Анна Устинова - Тайна похищенного наследника
— Что же нам теперь делать? — Настя едва не плакала от обиды. — Столько времени зря потратили.
— Думаю, выход один. Пойдемте на пруд, — предложил Петька. — Выкупаемся. Потом во что-нибудь поиграем. Я, например, с этим дело телевизор уже сто лет не смотрел. А потом, глядишь, какое-нибудь новое преступление произойдет.
На пруд юные детективы сходили. Потом Петька и впрямь отправился смотреть какую-то викторину по телевизору. Близнецы, проводив Настю до дома, тоже пошли к себе. Настроение у всех четверых было хуже некуда.
— Вот тебе и настоящее дело, — ворчал перед сном Дима. — Почти целый месяц каникул провели совершенно зря.
— Вечно ты недоволен! — Маша, которую одолевали те же самые чувства, возразила скорей для порядка.
Петька перечитал перед сном подряд все записи Тайного Братства о похищении Наследника. Теперь, когда работа зашла в тупик, версии показались ему надуманными. А отсутствие связей Ирины Сергеевны и Ивана Степановича — очевидным.
Кроме того, Петька вдруг понял: будь Иван Степанович хоть каким-нибудь образом замешан в похищении Кирилла, он всячески пытался бы доказать, что вообще в сторожке той ночью отсутствовал или же чересчур крепко спал. А сторож, наоборот, утверждает, что не отлучался. «Кроме того, — вдруг подумал Петька, — проезжала ли вообще мимо шлагбаума машина? Если нет, наши версии тем более никуда не годятся».
Минут через двадцать мрачные мысли совсем утомили Командора. Тайные записи, вопреки уставу «Братства Кленового Листа», остались открыто валяться на коврике возле постели мальчика. Да и стоит ли разводить секретность, если расследование зашло в тупик. Единственное утешение, что капитан Шмельков тоже не сумел ничего раскрыть. А ведь у него было гораздо больше возможностей. С этой мыслью Петька уснул.
Настя тоже достаточно тяжело переживала неудачу. Она никогда в жизни еще не занималась таким серьезным и интересным делом, как раскрытие преступления, и ей было очень обидно, что работа Тайного Братства ни к чему не привела. Ворочаясь с боку на бок в постели, девочка долго думала, чем теперь им с Машей заниматься на каникулах. Но все, что ей приходило в голову, казалось, в сравнении с детективной деятельностью, пресным, неувлекательным и вообще совершенно ненужным.
В результате рыжей девочке приснился очень странный магазин. Там было полно разных вещей, которые Настя с удовольствием бы приобрела. Стоило ей, однако, притронуться к ним, как они превращались во что-то совершенно другое. Так Настя с этим магазином до утра и промучилась.
Диму тоже до утра мучил кошмар. Ему снились счастливые шахтеры, о которых он перед сном прочитал поэму в древнем номере «Огонька» пятидесятых годов. Журнал оказался на книжной полке, когда Дима искал, чем бы ему отвлечься от комаров перед сном. Шахтеры в Димином сне сперва были сытыми и довольными, как в поэме. Затем они вдруг озверели, собрались бастовать и, сомкнув ряды, устремились прямиком к несчастному Диме. Это было слишком страшно. Мальчик проснулся.
Приподняв голову, он взглянул на часы. Половина седьмого утра. Дима еще со сна до конца не разобрался, в Донбассе он или в Красных Горах. Ясно почувствовал он только одно. В доме творится что-то странное. Снизу явственно доносились голоса.
Дима спустился на цыпочках вниз. Дверь гостиной была приоткрыта. Он заглянул в комнату. Там сидели друг против друга бабушка и Виолетта Ивановна.
Виолетта Ивановна была в халате и тапочках.
Лицо опухло от слез.
— Главное, опять то же самое, — всхлипывала она. — Захожу ночью окошко прикрыть Наследнику нашему. Ветер какой-то поднялся, а Кирюша у нас с младенчества от сквозняков простужается. Захожу, значит, а его и нет. И письмо опять это проклятое с выкупом. И угрозы ужасные! Ирина Сергеевна уже в Крым улетела! Она в первый раз тогда так помогла!
— Ничем она вам, как видите, не помогла, — читая письмо, отвечала Анна Константиновна.
— А как же дыра, из которой Кирюша пришел? — удивленно воззрилась на собеседницу Виолетта Ивановна.
— Не дыра, а преступники, — возразила бабушка Димы и Маши. — Видно, Кириллу тогда повезло. Они затаились, а теперь вновь повторяют попытку. Знаете что, — положила она письмо на журнальный столик, — угрозы слишком серьезные. Я бы на вашем месте молчала. Отдавайте выкуп. А уж потом, если Кирилла вернут, можете принимать меры.
— И никому ни одного слова? — переспросила Виолетта Ивановна.
