Зента Эргле - Таинственная находка
Гирт удивленно смотрел, как тщательно мать собиралась, аккуратно причесала пышные волосы, надела новое платье, надушилась. И Гирт увидел, что его мать еще молодая женщина. Дома она ходила в старом, вылинявшем халате, волосы повязывала платком. Сын даже не замечал ее, мать она и есть мать.
— Я уйду ненадолго, — сказала она. — Сиди дома и не шляйся вокруг.
Надежности ради заперев дверь на ключ, Гирт выложил на стол все свои сокровища.
Это кольцо с голубым глазком он подарит Антре. Она помешана на синем. Может, какой пустячок подарить и матери? Да нет, лучше не надо, начнет еще допрашивать. Драгоценности, которые он собирался продать, Гирт всыпал в пустую пачку из-под сигарет, остальные спрятал в тайник и направился к Иванову. В почтовом ящике он заметил письмо.
«Гирту Зариню. Улица Плиедеру, 2, квартира 37» — адрес был напечатан на машинке.
«Драгоценности, которые ты нашел в старой кровати, не твои. Отнеси их в ближайшее отделение милиции, потому что они принадлежат государству, иначе окажешься за решеткой за присвоение чужой собственности (статья 94 Уголовного кодекса)».
Колени у Гирта подкосились, и он опустился на ступеньки. Проклятье! Его сокровищам грозит опасность! Но они принадлежат ему, и только ему. Он честно нашел! И будет бороться за них до последнего. Хорошо, что деньги и драгоценности припрятаны в надежном месте, не только мать, ни одна ищейка не найдет. И все же — кто мог сообщить о находке? Антра? Ювелир? Нет, они видели только кольцо и один камень. Мать? Может, он по пьянке все выболтал? Нет, мать просто сказала бы, не стала бы писать письмо. Но кто же тогда? Надо срочно все загнать. Деньги — дело другое. Положить на книжку и тратить помаленьку. Деньги есть у каждого, без них вообще дух испустишь. Жевать нечего станет и — конец. На время ему с лихвой хватит. Об этом позаботится зубной техник.
Пройдя через двор, Гирт зашел в дом, выходящий на улицу, и позвонил в квартиру № 5.
— Кто там? — раздалось за дверью.
На душе у Гирта отлегло — дома. Хозяин долго возился с замками, отпирая двери, и ввел, наконец, гостя в комнату. Ну и ну! Ковры и хрусталь, картины в позолоченных рамах, шикарная мебель! В одном углу комнаты торчит икона в тяжеленной золотой раме. Лица богоматери и младенца словно живые. Гирт даже рот открыл от удивления — такой роскоши видеть ему еще не доводилось.
— Это от прежнего владельца осталось, — пояснил Иванов. — Мебель и другие тяжелые вещи в Израиль не увезешь. Он мне родственником приходился со стороны жены, перешло по наследству.
Как только за Гиртом закрылась дверь, Айвар бросился к будке телефона-автомата.
Когда в штабе раздался звонок, Уна и Атис спорили, верно ли поступила Уна, отправив Гирту письмо.
— Гирт у толстяка, наверняка пришел продавать драгоценности. Что делать?
— Продолжай наблюдение! Мы сейчас, — приказал Атис.
А у зубного техника торговля в это время шла полным ходом.
Гирт выложил на стол тяжелое золотое кольцо с изумрудом.
— Сколько дадите?
Иванов повертел кольцо в своих толстых, как сардельки, пальцах.
— Сто.
— Смеетесь, дяденька! Сто пятьдесят.
Кольцо стоило вдвое дороже, Иванов это прекрасно знал.
— Ладно. А бриллиант?
— Восемь кусков.
— Ты говорил — пять.
— Я не знал настоящей цены.
Повертев камень перед светом и убедившись, что он безупречен, зубной техник спросил:
— У тебя еще есть?
— Есть. И белые, и зеленые, голубые и красные.
— Показывай!
— Прежде покончим с этим. Так как?
— Шесть.
— О’кей! — согласился Гирт и показал остальные драгоценности.
— Цветные камни полудрагоценные, — заметил Иванов.
— Ясно.
«Ничего тебе, парень, не ясно, — усмехнулся про себя Иванов. — Ты даже не знаешь, как они называются. Не плохой у меня улов нынче».
— Рубин этот с трещиной, почти никакой ценности не представляет. Двадцатка, и ни копейки больше, — предложил он.
— Идет.
Бирюзовый камень редчайшей красоты переливался всеми оттенками синего цвета. Искусный ювелир придал ему овальную форму, каждая грань, освещенная светом лампы, рассыпала синие искры.
— Сорок. На Урале его добывают тоннами.
— Пятьдесят, — пытался сопротивляться Гирт, но Иванов, почувствовав, что у парня земля горит под ногами, не уступал.
