Любовь Романова - Призрак и другие соучастники
Гульнара как всегда промолчала, таинственно улыбаясь щербатым ртом, отчего ее восточные глаза превратились в узкие щелочки.
Стасю внезапно охватило беспокойство. Впервые с того злополучного знакомства на лестнице в холле она оказалась наедине с троицей. На что же способны эти «милые девушки», когда на них никто не смотрит? Долго ждать ответа на свой вопрос не пришлось. Стася почувствовала резкий толчок в спину и только в последний момент сумела подставить руки, чтобы не поцеловаться с кафельным полом, одуряюще пахнущим хлоркой.
— Нарка, осторожно, кажется, ты толкнула госпожу Романову! — захихикала Виола.
Стася попыталась подняться, но получила чувствительный удар в бок.
— Ой, я и не заметила, что тут ползает царская особа! — Дашка-Дылда небрежно швырнула окурок в ближайший унитаз и скрестила на груди свои толстые, похожие на две розовые сардельки, руки.
Стася с ужасом наблюдала, как Вилка взяла швабру и продела ее в ручку двери.
— Все, принцесса Романова, больше сюда никто не войдет и не увидит вашего позора! — пропела она. Затем подошла к скрючившейся на полу Стасе и, обдав ее запахом сигаретного дыма, сказала совсем другим тоном: — Романова, ты нас в конец достала! Думаешь, обзавелась ухажерами, теперь все можно? Ты, кажется, так и не поняла, кто здесь главный! Сейчас мы тебе объясним.
«О, господи! — успела подумать девочка, — Неужели, бить будут?» — и получила еще один удар по спине. Она вскочила и метнулась в самый дальний угол уборной. С трех сторон, не спеша, на нее надвигались голодные пираньи. «Хоть бы вошел кто-нибудь, — лихорадочно соображала Стася, — Нет, слишком рано — до подъема далеко! Исчезнуть бы! Раствориться! Совсем!» Она ощущала спиной холод кафельной плитки. Туалетное эхо затаилось, ожидая развития событий. А Вилка все приближалась, уже не маскируя свою злобу под приторной сладостью. «Пусть они от меня отстанут! Забудут обо мне!..» — и в это же мгновение откуда-то из глубины сознания начала подниматься волна шепота. Это уже не был тот, несмелый шепоток, что донимал Стасю несколько дней. На нее шел бешеный ураган, сумасшедшее цунами. Оно в считанные мгновения охватило девочку, закрутило, отгородило от всего мира, заставило забыть о холоде, страхе и Вилке с ее подругами.
Кажется, все это продолжалось несколько секунд. Внезапно шепот стих, цунами растаяло, океан отхлынул, оставив Стасю около стены интернатского туалета. Она снова ощутила ее холод.
Пираньи стояли в полуметре от нее и озирались по сторонам.
— Где она? — взвизгнула Вилка.
— Только что была тут! Я же видела! Она здесь стояла! — ошалело твердила Дашка.
Гульнара ничего не говорила. Она разглядывала стену туалета сквозь Стасю — ее взгляд не фиксировался на стоявшей прямо перед ней девочке.
«Они меня не видят! — догадалась Стася, — Но почему? Вот же я! Прямо у них перед носом! И я-то себя вижу!» На всякий случай она скосила глаза на свои руки, покрывшиеся от холода гусиной кожей — ни руки, ни мурашки и не думали исчезать.
Внезапно дверь туалета несколько раз толкнули. «Эй, кто там? Откройте!» — послышался сердитый голос тети Али. Туалетное эхо подхватило его и начало швырять в стены и потолок уборной. Вилка, испуганно озираясь по сторонам, убрала швабру и впустила завхоза.
— Вот безобразницы! Никак курили? — Тетя Аля наморщила нос и грозно свела брови, — Ну-ка брысь отсюда! Акулова, Виола, ох, выдеру я тебя! И Стэлла Родионовна мне не помешает! Слышала?
— Молчи, идиотка старая! — презрительно прошипела Виола и, последний раз тревожно глянув на стену, где все еще стояла Стася, вместе с подругами покинула туалет.
Глубоко вздохнув, девочка попыталась привести в порядок мысли. «Итак, что же произошло? Я стала невидимой? Или мои любимые одноклассницы внезапно сошли сума? Нет, это просто невероятно! Такого не может быть! Только не со мной! Я же самая обыкновенная!» — только что пережитое потрясение оказалось куда сильнее удивления, которое Стася испытала накануне, когда она вдруг, испугавшись очередной ссылки в подвал, прочла чувства директрисы и начала угрожать ей судебным разбирательством. События в мастерской Мироныча, еще поддавались каким-то разумным объяснениям, но внезапная невидимость — это уже чересчур! Хотя… Совершенно очевидно, что эти странности связаны между собой — в обоих случаях она слышала шепот. «Словно во мне просыпается кто-то чужой! Может, я пришелец? Или это воспоминание о моей прошлой жизни? А вдруг, я была ведьмой? Нет. Все это ерунда какая-то!»