— Никому, — без тени сомнения подтвердила Анна Константиновна. — Во всяком случае, я бы на вашем месте так и сделала. Теперь уже ясно: они за вами следят.
— Тогда я пойду, — засуетилась Виолетта Ивановна. — Буду дома сигнала от негодяев ждать.
— Давайте я вас до ворот провожу.
Дима юркнул к вешалке за плащи. Едва обе женщины вышли из дома, он кинулся со всех ног в гостиную. Такая удача бывает только раз в жизни. На журнальном столике лежало забытое письмо. Схватив его, Дима пулей взбежал наверх.
Там он зачем-то вновь забрался в постель и только после этого позволил себе прочитать:
«Ваш внук снова похищен. Настоятельно просим не сообщать в милицию. Второй раз мы Вашего внука не пощадим. Если сообщите в милицию тайно, мы все равно узнаем. У нас там есть свои люди. Выкуп 10 000 долларов. Следует заплатить не позже сегодняшнего вечера. О месте и времени передачи денег будет сообщено дополнительно.
Р. Г.»
Дима не верил своим глазам. Неужели Наследник снова пропал? И письмо сделано так же, как прежнее: все буквы и слова вырезаны из журналов или газет.
— Машка! — начал трясти мальчик спящую сестру.
Та что-то сонно пробормотала.
— Да просыпайся скорей! — Дима еще сильней затряс ее. — Тут дело такое! Наследник снова исчез!
— Откуда ты знаешь? — Девочка тут же проснулась.
— Сама посмотри. — Брат протянул ей письмо преступников.
Маша стала читать. Рот у нее раскрывался все шире и шире.
— Откуда у тебя это? — спросила она. Дима ей рассказал.
— Одевайся! — воскликнула она. — Бежим скорее за Настей. А потом к Петьке.
— Ты что, совсем? — Дима покрутил пальцем у виска. — Если мы убежим до завтрака, бабушка догадается, что мы подслушали. И письмо тогда у нас могут отнять. Я вообще уже сомневаюсь, правильно ли я сделал, что взял его?
— Вообще-то не очень, — вздохнула Маша. — Зато у нас теперь есть улика. И вообще. Если бы это письмо, например, Виолетта передала капитану Шмелькову, то мы бы действительно не имели права его брать. Потому что оно бы стало вещественным доказательством. Но Кириллова бабушка ведь в милицию обращаться не будет.
— Ну да, — оживился Дима. — Тем более она была, в таком состоянии. Наверняка не вспомнит, куда у нее письмо делось. Спорю на что угодно.
Успокоив таким образом свою совесть, близнецы стали дожидаться завтрака.
Ни разу в жизни еще утро для них не тянулось так медленно. Вот хлопнула входная дверь. Анна Константиновна прошла по коридору в кухню. Снова затишье.
— Чего она там копается? — с досадой осведомился у сестры Дима.
— Действительно долго. Давай, что ли, в карты сыграем.
— Не могу. Мне ничего, кроме этого письма, не лезет в голову. Лучше попробуем заснуть.
Промучавшись так еще с час, брат и сестра наконец услыхали спасительный призыв снизу:
— Машка! Дима! Завтракать!
За столом бабушка была, против обыкновения, неразговорчива. Только когда уже допили кофе, она вдруг спросила:
— Вы хорошо спали сегодня?
— Очень! — с готовностью отвечал ей Дима. А Маша добавила:
— Как убитые. Еле проснулись, когда ты нас завтракать позвала.
Анна Константиновна осталась довольна их ответами.
Тремя минутами позже близнецы уже были у Насти. Известие так ее потрясло, что она случайно надела разные кроссовки. На одну ногу серую, а на другую — синюю.
— Беги быстро, переобуйся, — сказала Маша.
— Некогда. Как-нибудь уж и так дойду. Петьки в шалаше не было. Пришлось идти за ним в дом.
— Поднимайтесь к нему, — обратилась к друзьям Петькина мама. — Какой-то он вялый сегодня. Есть с утра ничего не стал. И на улицу не идет.
Петька в полном упадке чувств сидел на кровати.
— Вы что это так рано? — Он вяло оглядел всю компанию.
— Посмотри, сам поймешь, — протянул ему Дима письмо.
Петька прочел. Лицо у него засияло.
— Быстро в шалаш! — Он схватил с коврика возле кровати секретную тетрадь. — Сейчас проведем экстренное совещание.
В шалаше Петька подробно расспросил Диму о беседе бабушки с Виолеттой Ивановной. Затем, вооружившись складной лупой, которую постоянно носил в кармане джинсов, стал тщательно изучать письмо.
— Бумага плотная, — какое-то время спустя, проговорил он. — Водяных знаков нет. Буквы наклеены довольно небрежно. И вырезаны криво. По этому можно судить, что преступники не очень старались. И вот бумага, на которой напечатаны буквы, рыхлая, желтоватая.