За смехотворную цену Иванов приобрел гарнитур с изумрудами — кольцо, серьги и кулон, массивный мужской перстень с инициалами.
Иванов вышел в другую комнату и вскоре вернулся с деньгами. На столе росла гора сто и пятидесятирублевок, и казалось, они только-только из типографии. Впервые в жизни Гирт держал в руках такую огромную сумму. Вот ведь проклятье! Чтобы заработать эти денежки, ему пришлось бы батрачить на заводе десять лет!
— У тебя, может, еще найдется? — уже на пороге спросил зубной техник, выпуская Гирта. — У меня есть денежный покупатель.
— Кое-что найдется.
— Заходи в четверг!
— А завтра? — Гирту хотелось как можно скорее сбыть найденное.
— Завтра вечером и в среду меня не будет дома.
— Ладно. Видно будет.
Двери закрылись. Уна, Атис и Айвар стояли площадкой выше и слышали последние слова.
— Все пропало, прошляпили, не уберегли! — Айвар чуть не плакал. — В четверг он принесет последнее, и ищи тогда ветра в поле!
— Во всем виновата Уна, — рассердился Атис. — Своим письмом она спугнула Гирта. Я предупреждал, что так и случится.
— Тихо ты! Не бубни!
Но Гирт даже не оглянулся на подростков, которые, споря, шли за ним следом. В магазине он купил самых дорогих конфет и бутылку шампанского и, подняв воротник нейлоновой куртки, направился по улице Плиедеру в сторону порта. Сыщики неотступно следовали за ним.
— Ясно, что к Антре, куда же еще! Чертовски не хочется торчать на мокрой липе, — признался Айвар.
— Да и смысла нет, — согласился Атис. — Пошли ко мне.
— Приехала мама, — сообщила Уна. — Как всегда не вовремя. Почти все время молчит, видно, не удалось разобраться с иконами.
— Повезло тебе с родителями! — вздохнул Айвар. — Такая мама! Детективы и читать не надо, мама расскажет.
— Да ты что?! Мама дома и словечка не проронит. Это же служебная тайна. Я по телефонным разговорам догадалась, что речь идет об иконах. Банда какая-то появилась под Архангельском, грабит церкви — золотые и серебряные алтарные принадлежности, иконы. Коллекционеры на такие вещи не скупятся. — Уна вздохнула и вернулась к волновавшей всех теме: — Итак, операция «Таинственная находка» зашла в тупик. Ведь сами слышали, что в четверг Гирт принесет последнее — и на этом конец. Двери Иванова для нас закрыты — зубные протезы нам пока не нужны. Может, написать еще одно письмо? — несмело предложила она.
— Попробуй только! — пригрозил Атис. — Сайта видишь, что из этого вышло. Теперь главное — не спускать глаз с Гирта и Иванова. За Гиртом следить проще простого, но что делать с зубным техником? В поликлинике с ним рядом не постоишь и за машиной не побежишь.
— За границей есть миниатюрные подслушивающие аппараты. Был бы у нас такой, мы бы спрятали его в машине и в квартире Иванова….
— Ивар, миленький, не увлекайся, — перебила его Уна. — Атис, дашь мне фотографию Иванова, я покажу маме. Здорово, если бы его можно было задержать!
Ребята расстались, так ничего и не решив, договорились встретиться во вторник вечером, а если произойдет что-нибудь чрезвычайное — созвониться. Магдалена должна дежурить у телефона. Атис передал Уне фотографию Иванова.
— А что ты сама будешь делать? — спросил Атис.
— Я кое-что должна уточнить, — уклончиво ответила Уна.
После ужина Уна показала маме фотографию Иванова. Он был снят в профиль и с тем же огромным портфелем в руках, который служил ему по сию пору.
— Дай-ка, это лицо я где-то видела, — сказала она. — Где вы его сфотографировали?
— Возле дома Вилцанов. Николай Иванов живет неподалеку. В «Доме стражника», квартира пять. Работает в поликлинике зубным техником, по вечерам принимает пациентов дома.
Мать на оборотной стороне снимка записала все данные.
На другое утро Атиса разбудил злобный лай Динго.
— Заткни своему чудовищу глотку! — сердито крикнул Айвар из-за забора.
— Динго, фу!
Пес замолчал, словно в глотку ему сунули кляп. Атис привязал его на короткую цепь возле гаража.
— Сколько сейчас?
— Без десяти восемь, — Айвар посмотрел на часы. — В семь тридцать Гирт в сопровождении маменьки поплелся на работу. До семнадцати я свободен. Найдется у тебя чего пожевать? Не успел позавтракать.
Атис заглянул в холодильник.
— «Туристский завтрак». Будешь?
— Спрашиваешь!
По-братски разделив зачерствевшую горбушку, мальчики позавтракали.
— Послушай, чтоб ты сделал, будь у тебя, скажем, десять тысяч? — жуя, спросил Айвар.