Усилием воли Стася заставила себя успокоиться. «В конце концов, способность по желанию становиться невидимой может еще не раз пригодиться. Интересно, а другие обитатели интерната меня видят?» — ей тут же захотелось это проверить. Она посмотрела на тетю Алю, которая, повернувшись к ней спиной, возилась в углу туалета.
— Доброе утро! — громко сказала Стася слегка дрожащим от волнения голосом.
— Ой, а я тебя и не заметила! Доброе утро! — весело отозвалась Алевтина Ивановна, натягивая ярко-розовые резиновые перчатки. Девочка разом успокоилась. Похоже, ее невидимость носит избирательный характер, — Форму я вашу, касатики, выстирала и нагладила уже. Прибегайте забирать. Ох-хо-хошеньки… — невпопад затянула тетя Аля и принялась наполнять ведро водой.
— У вас что-то случилось? — Девочка безошибочно уловила волну тревоги, идущую от женщины. Похоже, сюрпризы еще не закончились. Она с удивлением отметила, что к ней вернулась вчерашняя способность читать чувства собеседника. Тревога Алевтины Ивановны отдавала гвоздикой. Стася терпеть не могла запах этой пряности. — Что-то с сыном?
— Упаси Господи, рыбонька! — схватилась за сердце тетя Аля, — Сыночек мой служит — не тужит, в отпуск обещает приехать. Вот только… — женщина посмотрела в лицо Стасе, и та ощутила, как ее тревога окрасилась желанием поделиться новостью, так похожим на аромат апельсина, — случай у них в части вышел. Мне-то Вася ничего не писал — волновать не хотел, да люди рассказали — наших ребят ведь в Североморске много служит. Вот один такой совсем по дому истосковался — прихватил автомат, да сбежал. Нашли его, догнали, а он стрельбу открыл — ребяток поранил. Слава Богу, не убил никого. Теперь в тюрьме сидит — суда ждет. Ох-хо-хошеньки, что же с его матерью будет! Изведется вся! — к ощущениям женщины добавилось сочувствие, замешанное на радости, что это не с ее сыном случилась беда.
— А вы ее знаете?
— Кого?
— Мать.
— Да какая разница, — отмахнулась тетя Аля, — матери все одинаковые, — Ладно, нечего болтать. Мне работать пора, а тебе — умываться, да на завтрак бежать.
* * *Через полчаса Стася уже сидела в столовой между двух близнецов: справа — Вадик, слева — Гарик, и рассказывала им о своей внезапной невидимости.
— Это что-то новое! — потрясенно сказал Гарик, дослушав до конца историю. Его омлет так и остался обиженно остывать в тарелке. — Эмпаты ничего подобного не умели. Это точно!
Братья принялись горячо обсуждать случившееся. Вадик настаивал на версии, что в Стасе открылись задатки мощного гипнотизера, а Гарику больше нравилась идея воспоминания о прошлых жизнях. Они даже попробовали заставить девочку прямо в столовой стать невидимой, но у них ничего не вышло. Стася наотрез отказалась от эксперимента — она вообще не поняла, как это у нее с Виолой получилось.
— А сейчас они тебя видят? — Вадик кивнул в сторону соседнего стола, за которым любимица директрисы в компании своих верных спутниц, ковырялась вилкой в тарелке.
— Не знаю.
— Так давай проверим! — предложил Гарик и, не дожидаясь ответа, подошел к Вилке.
— Привет, девчонки! Как настроение? — донеслось до Стаси и Вадика.
— Чего приперся? — огрызнулась Дашка.
— Да вот, пришел рассказать вам важную новость! По интернату ходит опасный вирус. «Рыбья слепота» называется. Слышали?
— Что ты несешь? Какая еще слепота? — трубный голос тучной приятельницы Виолы разносился по всей столовой.
— А такая — видишь человека перед собой, а потом бац — и никого! С вами чего-то похожего последнее время не случалось?
— Ты все врешь! — Вилке удалось сохранить надменность, но в ее голосе отчетливо обозначилась неуверенность. Даже на расстоянии Стася уловила ее гвоздичный запах.
— Да ну? С чего ты взяла? Исчезновение людей — это первая стадия. Потом начинает пропадать еда из тарелок, волосы с головы и наушники из ушей, — фаворитка Стервеллы судорожно сжала свой MP3-плеер, — Чуть позже ваша кожа покроется мерзкими гнойниками, носы и уши раздуются и посинеют словно сливы, а на ногах появятся черные кудрявые волосы! — Дылда громко икнула, — Так что если с вами последнее время происходило что-нибудь странное, бегите скорее в медпункт.
— Хватит брехать! — рявкнула Вилка, обдав Стасю острым запахом негодования.
