статью какую-нибудь пришьют. Этих бы жуликов взять с поличным. Да с помощью прессы хорошо бы подстраховаться. Тем более что есть у меня пара-тройка каналов.
Ну а как Колька?! — закричал я. — Пока мы, значит, будем, с прессой связываться, они же всех убьют — и Сергея Антоновича, и профессора, и Кольку.
Ничего они с ними не сделают, — пробурчал Борман, — пока не допросят как следует. А на это у них времени нет — следы заметать надо. Вот сейчас, когда они почти всех поймали и несколько расслабились, — самое время нанести ответный визит. Сиди здесь и жди меня.
Не буду сидеть! — заартачился я. — Тебе все равно дорогу на пальцах не объяснишь.
Ладно, — сдался дядя Боря. — Только учти: по первому сигналу падай носом в пол — и ни звука. То же самое, если вдруг, не дай Бог, стрельба начнется или какая другая заваруха. Анде-стенд?
Андестенд…
Из рассказа Коли Затевахина
Идея, как нейтрализовать одного охранника, пришла ко мне… с потолка. Именно там висела лампочка, вкрученная в черный старенький патрон. Проводка тоже была не менее древней, то есть, говоря электротехническим языком, открытой. Провод шел от дыры в полу прямо по стене, а потом и по потолку. Держали его небольшие металлические скобы, выдернуть которые труда бы не составило.
— Все элементарно, как кефир, — стал объяснять я свою идею химику и профессору. — Мы аккуратно снимаем эту штуку с потолка и со стены, оголяем провода, шумим в комнате и — как только охранник откроет дверь — шара хаем его током. Дверь-то стальная, а это — прекрасный проводник!
